Невеста для принца

Мири посмотрела направо и увидела застывшие от ужаса лица Бритты и Эсы. Посмотрела налево, но не разглядела край обрыва из-за сплошного снегопада. Ей понадобится помощь, чтобы заманить туда бандита.

Она знала, что отец ее любит, чувствовала это всей душой. Она не сомневалась, что ради нее он готов спрыгнуть с горы. Но как говаривала Дотер, это дом с закрытыми ставнями. Мири сомневалась, что он поймет ее призыв на языке горы.

Другое дело — Петер. Он услышал ее далекий зов. Он обязательно поймет.

Мири вновь принялась вырываться, на этот раз не надеясь на успех. Она просто хотела на секунду коснуться земли — вдруг удастся пробиться сквозь снег и нащупать камень. Так и произошло. А еще она крепко зажала в кулаке ястребка, надеясь, что этот кусочек линдера тоже ей поможет. Собрав всю свою волю, она тихо — тише, чем падает снег, — запела на языке горы.

На этот раз она вспомнила тот случай, когда Петер провалился в яму с ледяной водой и исчез из виду. Ей не пришлось долго гадать, понял ли он ее.

— Только не думай, что мы не последуем за тобой, — сказал Петер. Снег толстым слоем лежал на его рыжеватых кудрях, как серебро на золоте. — Если придется, мы протопаем до самого моря.

Кое-кто из взрослых нахмурился при этой выходке, но Петер не сводил взгляда с Мири и Дана. Он сделал знак Янсу и Альмонду, старшему брату Бены, и все трое, покинув строй селян, двинулись на бандитов. Дан задергался.

— Не так близко, котята, — пригрозил он. — Я вор и убийца, не забыли? Мне нельзя доверять, я могу свернуть ей шею просто из вредности.

Петер и его помощники замедлили шаг, но все трое продолжали наступать на Дана справа, вынуждая его еще больше свернуть влево. Наконец Мири решила, что достаточно. Она старалась не напрягаться, иначе Дан мог бы понять, что она готовится к действию.

«Не сомневайся. Просто бей». Мири выдернула из кармана ястребка и, держа его как кинжал, уколола Дана в запястье острым краем распростертого крыла.

Он взвыл и отпустил ее. Мири упала на землю, откатилась от бандита и поползла по снегу. Шок от боли длился всего секунду, затем главарь кинулся за ней.

Но дальше был обрыв. Мири некогда было думать об осторожности. Надеясь на свой верный расчет, она перекатилась через край и оказалась на каменистом карнизе, где они с Кэтар разговаривали в день экзамена.

Ударившись о землю, она почувствовала облегчение, но тут же с ужасом осознала, что ее ноги соскальзывают с карниза. Чтобы удержаться, она вцепилась в висящие корни наскального дерева. Взглянув вверх, Мири увидела, как Дан сделал шаг через край и очень удивился, когда под ногой не оказалось твердой земли. Он полетел вниз.

Внезапно тело Мири содрогнулось от сильного рывка. Это Дан ухватился одной рукой за выступ, а второй — за ее щиколотку.

Дерево трещало под ее руками. Корень выскальзывал из своей норки в карнизе, как змея из воды, но потом все-таки задержался. Бандит по-прежнему цеплялся за Мири, а дальше внизу все падал и падал снег, улетая так далеко, что не видно было, где он оседает на дне. Падающий снег создавал впечатление, будто обрыв бесконечен, словно река, протянувшаяся к далекому морю.

Руки жгло как огнем, нога онемела. Мири попыталась пинком сбросить бандита, но он был слишком тяжел. Держась за ее ногу и подтягиваясь, он старался взобраться на карниз. Мири закричала от боли. Руки заскользили, и она чуть не упала вниз вместе со снегом.

И тут что-то ударило Дана по лбу. Он поднял голову, но его глаза как будто ослепли, словно он потерял зрение, прослеживая путь снежинок. Его хватка ослабела, тяжесть тела больше не тянула вниз, и неожиданно Мири увидела, как он становится все меньше и меньше. Он летел с обрыва, раскинув в стороны руки и ноги, как делают ребятишки, играя в снежного ангела. Ветер закручивал снежинки в спирали, размывая все внизу, поэтому Мири не увидела, как бандит ударился о землю.

Она подняла голову. Ее отец перегибался через край обрыва, в его руке больше не было колотушки.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Ночь шепчет тихонько: «Поспи, отдохни! Тревоги и грёзы из мыслей гони, Дневные заботы из сердца долой! Забудь обо всем!» Но голос дня Все громче и громче зовет меня.

Мири лишь смутно сознавала, что произошло после падения Дана. Она продолжала цепляться за корень дерева, пока кто-то не вытянул ее на твердую заснеженную поверхность. На секунду ей показалось, что рядом Петер, она даже почувствовала сладковатый запах мыла, которым Дотер стирала одежду. Но потом Мири исчезла в теплых отцовских объятиях.

Она не отходила от отца несколько часов, наблюдая из-под его руки, как Онор и Песья Морда отпустили своих пленниц и с оставшимися четырьмя бандитами покинули академию. Двадцать крепких каменотесов преследовали их недолго — лишь бы убедиться, что бандиты ушли окончательно. Эса была с Петером и родителями, ее мама то и дело набрасывалась на дочь и душила поцелуями. Родственники Бритты похлопывали девушку по спине. К Мири подошла Лиана и прошептала ей на ухо: «Надо было отдать голос за тебя, когда выбирали принцессу академии», а Бена взглянула на Мири без прежней злобы.

Вокруг академии выставили охрану на тот случай, если бандитам хватит наглости вернуться, а все остальные укрылись от снега в здании.

Мири вспомнила про Ната и Олану, и их сразу выпустили из запертой кладовки, замерзших и голодных. Мама Фрид занялась сломанной рукой Ната, а Олана стояла рядом, словно пытаясь помочь, и все время твердила: «Благодарю вас, благодарю вас».

Был разгар утра, но они не сомкнули глаз всю ночь, поэтому развели огонь в спальне и прилегли отдохнуть. На одном тюфяке располагались целыми семьями, устраивая друг из друга подушки, обнимаясь для тепла и просто от радости, что все обошлось. Мири примостилась под отцовским локтем, и его тепло согревало лучше всякого одеяла. С другой стороны она притянула к себе Бритту, и они заснули, держась за руки.

Когда все проснулись и почувствовали, что в животе урчит от голода, несколько женщин пошли проверить продуктовые запасы и, вернувшись, сообщили, что этой зимой в академии никто не останется. Всего за несколько дней бандиты уничтожили годовой запас мяса на всю деревню. Оставшихся продуктов хватило лишь на одну общую трапезу — хлеб и овсянка с несколькими волокнами мяса.

Было так странно выйти в тот день из академии и оказаться под ослепительным солнцем. Под ногами лежали сугробы снега, сглаженные ветром, и сияли, как отполированный линдер. Мири обхватила себя руками, размышляя над тем, что снег падал не переставая несколько дней, а потом прекратился как раз в нужное время. Умом она понимала, что гора на самом деле не могла ее услышать, но сердце говорило об обратном. На всякий случай Мири прошептала: «Спасибо!» — и послала воздушный поцелуй белой вершине на фоне ясного голубого неба.