Невеста короля

Вместе с наставниками Радмила обошла поселок. Вежливо здороваясь, заходила в каждый дом, предлагала зарядить амулеты за скромную плату - кожей, мехом, дичью или полотном. Кто-то отдавал плату овчинами, кто-то ягодой или орехами. Студентка брала все. Что не заберет в город - оставит родным.

Магистры, конечно, предпочли бы монеты, но наличных денег у оборотней, живущих натуральным хозяйством, было мало. Присылали кое-что парни, служащие в крепостях и в столице, привозили девушки, ездившие на заработки, но чаще оборотни просто меняли шкуры и травы на нужные им товары у заезжих купцов. В одном только Рада магистрам потрафила - у тетушки Васины в качестве платы взяла бутыль клюквенной настойки, уж больно хорошо тетушка ее делала.

Глава 30

День за днем пролетало лето. Карина пропадала у друидов, присылая редкие записки с птицами или белками. Радмила вместе с наставниками излазила все окрестности деревни, исправляя и заряжая амулеты и артефакты. На вечеринки девушка больше не ходила, со Старом не разговаривала. Погрузилась в работу, в учебу, если случалась свободная минутка - проводила время с родственниками. Она старалась не вспоминать о лордеВороне. Слишком сильные чувства вызывала в ней память о коротких встречах.

В конце лета студентам настало время возвращаться в столицу. Все практиканты собрались на границе, и бездельничали, поджидая припоздавших травников. Стражи перебрасывались подколками с теми магами, которые практиковали у границы, девушки смеясь делились впечатлениями - две красавицы получили предложения руки и сердца, и теперь раздумывали, так ли уж им нужна учеба?

Магистр Юлиус ворчал, и покуривал трубочку с магистром Альфредусом. Старик вел себя беспокойно. Накануне ночью он долго гулял, вернулся на рассвете и так и не лег отдохнуть. Рада подозревала, что магистр наведывается к одинокой волчице, живущей на окраине поселка, и возможно оборотница не хотела отпускать немолодого мага. Но кто знает, что его тревожит на самом деле?

Наскучив ожиданием, Радмила решила спуститься к ручью. Возле воды ей всегда становилась спокойнее, а тут еще и камушки можно поискать. Не для каждого амулета нужны драгоценные кристаллы, порой и скромный по виду кварц подойдет! Девушка задумчиво бродила по мелководью, брызгаясь и улыбаясь сама не зная, чему, когда на склонившуюся к воде иву опустился крупный черный ворон.

– Кра!
– сказал он, и через миг на земле стоял мужчина в рубашке с распахнутым воротом, в темных бархатных штанах и... босиком!

– Лорд-Ворон!
– от удивления Рада назвала его так, как привыкла.

– Леди Тулон, - мужчина так жадно всматривался в ее лицо, что Радмила покраснела и потупилась.

А он похудел. Резче стали скулы над запавшими щеками. Отросли волосы, или может это кажется, потому что они растрепаны, а не стянуты, как обычно, в аккуратный хвост? Он скучал? Она отчаянно скучала! Просыпалась каждую ночь, вспоминая его глаза, скупые жесты, прижимая к щеке подаренный браслет. Он и сейчас с ней. Нет, такую дорогую вещицу Радмила не носила на виду - убрала в мешочек, повесила на шею, словно амулет или оберег, и никому не показывала! Пусть это по-детски, но ей казалось, что через этот подарок она немного поддерживает связь лордом-Вороном.

Они молчали, но молчание не становилось неудобным. Двое общались без слов. Оторвались лишь тогда, когда лорд-Ворон заметил, что магичка стоит босиком в холодной воде. Но и тогда слов не понадобилось. Он просто протянул ей руку, затем одним движением выдернул на берег, словно репку из грядки, обтер ее ноги от песка собственной рубахой, погладил пальчики с розовыми ноготками и натянул сапожки.

