Невеста для сердцееда

Генриетта фыркнула, просто не смогла сдержаться. Ричард никогда не обратит на нее внимания. До сих пор все было с точностью до наоборот.

— Ну же, мисс Гибсон. — Он так и не дождался от нее ответа, лишь ироничное хмыканье. — У вас что, совсем гордости нет? Неужели не хотите заставить его осознать, как сильно он заблуждался в своих суждениях?

— Гордости предостаточно, — парировала она. Проблема в том, что гордость слишком часто подвергалась грубому обращению со стороны других людей. — Именно поэтому я не пошевелю пальцем, чтобы заставить его изменить решение.

— По крайней мере вы перестали отрицать, что он является вашим кавалером, мисс Уэверли в самом деле похитила его у вас, а вы были расстроены и сбежали из бального зала, решив немного посетовать на судьбу.

Он одурачил ее! Заговорил о вещах, которые она предпочла бы держать при себе, и в такой манере, что она, сама того не подозревая, все подтвердила.

— Вам удалось выманить все мои секреты. Удовлетворены?

— Еще нет, — спокойно отозвался он, не обращая внимания на ее нарастающий гнев. — Однако обещаю вам: когда закончу, мы оба почувствуем удовлетворение.

— Я… я… — Она сжала кулаки. — Не понимаю, о чем вы говорите.

— На самом деле все очень просто. Если мы убедим высший свет в том, что я считаю вас привлекательной, другие мужчины захотят выяснить, что я нашел в вас такого особенного. Стоит мне заявить, что вы бриллиант чистой воды, и вы сможете выбирать любого кавалера, не подбирая объедки за мисс Уэверли.

— Ради всего святого! Никогда в жизни не слышала столь высокомерных речей.

— Это не высокомерие, а всего лишь знание человеческой природы. Большинство людей подобны овцам, бездумно следующим за своим лидером. Кроме того, вы родом из хорошей семьи и обеспечены материально. Когда я представлю вас свету и развею недоразумение относительно вашей связи с Ледбеттерами, есть все основания полагать, что вскоре у вас появится целая компания искренних поклонников.

Хотя и ненавистно в этом признаваться, но Генриетта хорошо понимала, что он имеет в виду. Ей часто приходилось наблюдать, как мужчина с ярко выраженным даром убеждения мог заставить других людей следовать за ним. Также она знала: то, что нравится нескольким мужчинам, вызывает интерес у прочих, во избежание показаться странными. План лорда Дебена действительно мог сработать.

— Нет-нет, в самом деле… — начала она, но даже ей собственный голос показался неубедительным. Поэтому его ответ ее ничуть не удивил.

— Я же вижу, вы находите мое предложение соблазнительным. Неужели вам не хочется, — добавил он низким обольщающим голосом, — затмить собой мисс Уэверли? Неужели вы не мечтаете стать звездой высшего общества? Не хотите, чтобы в вашей гостиной толпились поклонники, добивающиеся вашей руки?

Звезда высшего общества.

Это звучало… Ох как соблазнительно.

Теперь Генриетта вовсе не стремилась завоевать внимание Ричарда. Но он наговорил ей много обидного. Какой бы постыдной ни казалась подобная мысль, ей отчаянно хотелось доказать ему, что она не серая деревенская мышь, не считает Лондон шумным, скорей наоборот. И она одна из самых ярких звезд этого города. Генриетта представила, каково это — когда высшее общество у твоих ног.

Проблема в том, что граф вращался в самых лучших светских кругах, в то время как Ричарду с трудом удавалось добиться, чтобы его пропускали дальше порога. Лорд Дебен обладал правом ходить куда ему заблагорассудится, в отличие от сына сельского сквайра, которому приходилось следить за каждым шагом и обдумывать каждое знакомство из страха быть осмеянным.

