Невеста для миллионера

– Ну и что мне с тобой делать, Лазарева?

Я пожала плечами.

– Премию выписать?
– я похлопала ресничками. Нет, непорядок, не видно. Приспустила очки и похлопала активнее.
– За быстрое выполнение задания? Надбавку не забудь за работу во внеурочное время. И за пополнение коллекции "Самые смешные фотографии Алекса Грома", - не удержавшись, добавила я.

Алекс опешил на мгновение, а потом снова расхохотался. Резко обхватив своими ручищами мою талию, дернул наверх и усадил меня на стол.

– Ты меня с ума сведешь, Лазарева. Если не уже, - пробормотал он.

Ага, опасность миновала. Не скажу, что сильно боялась, но кто знает, где заканчивается терпение моего босса.

– Евгений Павлович тебе в помощь. Если ты не в курсе, он фобиями интересуется и психологией, а там и до психиатрии недалеко.

Громов прищурился.

– Неужели? И каков же его вердикт по поводу твоей клаустрофобии?

Я насупилась:

– Никакой. Я не делилась с ним подробностями.

– А со мной поделишься?

Ну вот чего он пристал?! А я сглупила, когда упомянула об увлечениях врача.

– Зачем?

Алекс неопределенно пожал плечами, но его взгляд стал очень серьезным.

– Хочу все знать о своих сотрудниках, Эвелина Алексеевна. Для работы полезно.

Звучит неубедительно, но игнорировать требование Грома нет никакого смысла.

– Правда? А если откажусь - будешь на меня подробное досье собирать?
– вскинулась я.

– Нет. Просто расскажи, - попросил он, нежно поглаживая мою талию, которую он, к слову, так и не отпустил. Мне даже колени пришлось развести, потому что Александру Сергеевичу стоять было неудобно, а отстраняться он и не думал.
– Обещаю, что все останется между нами. Если хочешь - поклянусь.

Заманчиво. Лучшим выходом было сбежать, но мне почему-то не хотелось. В эту тайну была посвящена только Ксюша, и она всегда заводилась, когда вспоминала о ней. Хотя и старалась беречь мои нервы.

Я не знала, куда девать руки, поэтому обхватила себя и уставилась в окно. Исповедоваться я не собиралась, сама не понимаю, как это получилось. И почему меня прорвало.

– Когда мне исполнилось восемь, отец привел домой вторую жену. Она всего на двенадцать лет старше меня. Отношения у нас сразу не сложились, тем более Татьяна никак не могла забеременеть. Когда случился очередной скандал, а папа был на "сутках", мачеха закрыла меня в кладовке. Знаешь, бывают такие маленькие в старых домах...
– Я посмотрела на ошарашенного Алекса и поправилась: - Ну да, вряд ли знаешь. В них с трудом поместится ребенок, если снять полки. Собственно, отец их снял накануне, собираясь делать ремонт.

Громов продолжал смотреть на меня с ужасом, и я даже поерзала. Чего это он? Я же жива.

– Не знаю, как я там не задохнулась, наверное, старые двери помогли. Закрывались неплотно, но выбить их у меня сил не хватило. Когда папа вернулся с работы, я уже сорвала голос и выплакала все слезы. Он пришел одновременно с полицией, которую вызвали соседи.

Алекс больно сжал меня за талию, и я ойкнула.

– Прости, - пробормотал он.
– И что дальше?

– Ничего, - пожала я плечами.
– Участковый - одноклассник моего отца, дело быстро замяли. Но мачехе сильно досталось от папы. А через три года она родила близнецов и изменила свое отношение к воспитанию детей.

Громов молчал и смотрел на меня во все глаза. Не ожидал подобного?

Я грустно усмехнулась и развела руками.

– Знаешь, я не держу на нее зла, она была молодая и глупая. Но вот с клаустрофобией ничего поделать не могу. Врачи говорили, что от нее можно избавиться, но пока не придумали, как именно. Но ведь она не помешает моей работе в "Ясном взгляде"?

– напряженно спросила я.

Алекс замотал головой, а потом сдавленным голосом произнес:

– Не переживай, Эви, не помешает. Если честно, даже не знаю, что сказать... Кофе будешь, Дьяволенок?

Что, опять?!

– Вот почему ты меня так называешь?!

Мой начальник лукаво улыбнулся.

– Потому что твое весьма необычное имя происходит либо от Евы, либо от дьявола.

– Я знаю, - прищурилась.
– Но ты меня сразу в дьяволы записал, да?

Он засмеялся:

– Ответ, что ты - два в одном, тебя устроит?

Выкрутился? Молодец! Но придираться я и не собиралась. Засчитано!

– Не очень, но потенциал, безусловно, есть. Хочу латте с тремя ложками сахара! И большой бутерброд с колбасой, помидорами, огурцом, сыром, майонезом и...

– Стоп! Стоп! А вдруг всего этого на кухне нет?

– Да ладно! Ты просто не знаешь, что находится в твоем холодильнике, Алекс Гром! Спорим, я найду там даже больше, чем ты можешь себе представить?

Его ответный взгляд был очень и очень странным. Алекс, тяжело вздохнув, снял меня со стола. А затем мы разделились - Гром варил кофе, а я готовила бутерброды, причем мой босс затребовал себе такой же. В холодильнике нашлось немало вкусностей, я только успевала вытаскивать свертки. Колбасы, правда, не существовало, как вида, но я легко заменила ее ветчиной. Добавила оливки и листики салата.

Самодельные гамбургеры получились такой высоты, что мы рисковали вывихнуть челюсть. Однако с удовольствием слопали их за пять минут и уселись у стола, попивая восхитительный кофе.

Но я все равно не выдержала и зевнула, прикрывшись ладошкой.

– Кофе иногда действует на меня, как снотворное. Вернее, не помогает взбодриться, - смущенно пояснила я.

Алекс залпом допил свою чашку и улыбнулся.

– Ты удивительная, Эвелина Лазарева.

– "Она всех вечно удивляла, такая уж она была", - продекламировала я.
– Надеюсь, сегодня больше не потребуется снимать "Царицу ночи"? На карте памяти, которую ты забрал и обязан вернуть, - многозначительно напомнила я, - немало фотографий, честное слово! Но если надо - я могу еще что-нибудь снять.

Брови Громова поползли вверх, и он ехидно улыбнулся.

– Конечно, надо, Эвелина Алексеевна. Снимай футболку.

Что?! Я едва не сверзилась на пол, услышав подобное. Взмахнув рукой, я задела чашку и разлила остатки своего кофе на брюки Алекса. Прямо на причинное место.

Мысленно перекрестилась, что напиток давно остыл.

– Господи, Эви, ты что, шуток не понимаешь?!
– возмутился Алекс, вскакивая с табурета.

– Прости!
– покаялась я, схватив со стола салфетки и пытаясь вытереть кофейное пятно. Алекс зарычал.

– Если ты будешь продолжать с таким же рвением, Лазарева, тебе придется снять с себя не только футболку!

Я резко выпрямилась и замерла с салфеткой в руке.

– Извините, ваше величество, не подумала!
– И, не удержавшись, ехидно добавила: - Как же вы теперь до комнаты дойдете в таком виде? Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

Громов смерил меня тяжелым многообещающим взглядом. Но я не успела испугаться, да и думал он недолго - резко притянул к себе и подхватил под пятую точку, заставляя обнять его ногами.