Невеста каменного лорда

Мысли и сомнения одолевали меня уже который день. Правильно ли я поступил, вернувшись за Эмили после смотрин? И ведь уехал. Добрался тогда ровно досюда. Как сейчас помню на удивление пасмурный день, назойливый дождь, стучавший по крыше, и совершенно невкусный ужин.

Как и многие дни, тот был сер и непримечателен. Но словно борясь с окружавшей меня серостью, перед глазами вновь и вновь возникало ликующее лицо Эмили. Она стояла, гордо подняв подбородок и расправив плечи, и отвечала усмешкой на презрение. Столько в ней было силы, столько отважности и столько жизни, что этот образ рыжеволосой бунтарки въелся в память.

Я не собирался жениться. Не хотел обрекать кого-то на безрадостную жизнь бок о бок со мной, но слова Вальда о смотринах, организованных лордом Мунтэ для его единственной, хоть и незаконнорожденной, дочери, отчего-то осели в памяти. Вальд уже давно подначивал меня к женитьбе, говорил, что настоящая любовь не знает преград и что мне стоит хотя бы раз прислушаться к словам друга. Но какое отношение любовь имела ко мне? Не знаю, зачем поехал.

И не знаю, зачем, отказавшись, вернулся. Какая-то сила тянула меня обратно.

Едва рассвело, мы уже спешили в замок Эргейб. Я торопил кучера, впервые ощущая важность того, что делаю. Я должен был успеть до… Не знаю до чего. Наверно, не хотел, чтобы кто-то ещё, не сумев выбросить из головы этот горящий взгляд изумрудных глаз, приехал туда раньше меня.

Но моя карета была единственной. Я опомнился от этого дурмана, только когда девчонка пообещала, что ни за что не даст согласие перед алтарём.

Сомнения. Они не оставляли меня с тех пор ни на секунду. Правильно ли я поступаю?

Лорд Мунтэ был на удивление уверен, что у нас с его дочерью всё сложится. И когда я, поверив словам Эмили, хотел отказаться от помолвки, он продолжал настаивать.

– В Эми столько огня, что его хватит на вас двоих, – заверил он, и чаша весов вновь склонилась в сторону женитьбы.

Ради этого огня я и вернулся. Но согласится ли она поделиться им со мной?

Сомнения.

:Эмили Мунтэ:

Ночь, проведённая в трактире, была долгой. Ноющие мышцы, особенно ноги, не давали уснуть, а размеренное сопение госпожи Гийер действовало на нервы хуже тикающих часов. Днём их бывает едва слышно, а вот ночью они могут стать настоящим кошмаром. Но если часы можно остановить на время и запустить потом, то Лукрецию мне пришлось терпеть до самого утра.

Сон одолел меня лишь к рассвету, но, казалось, спустя всего минуту Лукреция уже недовольно трясла моё плечо.

– Вставай, – приказала она, когда я наконец открыла глаза. – Не заставляй лорда Грэмта ждать.

Отчего-то я была уверена, что как раз лорду Грэмту совершенно безразлично и моё опоздание, и я сама. Кому не давал покоя мой «долгий» сон, так это госпоже Гийер.

– И вам доброго дня, – процедила я в ответ. – Надеюсь, вы хорошо выспались? – спросила, не удержавшись от сарказма. – А то перины тут скверные.

– Меня трудности не пугают, – ответила Лукреция сухо. – И тебя не должны, – она сдёрнула с меня одеяло и схватила за руку с такой силой, что от боли я чуть не вскрикнула. – Поднимайся, говорю.

– Отчего такая спешка? – поинтересовалась я, отдёргивая руку и привставая. Тело было почти таким же тяжёлым, как и вчера. А всё из-за этой треклятой карги с её жгучим камнем. – Боитесь, что лорд Грэмт увидит, какая ленивая ему досталась невеста, и передумает? – спросила с издёвкой и получила в ответ гневный взгляд.

Конечно. Чего ещё Лукреции было страшиться? Ей вверили довезти меня до замка Флуэн и стеречь там, как настоящую преступницу. А если лорд Грэмт пойдёт на попятную, то кого тогда охранять?

– Можете не переживать. Моего жениха, – произносить это слово было горько, – не так просто впечатлить. Одной лени тут будет недостаточно.

– Не испытывай моё терпение, – пригрозила Лукреция и потянулась к карману. Не там ли хранился её жгучий камень? Или, может, она припасла ещё какой-то пыточный инструмент.

– Ну что вы, – ответила я, делая усилие и опуская ноги с кровати. – Я бы не посмела.

– Это ты отцу своему будешь рассказывать. А я-то уж знаю, чего бы ты посмела, а чего нет.

Боюсь, папеньке я буду рассказывать о чём-то весьма нескоро, если буду вообще. Теперь у меня другие собеседники.

Я взглянула на Лукрецию и кивнула на своё платье.

– Подайте. Если правда хотели бы поторопиться.

Скрежеща зубами, госпожа Гийер помогла мне одеться и даже подставила руку, чтобы я не упала с лестницы, спускаясь.

Лорд Грэмт и в самом деле уже ждал нас внизу. Он сидел на скамейке за одним из обеденных столов и совсем не выглядел раздражённым или обеспокоенным нашим опозданием. Всё тот же равнодушный взгляд, вся та же холодность. Мне вдруг захотелось растормошить его, стряхнуть налёт скуки и усталости и заменить их... да чем угодно. Хоть тем же гневом. Но лорд Грэмт опередил мои намерения и спросил:

– Вы плохо спали?

Вопрос был таким же бесцветным, как и человек, его задавший. От мысли, что мне предстоит провести с ним долгие месяцы – а чутьё подсказывало, что так и будет – вновь стало не по себе.

– Перина неудобная, – соврала я, отпуская руку госпожи Гийер и присаживаясь напротив лорда Грэмта.

Он кивнул понимающе.

– Я заказал нам завтрак, – сообщил он, жестом показывая подавальщику, что можно накрывать на стол.

Госпожа Гийер при виде столь заботливого отношения лорда Грэмта посмотрела на меня с укором. По её мнению, я должна была целовать своему жениху ноги за то, что тот спас меня от позора и при этом относился ко мне по-человечески. Но, увы, я восторгов Лукреции не разделяла. Слишком тёмным было прошлое моего жениха и слишком туманным казалось его будущее.

После завтрака он не стал дожидаться, когда я попрошу у кого-то поддержки, и сам поспешил ко мне, помогая подняться. Я невольно задержала взгляд на его лице, ища признаки сочувствия или переживания, но ничего подобного не увидела. Поведение лорда Грэмта выглядело странным. Если уж ему безразлична его жизнь и жизни окружающих, то и вести себя он должен соответствующе.

Но не мне было жаловаться на его заботу. Лучше опираться на руку лорда Грэмта, чем Лукреции. Та, к слову, опередила нас и залезла в экипаж первой, мы же добирались до него ещё долго.