Невеста для Сводного, или Ненависть - это Любовь

Глядя ей в глаза.

Глава 36. Кое-что

Впервые за долгое, долгое время Клара не кидается вперёд, а отступает на шаг, чувствуя, как сердце, будто стеклянное, раскалывается и режет изнутри сотней осколков.

Лорд Вангорд собирается подойти к ней.

Ей так дурно, так страшно, что рука даже не тянется к револьверу.

Залитый белым светом Урахад становится ватным и грязным от крови.

Вот только...

В голове словно звенит незнакомый голос: «Кто сказал, что Вельвет мёртв?».

И в тот миг, когда в тёмных глазах Клары вспыхивает надежда, отчим поднимается, бледный как мел, зажимающий рану на боку. Кидается на Джоржа и одним движением сворачивает ему шею.

В нескольких метрах от Клары валится жених.

На колени, затем лицом в снег.

Марлен, что на неё непохоже, подбегает к Вельвету, стражи поддерживают его, не давая упасть рядом с поверженным врагом.

А в мыслях крутится дурное: «Он ведь накинулся из-за спины, это против правил... почему никто не говорит, что у клана теперь будут проблемы?».

Ей становится стыдно из-за того, что вместо радости она испытывает какую-то непонятную тревогу и недовольство.

Впрочем, когда рядом появляется Марк, когда он обнимает со спины — становится легче.

Прохладные пальцы касаются лица. Они, почему-то, мокрые.

— Ты плачешь... — шепчет над ухом.

Клара вздрагивает.

— Правда? — утирает лицо рукавом. — Я не заметила...

— Пойдём в тепло... Ну, что ты? Всё закончилось. Мы будем вместе. Разве ты не рада?

Слова капают кровью на снег.

Клара не сводит взгляд с тела лорда Вангорда. Будто бы ещё немного, и он поведёт плечом, поднимет голову и усмехнётся: «Поверила?».

— Нет, не поверила... — Клара хмурится.

Марк, видимо, списав всё на состояние перед инициацией, тянет её за руку в замок. Это слегка отрезвляет, она большим пальцем гладит его запястье, разглядывая гобелены, картины и статуи, словно никогда раньше их не видела. Все вокруг радуются, озорством лучатся глаза Орка, Родерик довольно что-то распивает в коридоре с другими стражами, из кухни доносятся голоса биад и запах дивных блюд.

— Разве праздник сейчас? Тебе не кажется, что мы пропустили несколько дней?

— Нет, милая, ты просто переволновалась, — говорит будто бы с ребёнком.

Клару это раздражает, но она решает, что случилось достаточно всего, в том числе и между ними, чтобы наконец довериться и выдохнуть.

— Мне нужно будет тебе кое-что сказать, — чеканит он. — Встретимся через полчаса в моей комнате.

Предложение странное — почему именно там?

Но Клара не успевает возразить, ведь сводный брат уже исчезает за углом, оставив её переступать с ноги на ногу и пытаться обуздать полный раздрай в мыслях.

Она идёт к лекарю и наблюдает за тем, как Вельвету обрабатывают страшные раны. Он обнадёживающе и тепло улыбается ей. Вот только совсем скоро её выгоняют.

Скорее всего из-за того, что собираются применить магию, а она якобы не должна ничего о ней знать.

Ну и ладно, главное, что с отчимом всё в порядке. Об остальном можно подумать позже.

Она вяло завтракает по настоянию матери, переодевается и идёт в покои Марка.

Хорошо бы, конечно, взять с собой сопровождающего слугу, но... У них достаточно тайн, чтобы скрываться. Да и сводный брат теперь её официальный жених.

Наверное.

Она ничего не ответила ему, или ответила что-то не то...

Чем же закончился странный вечер?

Как только Клара заходит в просторные и светлые покои, Марк запирает дверь, тянет её за собой и толкает на кровать.

Она смеётся, уверенная, что это очередная глупая шутка.

Но когда горячая ладонь оборотня забирается под платье и ложится на внутреннюю сторону бедра... становится не смешно.

Глава 37. Энерго-ловушка

Лекс вытаптывает круг на снегу, заломив руку за спину и пыхтя зеленоватым дымом. Его красные глаза неистово сверкают, в них бьётся буря эмоций, хотя жесты, походка, ухмылка — всё указывает на то, что ферлис расслаблен.

Его, разумеется, уже пытались прикончить.

Придурки, ослеплённые страхом, горем и отчаянием. Они решили, что он как-то связан со смертью Поля. Опрометчиво.

Теперь несколько детин в отключке валяются в снегу, женщины попрятались по шатрам, Эрик сверлит его острым взглядом, а Беливер... Беливер чувствует себя неважно.

Он боится, что станет следующим.

И не зря.

— Я знаю, что хотел тебе сказать отец, — Лекс переводит взгляд на Эрика.

— Говори, — хмурится он.

Такой странный, светловолосый и умный — черты обратные ферсвинам, если говорить откровенно. Хотя во всём и всегда есть исключения.

Эрле повезло с фамильяром. Интересно, если бы её связали с огромным Беливром, случилось бы то же самое?

А, что если...

— Ты уже минуту молчишь, — мрачно замечает подсвинок.

Ферлис моргает.

— Да? Задумался. В общем, энергетический каннибализм.

— Что?

— Времени мало, — Лекс оглядывается, словно за ними действительно может кто-то наблюдать. — Я вижу тонкие нити какого-то клапана. Хоть кто-то из вас тоже должен был заметить, но, как я понял, это не так.

— Здесь нет и никогда не было следов от других миров, — отвечает Эрик осторожно. — Ведь Утёс специально построен на краю мира подальше от магии и цивилизации. Из-за традиции Харшев.

— Тогда зачем вы здесь, мальчик? Феры интуитивно идут по пути иных миров, они путники, нечто среднее между тварями внизу и людьми наверху. Между Галадой и Патриадой.

— Поль сказал, что из-за инициации. Что я должен выбрать цель покрупнее, раз мой брат показал отличный результат в столице.

— Чушь, — отмахивается Лекс, — скорее всего он просто нашёл объяснение тому, что его тянет сюда. А нити не увидел, потому что...

— К-к-каннибализм?

— В точку, — он запрокидывает голову к небу и вздыхает. Солум хмурится, глядя на них. — Я не уверен, в курсе ли ты, но у феров есть возможность тянуть силы из таборов друг друга, устраивать энергетические ловушки и даже сражения. Хотя эти предпочитают действовать исподтишка.

— Я первый раз слышу.

— Да, не удивлён. Это погребено под прахом веков. Ритуалы и даже способности у большинства таборов утрачены. Не знаю, случайность ли это или то, к чему все пришли намеренно, но ведь к лучшему. Представь, что было бы с миром, в котором такие как мы перегрызаем друг другу глотку ради того, чтобы быть сильнее.