Дагобер впервые познал агонию. Не физическую, как тогда, после ранения в лесу, а моральную. Это было невыносимо сильно и больно - находиться так близко к Раде, смотреть в ее удивительные, наливающиеся лиловым цветом глаза, и понимать, что между ними пропасть. Он не позволит себе оскорбить дочь своего начальника стражи неприличным предложением. Он не позволит себе оскорбить «невест», заведя любовницу во время отбора. Он не позволит ей уступить себе, потому что потом она проклянет и его, и себя. А может быть и нерожденного ребенка... Последняя мысль была подобна удару под дых.

Король всегда знал, что его долг обзавестись наследником. Сильный маг и носитель древней крови он всегда тщательно следил, чтобы у его «маленьких приключений» не было последствий. Слишком часто в мировой истории бастарды рвались к трону, убивая законных наследников, уничтожая династии, разваливая свою страну. Так что с первых же любопытных взглядов наследника в сторону юных фрейлин, король-отец позаботился об амулетах, заклинаниях и осознании. Потом правда выяснилось, что это было лишним -древняя магия позволяла родиться наследнику только в законном браке.

Позже Дагобер представлял себе некую условную супругу в бальном платье, ритуальные действия в спальне, и такого же условного наследника в кружевных пеленках. Потом мальчишка представал в мундирчике, следом в нарядном камзоле. Он легко мог вообразить «сына» рядом, на корабле или в седле. В общем жена воспринималась королем Дагобером, как необходимый элемент правления, а наследник - как результат королевского терпения. Его не волновала внешность будущей супруги, лишь кровь, характер и здоровье. А вот теперь он вдруг представил, как могла бы выглядеть Радмила, держа на руках его сына. Или дочь. С такими же фиалковыми глазами.

На миг король задохнулся от душевной боли, а потом понял, что он должен сделать. Отпустить. Забыть. Спрятать портрет, хранимый в отдельном шкафчике в спальне куда-нибудь на чердак. Не встречаться, не замечать. Только как выдержать этот взгляд? Как забыть тихое: «спасибо»?

Он не пошел за ней. Возле заставы раздался шум, шелест листвы, голоса. Рада встрепенулась - вернулись травники, ей пора! И лорд-Ворон тотчас сменил облик, взлетел на ветку, проводил прощальным взглядом умных черных глаз и улетел.

Весь путь до столицы Радмила была задумчива и грустна. Карина пыталась растормошить сестру, расспрашивала, как она провела время в Лесу, шутила «неужели влюбилась? Кто счастливчик?». Но все было напрасно. Магичка молчала. Плела простенькие обереги, выполняла свою часть работ по устройству и защите лагеря во время остановок, но не шутила с однокурсниками, не убегала в трактир с другими студентками, и вообще вела себя крайне сдержано. Магистр Альфредус порой порывался что-то сказать или спросить, но натыкался на спокойный взгляд карих глаз и замолкал на полуслове.

***

Столица встретила студентов дождем. Телеги докатились до Академии, а уже там сестер Тулон забрал встревоженный отец. Усадил в экипаж, привез домой, и заметив, как «его крошки» трут покрасневшие носы, велел скорее греть воду для ванны, нести чай и грелки для кроватей. Такая забота тронула Карину и Радмилу, но увы, не помогли ни травы, ни грелки, ни сухая одежда. Они обе простудились, и целую неделю сидели дома, чихая, кашляя и уныло любуясь почти осенним дождем.

К началу занятий в Академии сестры поправились и повеселели. Кора вела переписку с друидом, приглянувшимся ей на практике, Радмила снова взялась за «коготь Ворона», как она окрестила про себя перстень-артефакт. Занятия, домашние хлопоты, новые знания, -Рада почти перестала вспоминать лорда- Ворона. Почти. Просто поняла, еще там, у ручья, что он больше не вернется. Очень уж сильно изменился его взгляд.