Невеста дьявола (Мэйфейрские ведьмы - 3)

Она положила на маленькую решетку растопку, сверху - несколько палочек и небольшое полено, затем чиркнула длинной спичкой и разожгла огонь. Через секунду послышался треск и в камине запрыгали язычки пламени. Роуан не сводила с них пристального взгляда.

–  Ты ведь здесь?
– прошептала она, глядя, как огонь охватывает сухую кору, становится все ярче и сильнее.

–  Да, здесь.

–  Где?

–  Рядом с тобой, вокруг тебя.

–  Откуда исходит твой голос? Сейчас он вполне реален и тебя может услышать кто угодно.

–  Скоро ты поймешь, как это происходит, и гораздо лучше, чем я.

–  Ты этого от меня ждешь?

Последовал долгий вздох. Роуан напрягла слух: никакого дыхания - лишь явственное ощущение чьего-то присутствия. Сколько раз ей доводилось вот так же чувствовать кого-то рядом, но не потому, что она слышала чужие шаги, биение сердца или дыхание.

Звуки были именно такими - более тонкими, неуловимыми.

–  Я люблю тебя, - сказал он.

–  Почему?

–  Потому, что для меня ты самая красивая. По тому что ты способна меня видеть. Потому что в тебе воплотилось все то человеческое, чем я жажду обладать. Потому что ты живая, теплая, мягкая. И я знаю тебя, как знал прежде тех, других, что были до тебя.

Роуан молчала, и он продолжил:

–  Потому что ты дитя Деборы, ты дитя Сюзанны, Шарлотты и всех остальных, чьи имена тебе известны. Даже если ты откажешься принять изумруд, который я подарил Деборе, я все равно люблю тебя. Люблю и без него. Я полюбил тебя, как только мне стало известно о твоем грядущем появлении. Благодаря своему дару предвидения я узнал о твоем приходе задолго до того, как он произошел. И полюбил тебя заранее.

К этому времени огонь разгорелся вовсю, толстое полено поглотили яркие оранжевые языки, и по залу распространился восхитительный аромат умиротворяющий запах горящего дерева. Но Роуан пребывала в каком-то бреду. Собственное дыхание казалось ей замедленным и странным. И она уже не была, как прежде, уверена, что голос, который она различает столь явственно, звучит в действительности и что его услышали бы другие, окажись здесь кто-то еще.

Однако для нее этот голос звучал ясно и чрезвычайно соблазнительно.

Она медленно опустилась на теплый пол возле камина и, прислонившись спиной к мраморной плите, которая тоже успела нагреться, устремила взгляд в глубокую тень под аркой в самом центре комнаты.

–  Твой голос успокаивает, он такой красивый, - вздохнула она.

–  Я хочу, чтобы он казался тебе красивым. Я хочу доставлять тебе удовольствие. Твоя ненависть повергала меня в уныние.

–  Когда?

–  Когда я до тебя дотрагивался.

–  Объясни мне все, абсолютно все.

–  Существует множество объяснений. В твоем вопросе уже заключен ответ. Я могу поговорить с тобой от собственного "я", но все, что я скажу, будет основано на знаниях, полученных мною от других на протяжении многих веков. Я черпал эти знания из вопросов, которые мне задавали. Это своего рода логическое построение. Если хочешь создать новую образную концепцию спрашивай.

–  Когда ты появился?

–  Не знаю.

–  Кто первый дал тебе это имя - Лэшер?

–  Сюзанна.

–  Ты любил ее?

–  Я и сейчас ее люблю.

–  Она до сих пор существует?

–  Ее нет.

–  Я начинаю понимать, - сказала Роуан.
– Ты воплощаешь отсутствие физического состояния, а следовательно, отсутствие времени. Разум без тела.

–  Вот именно. Молодчина. Умница.

–  Хватит и одного эпитета.

–  Ладно, - согласился он, - но какого?

–  Ты играешь со мной.

–  Нет. Я никогда не играю.

–  Я хочу дойти до сути, до самых основ, достичь, так сказать, дна. Хочу понять тебя, твои поступки и желания.

–  Знаю. Я понял это прежде, чем ты заговорила, - произнес он все так же вкрадчиво, соблазнительно.
– Но ты достаточно умна, чтобы понимать: в том царстве, где обитаю я, нет дна.
– Он помолчал, а затем неторопливо продолжил; - Если ты заставишь меня произносить длинные тирады и принять во внимание твои по большей части совершенно неправильные представления, ошибки и непродуманные определения, то я так и сделаю. Однако мои слова могут оказаться не столь близкими к истине, как тебе бы того хотелось.

–  И как ты это сделаешь?

–  Исходя из того, что узнал от других человеческих существ, разумеется. Поэтому я и говорю тебе - выбирай. Начни задавать вопросы с начала, если тебе нужна чистая правда, - и получишь загадочные, туманные ответы. И к тому же, возможно, бесполезные. Но все равно они будут правдивы. Или начни с середины - и услышишь ученые, сложные ответы. В любом случае ты узнаешь обо мне то, что я знаю о себе от тебя.

–  Ты дух?

–  Я то, что называешь духом ты.

–  Как бы ты сам назвал себя?

–  Никак.

–  Понятно. В твоем мире нет нужды в именах и названиях.

–  Нет даже такого понятия. По правде говоря, у меня просто нет ни имени, ни названия.

–  Но у тебя есть желания. Ты хочешь обрести человеческую природу.

–  Хочу.
– Послышалось что-то вроде вздоха, полного печали.

–  Зачем?

–  А тебе, Роуан, не хотелось бы стать человеком, окажись ты на моем месте?

–  Не знаю, Лэшер. Возможно, я предпочла бы свободу.

–  А я жажду этого до безумия, - медленно и скорбно проговорил голос. Чувствовать тепло и холод, познать удовольствие. Смеяться... Каково это смеяться? Петь и танцевать. И видеть все человеческими глазами. Ощущать предметы. Существовать во времени, испытывать потребности и чувства, Получать удовлетворение от осуществленных амбиций, иметь ясные идеи и мечты.

–  Да, я начинаю тебя понимать.

–  Не будь столь уверена.

–  Значит, сейчас у тебя нет ясного зрения?

–  Такого, как у тебя, нет.

–  А когда ты смотрел глазами мертвецов, ты видел ясно?

–  Не совсем, хотя и лучше, чем всегда. Но смерть цеплялась за меня, окружала со всех сторон. В конце концов я совсем терял зрение.

–  Могу представить. Это ты вселился в тестя Шарлотты, пока он еще был жив.

–  Да. И он знал это. Слабый старичок. Он так радовался, что снова может передвигаться и поднимать предметы своими руками.

–  Интересно. Мы называли это одержимостью.

–  Правильно. Я многое разглядел его глазами. Видел яркие краски и нюхал цветы. Видел птиц. Слышал их пение. Я касался рукой Шарлотты. Я познал Шарлотту.