Невеста Короля Воронов

Впрочем, инцидент с туфлей был исчерпан еще до того, как успокоилось его разыгравшееся воображение, и ручка девушки скользнула в его ладонь, отвлекая его от еще более смелых фантазий. Он с нескрываемым удовольствием слышал удивленные перешептывания, подобные быстрому шуму крыльев, в маленьком зале, наполненном самыми приближенными — что?! Как?! Хороша собой?! — и потому его руки приподняли и откинули плотную вуаль с лица девушки прежде, чем это решение оформилось и укрепилось в его душе.

Это было тщеславно, очень тщеславно, но Влад не мог себе отказать в этом. Он едва не рассмеялся, слыша, как задвигались стулья, с которых начали подниматься изумленные гости, чтобы рассмотреть получше хорошенькое личико юной Королевы, и как изумленные вздохи взлетали над их головами.

«Да! — ликуя, подумал он, осторожно касаясь нежной щеки девушки, которая выглядела насмерть перепуганной и чуть не плакала, но на безумную вовсе не походила. — Я заслужил это. Ваше изумление после издевок и злорадства, которыми вы меня награждали… Это моя женщина! Она принадлежит мне — ни одному из вас не овладеть ею. Не сорвать поцелуя с ее прекрасных губ».

…Анне казалось, что она вся содрогается от бешеных ударов сердца. И когда Король тряхнул рукой, раскрывая вороново крыло и распуская перья, чтобы добыть одно — для подписания брачного договора, — и когда он выбирал кольцо… На бархатных подушках, поднесенных каждому из молодоженов, лежало их превеликое множество: разного размера, разно украшенных, простых и вычурных, тяжелых перстней и скромных гладких колец. Ритуал этот был древним, но скорее шуточным, чтобы разрядить обстановку. Назывался он Первый Подарок. Новобрачные выбирали друг другу то кольцо, которое, как им казалось, больше всего подходило их паре. Отвернувшись к своей подушке, Анна перебирала кольца, мучительно соображая, какое из них подойдет на палец Короля и не окажется ему малым или напротив — слишком большим. К тому же, она никак не могла понять, как кто она выходит замуж — как Анна или как Изабель?! Ее пальцы касались сверкающих драгоценностей, в голове был сплошной хаос, и еще эти люди…

Казалось, в этот миг они позабыли обо всяком почтении. Они тянули шеи, высматривая, что выбрали Король с Королевой, некоторые даже повскакивали со своих мест, когда Анна, наконец, определилась со своим выбором и тоже раскрыла крыло, вытряхивая перо.

На сморщенную ладонь старого друида, который был призван заключить брак, почти одновременно легли два обычных золотых кольца, не особенно широких, но и не узких. Они были практически близнецы с той лишь разницей, что разного размера. Новенькие, недавно лишь изготовленные ювелиром, вероятно, не самым искусным, отлитые из светлого яркого золота, они нарядно и жарко горели золотым блеском, и Влад с Анной невольно ахнули и отпрянули друг от друга в изумлении рассматривая лица друг друга так, словно впервые видели.

— Добрый знак, — похвалил Друид. — Настоящая пара.

— Королевское благословение мастеру, — пробормотал Король машинально.

Кольцо, которое он выбрал, скользнуло на пальчик Анны легко и оказалось впору. И то кольцо, что выбрала она, подошло тоже — скорее, Влад удивился бы, если б то ему не налезло. Друид раскрыл книгу, ткнул коричневым пальцем в строки, и невеста молча и покорно выписала там свое имя, тем самым подтверждая свое согласие на брак.

Король подписывал после нее. Скользнув взглядом по длинному имени, аккуратно выведенному на бумаге, он чуть ухмыльнулся: то ли по привычке, то ли от растерянности, но девушка подписалась своим привычным именем — Анна, Первая Дочь Среднего Ворона.

Изабель канула в прошлое и там и растворилась без следа…

***

Стомак * — от слова "живот"

Женские наряды украшали нежными кружевами, огромным количеством бантов, изящной вышивкой и великолепными драгоценными камнями. И одним из обязательных компонентов был СТОМАК (в переводе с анг. — живот), который являлся треугольной пластиной, которая сужалась книзу с V — или U — образной нижней частью. Она являлась основной деталью передней части корсажа.