Несколько минут Генриетта предавалась мечтаниям о том, как окажется на каком-нибудь блестящем балу и станет ночь напролет танцевать с маркизами и графами. Ричарду же останется лишь скрежетать зубами на пороге, ибо дальше его не пустят, лишив возможности сказать ей, как сожалеет, что упустил шанс быть с ней. Мисс Уэверли на этот бал и вовсе не получит приглашения. Или нет, еще лучше: ее пригласят, но она будет сидеть в сторонке, всеми позабытая, как раньше забывали о Генриетте.

Как же это соблазнительно! Она понимала, лорд Дебен предлагает ей такой шанс не ради нее, а потакая собственной жажде мести. Если же она станет тянуть с ответом…

Внезапно она вспомнила слова отца о том, что, если сумеет назвать то, что ей хочется, словом «искушение», значит, это неверное желание. И почувствовала себя Евой, тянущейся к аппетитному яблоку, которое предлагал ей змей.

— Вы… вы же сущий дьявол, — ахнула она.

Дебен негромко рассмеялся:

— Потому что искушаю поддаться той стороне вашей натуры, само существование которой вы не желаете признавать?

Ох, снова это слово!

— Да, — прошептала она со стыдом за то, что ее вынудили признаться в подобном.

— Но вы все равно это сделаете.

Блистательное видение, представшее перед мысленным взором Генриетты, заколебалось и приняло новую форму. Лица людей стали надменными и жестокими. Присоединившись к ним, обойдясь с Ричардом высокомерно, заставив страдать так, как страдала сама по вине мисс Уэверли, Генриетта стала бы, подобно им, беспощадной и бесчувственной.

Она не хотела превращаться в такого человека.

Распрямив плечи и гордо вздернув подбородок, она поклялась себе, что никогда не станет такой же.

— Нет, — твердо ответила она и тут же повторила чуть-чуть громче: — Нет. Это будет неправильно.

— Вы отказываетесь от моего предложения?

— Совершенно верно.

Лорд Дебен подумал о том, что она неблагодарная нахалка. Никогда прежде он никому не раскрывал свою душу в такой степени и не обещал уделить столько времени, чтобы помочь.

Он снова вспомнил об Уилле, который с презрением оттолкнул руку дружбы и плюнул ему в лицо.

Черты его лица снова сделались непроницаемыми.

— Ну что ж, в таком случае разбирайтесь с ситуацией сами.

— Что вы имеете в виду?

Генриетта нахмурилась, глядя на него, и нелепые страусиные перья затрепетали на ветру. Она не понимала, что он хотел сказать. На протяжении нескольких последующих дней представители высшего света проторят к ее дому тропинку, хочет она того или нет.

Она ничего не смогла бы поделать, чтобы это предотвратить. Все же видели, как лорд Дебен прокатил неизвестную особу женского пола по парку, да не один, а целых три круга, при этом оживленно с ней беседуя. Он намеренно не здоровался ни с кем из знакомых, еще больше разжигая любопытство. Все захотят узнать, по какой причине этот прославленный ценитель женской красоты решил уделить внимание вульгарно одетой девице, которая совершенно ничего собой не представляет.

Всем станет интересно, кто она, откуда родом и как связана с ним. Генриетту не оставят в покое до тех пор, пока не вытянут все секреты. Очень скоро она горько пожалеет о том, что отказалась стать правящей королевой света. И тогда маленькая гордая пуританка приползет к нему на коленях.

— Скоро узнаете. А когда это случится, вспомните о том, что я обещал вам свое покровительство.

Когда они вновь подъехали к воротам, он направил лошадей прямо, затем повернул на Оксфорд-стрит.

Генриетта понимала, что своим отказом обидела его, но считала, что двух встреч вполне достаточно и будет лучше никогда его больше не видеть. Уж слишком этот мужчина властолюбивый. И слишком далек от привычной ей социальной среды. А еще необычайно умен, соблазнителен, опытен… ах, это для нее чересчур!