Невеста для принца Эльдорадо

– Я была принцессой в Гроссфлюсе, - ответила ей Лона.
– А в Эльдорадо буду герцогиней.

– Мелона, деточка, ты прямо называешь меня лгуньей, а потом надеешься, что я выполню свои обещания? Нет, дорогая, быть тебе принцессой, по-другому никак не получится. Но ты не расстраивайся, тебе понравится.

Фанни ушла, прихватив тележку с кастрюлями, а Лона вновь приготовилась плакать.

– Дарен, скажи, что ты этого не допустишь!
– попросила она.

– Ты есть верящая записной лгунье, - ответил я.
– Хотя она есть почти признавшаяся.

– Это как? А почему я не заметила?

– Признание есть мелочь. Главное есть то, что она есть не намеренная нас убивать сейчас, потому что она есть потратившая много времени, чтобы нас убедить.

– Я и так знала, что она тебя не убьёт, потому что она любит меня, а я - тебя. Это ты нервничал не то от усталости, не то от кислородного опьянения. Так что за признание?

– Лона, ты есть сказавшая, что Фанни есть твоя мать. Она есть возразившая, что Герхардт есть твой отец. Генетический анализ есть невозможный, потому что ты есть на корабле, а он есть в своём дворце.

– Точно! Но что мешает взять у него волос и сравнить с моим?

– Ты есть говорящая правильно. Но только волос есть нужный не от него, а от неё. И даже генетики Эльдорадо есть способные определить, что ты и Фанни не есть близкие родственники. Но она есть не предложившая это.

– Но я действительно похожа на короля?

– Да, ты есть похожая. Но это не есть означающее, что он есть твой папа. Я есть похожий на брата, на дядю и на бабушку, но они не есть мои папы. Король Герхардт есть имеющий брата и имевший отца.

– Я уже не уверена, хочу ли, чтобы она была моей мамой. А куда делась девочка, которую родила Ребекка?

– Я есть не знающий. Она есть, наверное, отправленная в Израиль, что есть родина её предков.

– Хорошо, Дарен, пусть так. Но поклянись, что не допустишь, чтобы я стала принцессой в Эльдорадо! Пожалуйста!

– Лона, я не есть Бог, что есть всемогущий. Но я есть намеренный взять тебя в жёны. Мы есть подходящая пара.

Она расплакалась и полезла целоваться. Наши поначалу дружеские ласки очень быстро перестали быть дружескими. Слёзы высохли, вместо них глаза Лоны заполнились похотью, или страстью, кому как больше нравится. Я понадеялся, что кислородное опьянение мне не помешает.

***

Ближе к вечеру дверь в каюту приоткрылась, но войти никто не смог - навстречу незваному гостю, оскалив зубы, ринулся Дваш. Он не нападал, просто не давал войти.

– Угомоните пса, - попросила Фанни.

– Пусть входит, - разрешила Лона, и Дваш улёгся возле нашей койки.

– Как ни странно, свирепая зверюга беспрекословно вам подчиняется, - Фанни вошла в каюту и сразу же рухнула на свободную койку, даже не сбросив сандалий.
– Он ещё Атоса слушался, когда был щенком. И всё.

– Он есть отличающий нормальных людей от таких, какая есть ты. Он есть антисемит.

– Скотина ты, герцог. Это ты антисемит, а не собака. Хорошо хоть, свою неприязнь к нам на Мелону не распространяешь. Кстати, прикрылись бы вы, ребята, простынкой, что ли.

– Мы есть непорочные, - откликнулся я, выдернув из-под себя и Лоны одеяло и прикрывая им нас обоих.
– Непорочные есть не стыдящиеся богов и богинь.

– Я для тебя - богиня?
– удивилась Фанни.

– Ты есть родившая Лону. Это есть по силам богине только.

– Даже не знаю, как на это реагировать. Герцог, если ты уверен, что я её мать, то кто, по-твоему, её отец?

– Дарен, я ей скажу, - вмешалась Лона.
– Ты, мамочка, уверяешь меня, что я настоящая принцесса, и королевские лошади с тобой согласны. Значит, я дочь короля.

– Герцог утверждал, что Герхардт III тебе не отец, ты ему поверила. Что-то изменилось?

– Нет, мамуля, не Третий. У Третьего уже была любовница. Та самая Хильда, что потом стала королевой. В жёны ему навязали Ребекку. И зачем ему ты? А братец его тогда был совсем мальчишкой. Значит, всё-таки Герхардт, но не Третий, а Второй. Так что я действительно принцесса. Верно, мама?

Внезапно раздался рёв, я бы перепугался, если бы сразу не почувствовал, что ревёт не зверь, а механизм.

– Это сирена, - сказала Фанни, неохотно вставая с койки.
– Подходим к Гибралтару. Нужно приготовиться.

Не знаю, к чему готовилась Фанни, но у неё было занятие, а у нас - нет. Лона уснула, Дваш - тоже, а я спать не хотел, так что оделся и сел на другую койку, прихватив с собой Священное Писание. На редкость нудная книга, но труд о королевских лошадях - ещё хуже. Танах я открыл наугад, и мне попалась история о каком-то крутом парне, убившем тысячу врагов ослиной челюстью. Это напоминало легенды моего народа, мои предки тоже не убивали меньше чем тысячу. Потом этому парню подослали шпионку-проститутку вроде Юстины, она смогла истощить его силы сексом и передать вражеской рейдовой группе. Чем там дело закончилось, я дочитать не успел, потому что Дваш зарычал и подбежал к двери.

Оказалось, пришли Натан и Фанни. Гости принесли четыре больших чайника и предложили нам устроить чаепитие. Я понадеялся, что чай у них не слишком кошерный для нормальных людей, не такой, как кофе. Сам сел на койку Лоны, а их усадил на вторую, надо полагать, мою. Фанни разлила чай на всех, Дваш тоже не остался обделённым - он получил воду из умывальника в моей миске, и мгновенно её вылакал. Посиделки выглядели по-семейному - добрая бабушка Фанни, её непутёвый племянник Натан, любящая дочь Лона и будущий зять. Чай оказался не очень кошерным, мне на постоялых дворах доводилось пробовать напитки куда противнее.