Невеста младшего брата

— Блядь, Рит! Рит, что случилось? — обнимаю ее лицо ладонью. — Тебе больно? Что я сделал не так? Не молчи!

— Я тоже очень соскучилась, — шепчет она, глядя на меня так, что сердце сжимается и начинает болезненно пульсировать.

— Твою ж… Напугала! Иди ко мне, — крепко прижимаю ее к себе.

— Рад, — обвив меня руками за пояс, водит пальцами вдоль позвоночника, разгоняя приятные мурашки по всей спине, — пообещай, что не бросишь меня. Не откажешься. Я без тебя не смогу.

— Что за разговоры, малыш? — искренне не понимаю, чем навеяны такие мысли.

— Просто пообещай.

— Не откажусь. Я люблю тебя. Как я могу от тебя отказаться? Должно случиться что-то такое… Хм… Я даже не знаю, Ритк, что должно случиться, чтобы я от тебя добровольно отказался.

Глава 43

Маргарита

Мне плохо уже несколько дней. У нас вылет послезавтра, а я похожа на бледную моль и смотреть могу только на яблочный сок. Даже вода принимается организмом как нечто мерзкое, чуть ли не ядовитое, и он стремится от нее избавиться.

Радомир две недели решал организационные вопросы по нашему перелету. Он нашел нам жилье и говорит, даже есть наметки на работу. Оказывается, в небольшом городке Салерно с населением немного больше ста тридцати тысяч человек давно поселился его бывший однокурсник. Обзавелся там маленькой клиникой и пообещал Раду место консультирующего специалиста, пока его рука полностью не войдет в норму, а потом он снова сможет практиковать. Мой мужчина счастлив. Ему словно снова вернули крылья.

— Держи, — на тумбочку у кровати ложится розовая коробочка.

— Что это? — морщусь от заполнившего комнату запаха его одеколона.

— Тесты на беременность, малыш, — присаживается передо мной на корточки, заботливо убирает волосы за ухо и улыбается.

— Ты думаешь я…? — так страшно произносить это вслух.

— Уверен, — ведет костяшками пальцев по щеке. — Ты сейчас сделаешь тест, а после обеда я отвезу тебя к доктору.

— Надеюсь, не к Оле? — в животе все ревниво сжимается.

— Ритка, — тихо смеется Рад. — Нет, не к Оле. Ты все еще ревнуешь?

— Ты все еще женат, — напоминаю ему.

— Мы с Глебом придумали кое-что, — делится он. — Если все выгорит, я разведусь уже в Салерно. Потерпи еще немножко, малыш, — целует меня в лоб. — Иди, делай тесты.

Забираю веселенькую коробочку с тумбочки, ухожу в туалет и использую все тесты, что там есть. Как мы и предполагали, сюрприза не случилось. Все они показали один результат — беременна.

Выношу их и высыпаю перед Радомиром. Руки дрожат, я не знаю, как правильно реагировать. Мне так плохо, что сил на восторженные эмоции не хватает. Рад радуется за двоих. Бережно обняв меня, прижимает к себе и шепчет нежности.

— Я стану отцом, — сияет он.

Я тоже стараюсь улыбаться. Рассматриваю себя в зеркало, выискивая хоть какие-то изменения, глажу совершенно плоский живот, пытаясь представить его в разы больше. Радомир застает меня в тот момент, когда я под его рубашку пытаюсь запихнуть подушку. Ржет. Громко, чуть ли не сгибаясь пополам. Подушка летит в него. Уворачивается, обнимает и жадно, с оттяжкой целует, лаская каждый уголочек моего рта.

— Собирайся. Нам к врачу пора ехать.

Пока я одеваюсь, он делает для меня яблочный фреш в дорогу. Вызывает такси не через приложение, а через диспетчера, поясняя, что ему необходимы максимально нейтральные запахи в салоне автомобиля. Поиск машины занимает чуть больше времени, чем мы привыкли, но зато мы доезжаем без остановок.

Рад просит водителя дождаться нас, чтобы опять не пришлось долго искать автомобиль. Ведет меня в женскую консультацию мимо регистратуры сразу в кабинет. Извиняясь перед беременными девочками, сидящими в очереди, заглядывает в кабинет, оставив меня посидеть в коридоре.

— Нас вызовут, — вернувшись, садится рядом.

Не спрашиваю, почему мы здесь и откуда у него в этом месте образовался знакомый гинеколог. Наверняка опять «Оля посоветовала». Не хочу слышать это, потому что наверняка звонил.

— Яровские, — выходит в коридор медсестра.

— Я Филатова, — отвечаю на автомате.

Рад шумно выдыхает сквозь зубы.

— Это ненадолго, — наклоняется и шепчет мне на ухо.

Прохожу процедуру стандартных вопросов, осмотр с Радомиром за ширмой, УЗИ и подтверждение, что крошечный комочек в моем животе все же есть. Тесты не ошиблись, а мой ранний токсикоз можно облегчить специальными препаратами.

Я должна быть счастлива. Мой мужчина в восторге рассматривает снимки с УЗИ, где еще ничего непонятно, а я считаю срок и мне становится панически страшно.

Незащищенная близость с Радом, а потом выходка Лекса…

Я не знаю, чей это ребенок.

Кто из братьев Яровских отец моего малыша? А если Рад? А мы с Лексом, по его словам, пили вино. Это может отразиться на моем комочке?

А если он что-то подсыпал мне в кофе? Почему до этой секунды я не подумала о таком варианте? Вдруг мой ребенок пострадает… А если отец все же Алексей?

Это убьет Радомира. Это убьет наши с ним отношения…

Мне становится плохо. Впиваюсь ногтями в руку Рада и прошу дать мне пару минут постоять на свежем воздухе. Он списывает мое состояние на токсикоз, а у меня мир под ногами качается совсем по другому поводу.

«Надо ему рассказать» — взывает внутренний голос. — «Это нечестно по отношению к Радомиру. Он должен знать правду»

Но как? Боже, как я ему об этом скажу? Что его родной братишка, которого он так любит и сейчас, когда Лекс исчез с радаров, очень за него беспокоится, сотворил подобное? А я не сказала сразу и не нашла тогда способа это предотвратить… Да я даже не подозревала, что Алексей способен на такое!

Этот кареглазый засранец испортил мне все. Секс с Радом, радость от первой беременности, сон…

В отчаянии закрываюсь в ванной, выкручиваю кран на всю и сажусь на пол, подтянув к себе колени.

Не знаю, сколько сижу так. Меня выводит из транса злой удар в дверь и крик Радомира:

— Я сейчас вышибу эту чертову дверь, Рита. Открой!

Поднимаюсь. Ноги затекли, поясница онемела. Открываю, упираюсь взглядом в разъяренно поднимающуюся грудную клетку своего мужчины.

«Я обязательно скажу ему. Вот уедем, устроимся на новом месте и скажу. А если выгонит? Будет прав. Потеряюсь там, в чужой стране, и он рано или поздно обо мне забудет. Здесь я все равно никому не нужна.»