Невеста для Сводного, или Ненависть - это Любовь

Что же, ещё не ночь!

Ей требуется полчаса, чтобы выпарить ноги в тазике, выпить травяного чая и привести себя в порядок перед ужином.

Она ещё больше запуталась в своих чувствах к Марку.

И понятия не имеет, как себя рядом с ним вести.

Даже интересно будет за собой понаблюдать.

Наверное.

Клара уже собирается спускаться, но в дверь стучат. Легко предположить, о ком она подумала в первую очередь.

Легко оправдать ёкнувшее сердце.

Но в комнату входит Марлен. Она пристально оглядывает дочь, а затем удовлетворённо и скупо улыбается.

— Выглядишь бодрой, это хорошо. Прогулки — тоже хорошо.

— Я не буду оправдываться, — Клара выпрямляется.

— Ну, разумеется. Ведь ты Харш.

Марлен говорит так, будто это минус. Впрочем, стоит отдать ей должное, несмотря на своё двоякое отношение к Утёсу, Итиболу и Дагарду в целом, она сделала всё, что могла, чтобы род первого мужа продолжался, а клан, наконец, окреп.

Мысли о матери в сознании Клары всегда едва-едва, но пахнут тоской.

Она слишком закрытая, никогда не нежная, всегда требовательная и холодная.

Но неизменно любящая.

Просто где-то глубоко под своей ореховой скорлупой.

— Марк хороший мальчик, — вдруг начинает Марлен, устраиваясь в бордовом кресле. — И даже удобнее, чем прошлый. Просто с тем я договорилась раньше.

Клара облизывает губы.

— Не вижу смысла это обсуждать. Он доступный вариант.

Марлен усмехается из-за того, как прозвучали эти слова.

И всё же спрашивает:

— А что насчёт чувств? Ты знаешь, я не любила твоего отца. Вначале не любила. Но его предложение было честью для моей семьи. Если ты считаешь, что Марк...

— То что, я могу не выходить за него?

Клара не может поверить своим ушам.

Мать говорит с ней о таком.

Но, как это часто бывает, умом она это ценит, но моментом всё же проникнуться не может.

Говорить о подобном сложно.

— Я обязана выйти замуж по законам Арадии. И если выбирать между незнакомцем и Марком, я выберу последнего.

Марлен кивает.

— Вот только... — Клара отводит взгляд. — Мне не хочется, чтобы меня всю жизнь ненавидели. Это его долг перед его отцом. Точно так же, как и мой перед моим. Вельвет по-настоящему заботится о клане. Я, может, не сразу его приняла, но всё же. Он достойный мужчина.

— Да, у меня хороший вкус. Но тебе я поражаюсь, дорогая. Конечно, я пыталась с тебя сбить спесь, но у меня были не плохие намерения. Я никогда не хотела, — она поднимается, — чтобы ты превратилась в неуверенную в себе развалину.

Клара поджимает губы.

Эти слова — худшее, что вообще можно было ей сказать с её стремлением вести себя подобающе эрле.

— Я видела, как он растёт. Я желаю ему добра. И если он может быть счастлив, но отказывается из-за долга... С чужим мужчиной, незнакомым, с этим ещё можно смириться, но я звала его братом. Хоть родственных чувств никогда и не было. Он дорог мне.

Марлен смеётся.

— Красивая, умная, богатая, молодая, сильная, умная... Хочешь сделать его счастливым, сделай, дочка. Тебе это будет несложно.

Клара выгибает бровь.

Марлен останавливается перед дверью и бросает последнюю фразу:

— А я думала, он один переживает из-за того, что испортит тебе жизнь. Вот оно что...

— Что? — Клара даже поднимается, будто собираясь нагнать мать, но так и застывает в растерянности.

— Это всё же мезальянс, — отвечает Марлен уже за дверью, — и он это понимает.

За окном малиново-жёлтый закат. Он красит снежное покрывало и снежинки, поблёскивающие разноцветными бликами в лучах солума.

Клара улыбается. Ещё не до конца веря в прозвучавшие в комнате слова.

Марк сомневается в себе?

Если дело только в этом, то...

Она касается своей щеки, чувствуя, как алеют скулы.

Стоит попробовать сменить тактику.

Она начнёт прямо сегодня.

Зал на первом этаже с трепетом украшен слугами. Рядом с длинным столом потрёскивает камин. Чуть дальше стоят железные вазы с горячими углями. Тепло и уютно.

Клара садится за стол напротив Вельвета. По левую сторону от неё Марлен, по правую — Марк.

Едва уловимо пахнет елью и смолой, больше — шоколадом и корицей. Но всё затмевает аромат запечённой индейки с аппетитной корочкой, которую вносят в зал.

Клара старается не смотреть на жениха, боясь уловить что-то не то и расстроиться.

После ужина она поговорит с ним.

Вот только... С улицы слышится лай собак, которые обычно не издают ни звука, если гостей ждут. Должно быть, в этом тоже есть толика магии. Клара, наконец, бросает на Марка растерянный взгляд.

И он в тот же миг его ловит.

— Кто там ещё? — ворчит Вельвет.

В зал входит Орк, он мнёт шапку как-то виновато и произносит:

— Там это, господа... жених.

— Какой ещё жених?

— Разве вы меня не ждали?

Клара замирает. Ведь по описанию матери к ужину приехал Джорж.

Её прежний жених.

Мёртвый жених.

Арадия - страна Клары, частью которой является Дагард - владения, которыми заведует её клан.

Глава 27. Быстро

Он высокий и статный, в шубе из чёрного меха, с каштановыми зализанными волосами. Лицо болезненно-худое, боль словно оставила на бледной коже свой безупречный оттиск. Красивый нос с горбинкой, тонкие губы, слегка раскосые вишнёвые глаза. Клара рассматривает его едва дыша, чувствуя, как по спине проходится холодок.

Её пугает его взгляд — живой, едко-весёлый и уверенный.

Он принадлежит будто совершенно другому человеку.

Или это он настолько рад её видеть?

— Наконец, этот день настал, — он улыбается ей, — я Джорж Вангорд, а вы...

— Верно, это наша Клара, — Вельвет поднимается из-за стола, — позволите... Я должен показать вам, где можно оставить одежду и привести себя в порядок.

Джорж улыбается.

Да так, что Марка едва ли не передёргивает.

— О, я в порядке, — тянет он, снимая шубу и протягивая её Орку. — Вы ведь констебль, верно?

Тому приходится подчиниться.

— Позвольте, — Марлен зачем-то стучит ложечкой по бокалу, не глядя на гостя, — нам пришло письмо, что вы... не собираетесь приезжать к нам.