Эту прекрасную центральную часть женского платья старались оформить особенно красиво. Шнуровка, кружева, банты, драгоценные камни, вышивка золотыми нитями и серебрянными, блестки и синель, которую собирали в виде цветов. Сам стомак являлся отдельной деталью и приходилось потратить немало времени для того чтобы его прикрепить к платью — булавками, петлями, крючками или с помощью оригинальных застежек. Стомак был особенной деталью, так как его можно было снимать и прикреплять каждый раз к новому платью, постоянно меняю свой образ — дамы тех времен были ах, как изобретательны:)

Глава 7. Катание розового жемчуга

Сколько же сил, оказывается, было в тонком, хрупком на вид теле маленькой Изабель!

Каким испытаниям подвергал ее отец, растя из нее покорную королевскую невесту? Анна не знала. Однако, под конец церемонии девушка все еще находила в себе силы стоять на ногах, а Анна — будь она в своем теле, — упала бы уже через четверть часа.

И перелет дался ей легко; Король не пожелал оставаться в замке ее отца ни минуты после того, как церемония была окончена. Никаких приготовлений к отъезду; он просто молча указал пальцем на балкон, и его свита молча потянулась к выходу. Всплескивая крыльями, один за другим люди обращались в воронов и взлетали в черное небо. Влад требовательно протянул руку Анне.

— А как же моя семья? — пролепетала растерянная девушка. — Я хотела бы попрощаться с ними…

— Теперь я — твоя семья, — жестко ответил Влад, неодобрительно глянув на девушку. — Я и все королевство. О нас ты должна думать прежде всего. Не об отце и не о матери; забудь свою беспечную жизнь. Отныне ты — Королева; ты сама на то дала согласие, добровольно, при свидетелях вписав свое имя. Ты должна быть покорна. Поэтому дай мне руку.

Анне оставалось лишь подчиниться; взмах крыльев — и отчий дом остался позади, а она вместе со стаей воронов поднялась в темное небо.

После перелета ей стало легче. Магия пробудилась в ней, влила силы в уставшие ноги и руки, сделала смелее, и даже праздничный дворцовый шум не напугал ее. Ослепленная блеском огромных зеркал, в которых свечи отражались тысячами, пораженная красотой хрустальных люстр, великолепием портьер, изяществом мебели, она словно попала в другой мир, перенеслась в яркую сказку из мрачного и аскетичного замка своих родителей.

В натертых до блеска полах крытых паркетом из самых дорогих пород дерева, она видела свое отражение — прекрасной и юной Королевы, перед которой в изумлении и восторге склонялись придворные, и которая шла рука об руку с Королем, с самым прекрасным мужчиной в этом зале, на которого дамы смотрели с вожделением и страстью.

Помощники следовали за нею и несли ее длинный шлейф, и Анна не без удовольствия заметила, что Король посматривает на них с раздражением, хотя они в точности исполняли то, что должны были — помогали Королеве. Но от каждого их прикосновения к своей новоиспеченной Королеве Король вздрагивал и яростно кусал губы. И от этого Анне становилось еще смешнее, она изо всех сил скрывала улыбку, отворачиваясь от Короля, и ловила восторженные взгляды помощника. Король вздрагивал, вспыхивал гневным румянцем и крепче сжимал ее руку с сияющим кольцом на пальце, словно напоминая девушке, кому она принадлежит, и та морщилась от невольно причиненной ей боли.

По правилам королевской свадьбы Анна обязана была станцевать ровно три танца — с одним из придворных, с Королем и с тем, кого выберет сама. Это было своего рода знаком расположения и королевской милости по отношению к людям, и Король, едва усевшийся на свое место за праздничным столом, чуть не подскочил снова, когда увидел, что Анна, место которой было как раз напротив него, обменивается долгим взглядом со своим нечаянным поклонником — а затем и протягивает ему благосклонно руку, выбирая его на первый танец.