Невеста каторжника, или Тайны Бастилии

— Ваше величество, — чистосердечно ответил Шуазель. — Должен вам признаться, мне это очень трудно дается.

— Понимаю. Вы не из тех придворных шаркунов, которые воспринимают очередное возвышение как нечто должное. Тем лучше! Испытывая к вам расположение, я знаю, что могу положиться на вашу преданность. Верю, что она пребудет во все времена и во всех испытаниях.

— Ваше величество, верность — мой девиз. Я намерен взять его за основу моего герба. Позвольте мне служить вам со всем рвением, на которое способен. Испытайте меня.

— Все впереди, герцог. Но я позвал вас сейчас по другому поводу. Вчера в Трианоне мне довелось мельком услышать ваш разговор с маркизой, при котором присутствовала герцогиня Рубимон. Женщины упомянули в этом разговоре имя Марселя Сорбона. Мне не хотелось расспрашивать вас при них. Скажите, что вам известно о нем?

— Совершенно справедливо, ваше величество, разговор действительно шел о нем. Виконт Марильяк ввел вас в заблуждение. Герцогиня Рубимон уверяет, что Марсель Сорбон жив. Она принимала его в своем дворце, но затем он пренебрег ее гостеприимством и уехал. Герцогиня уверяет еще, что знает местопребывание его невесты…

Король молчал. Все норовили обмануть его, все подсовывали ему ложные сведения. Он повелел герцогу Бофору узнать и доложить о судьбе Марселя. И вот сторонник герцога докладывает, что Марсель погиб, ссылаясь на якобы достоверные сведения, полученные от коменданта Баньо…

— Вы полагаете, герцогиня Рубимон говорила совершенно искренне? — после недолгого молчания спросил король.

— Несомненно, ваше величество. Какой ей смысл лгать?

— Так где же Марсель Сорбон? — воскликнул король. Он был в сильнейшем возбуждении. — Мне надоела эта история! Бофор прилагает все усилия, чтобы скрыть от меня правду. Мне даже показалось, что он по каким-то причинам пытается погубить бедного юношу, сына родной сестры. Поведение Бофора совершенно непостижимо. Он и его партия мало–помалу теряют вес в моих глазах. Но я прошу вас, герцог Шуазель, ни в коем случае не разглашать то, что вы сейчас услышали от меня, — поспешно добавил король.

— Ваше величество, можете положиться на мою скромность.

— Если Марсель Сорбон жив, я должен видеть его и говорить с ним. Он должен быть представлен ко двору. Я поручаю вам, герцог, заняться этим. В конце концов, мне надоели проволочки в деле Марселя. Разберитесь во всем этом, отыщите бедного юношу и представьте его мне.

— Я приложу все старания, ваше величество. Однако опасаюсь, что герцог Бофор станет воздвигать на моем пути препятствие за препятствием.

— Это мое повеление! — Король стукнул кулаком по столу, что означало высшую степень неудовольствия. — Он не посмеет препятствовать. Иначе…

Король не договорил. Но Шуазель понял, что герцог Бофор может попасть в немилость и лишиться всяческого благоволения. Стало быть, в открытую герцог не станет выражать недовольство. Это означало бы окончательную победу партии маркизы Помпадур, опасаться чего у него были все основания.

— Я отпускаю вас, герцог Шуазель. Верю, что вы приложите все силы, чтобы исполнить мое поручение.

— Не сомневайтесь, ваше величество. Ведь мой девиз — верность. Верность моему королю.

— Прекрасно. Я рад, что в вашем лице получил столь прекрасного верноподданного. А теперь я отпускаю вас. Меня призывает традиционное чаепитие у маркизы. Помнится, и вы приглашены.

— Совершенно верно, ваше величество, — маркиза удостоила меня чести. Так что позвольте вас сопровождать.

— Да, да, герцог, мы вместе отправимся в Трианон. К нам должны присоединиться маршал двора Ришелье и другие лица.

Когда король в сопровождении придворных вошел в малый зал Трианона, там уже собралась небольшая группка придворных. Среди прочих была и герцогиня Рубимон, аббаты Берни и Рулье, министры.

Маркиза дипломатично послала приглашение и герцогу Бофору. В то самое время, когда его карета подкатила к Трианону, король со свитой поднимался по лестнице малого дворца.

Герцогский сторонник виконт Марильяк вполголоса заметил:

— Поглядите, ваша светлость, этот новоиспеченный герцог уже успел подладиться к королю.

— Подумаешь! — фыркнул Бофор. — Уверяю вас, он скоро станет в тягость.

— Между нами говоря, король отличается неразборчивостью, — осмелел Марильяк, оглядываясь на всякий случай по сторонам.

Король со свитой первым переступил порог большой гостиной. Маркиза быстро пошла ему навстречу. Он взял ее под локоть и повел к двум золоченым креслам, стоявшим во главе стола.

Гости, разбившись на группки, как было принято, завели светский разговор.

Маршал двора Ришелье присоединился к кружку Бофора — он был из его партии, полагая, что маркиза рано или поздно лишится королевской благосклонности.

— Я должен вам кое-что сообщить, — сказал он герцогу. — Но только конфиденциально.

Герцог отошел в сторонку, и Ришелье передал подслушанный им разговор короля с Шуазелем.

— Этот новоиспеченный герцог… — Бофору понравилось словцо, — …путается у меня под ногами. — Герцог презрительно поморщился. — Похоже, он собирается затеять интригу. Но я сумею ее пресечь. С Марселем Сорбоном давно все ясно. Он стал добычей рыб на дне залива — так и было доложено королю.

— Советую вам быть осторожней, Бофор, — заметил Ришелье.

— Вы, кажется, преувеличиваете значение этого Шуазеля. Король ищет опору не там, где следовало бы.

— Но очень может быть, что Шуазелю удастся выполнить поручение короля, и тогда его влияние усилится. И в его лице вы обретете сильного врага.

Виконт не мог устоять на месте. Не выдержав, он бочком подкатился к своему патрону и, поймав обрывок разговора, прошипел:

— Я вне себя, ваша светлость. Этот Шуазель выставляет меня лжецом.

— Не волнуйтесь, Марильяк, мы скоро избавимся от него, — с дьявольской усмешкой процедил Бофор.

Неожиданно он побагровел, увидев, что маркиза весьма любезно беседует с «этим Шуазелем». Более того, маркиза усадила его рядом с собой, среди избранных лиц.

Возле них вертелась и герцогиня Рубимон. Ей явно хотелось завоевать расположение маркизы и таким образом хоть на вершок приблизиться к королю. В конце концов она добилась своего — король почтил ее своим вниманием. И даже пригласил сесть рядом с ним.

Она бросила вызывающий взгляд на Бофора — между ними пробежала черная кошка. И все потому, что оба затеяли охоту на Марселя Сорбона. С той только разницей, что герцог хотел во что бы то ни стало погубить его, а герцогиня, наоборот, заполонить своей любовью.

Король обратил внимание на ее взгляд — слишком красноречив он был — и осведомился:

— Мне кажется, вы что-то имеете против герцога Бофора, мадам?

— О, ваше величество, если бы только я одна, — ответила герцогиня со свойственным ей кокетством. — По–моему, ко мне присоединится большинство дам вашего двора во главе с нашей дорогой маркизой. Герцог никогда не был любимцем женщин, да и мы никогда не любили его. Сказать по правде, он — прошу простить меня за резкость — мужлан, далекий от галантности в обращении с нами.