Невеста моего сына

Я твердо решил, что в Уганде Александру поставлю в пару к Зине, и плевать, что раньше студентами занимался лично. Ночевать в палатках и отелях буду с Аленой. Так мы с ней почти не будем пересекаться. Должно сработать. Я взрослый мужчина, в конце-то концов. Почему член вообще управляет моей жизнью? А как насчет мозгов?

Когда приходит время, бужу Алену, которой нужно подняться раньше, чтобы накраситься и привести себя в чувство. Не стесняясь, она материт меня за ночные подвиги и плетется «рисовать лицо». Все время, что мы проводим вместе, мы почти не разговариваем. Мне кажется это нормальным. Ведь не могут люди, которые и так проводят двадцать четыре часа в сутки, постоянно трепать языком? Откуда столько тем для обсуждения? Еще и утром?

В аэропорту оставляю машину, которую после заберет Гриша, и выгружаю снаряжение. Гружу в тележки, но на подходе к аэропорту натыкаюсь на радостную толпу студентов с плакатами, которые шумно и с песнями кого-то провожают. С душой подошли к проводам, ничего не скажешь.

Холодею, когда слышу песню из «Москва слезам не верит».

– Александра, Александра… – поют они нестройным хором.

Тут же нахожу ее.

Нет ни одного гребаного шанса, что я могу пропустить ее в толпе. Только не ее.

С собранными в неизменный высокий пучок волосами, Александра улыбается долговязому парню, который лапает ее во время дружеских объятий. Прекрасно вижу, что она пытается вырваться, и едва сдерживаюсь, чтобы не гаркнуть на пацана, но на выручку Александре приходит подруга. Велит мудаку отойти в сторону и сама обнимает ее, а после замечает меня и что-то говорит Саше на ухо.

Та моментально вытягивается, напрягая спину, как солдат при виде генерала, но при этом так и не поворачивается ко мне лицом.

Ну и ладно. Меня это не задевает и задевать не должно.

Просто интересно, как много Александра рассказала подруге? Обсуждала с ней, как всегда делают это девчонки, до глубокой ночи свой первый со мной поцелуй? А может, наоборот, чистила зубы до кровоточащих десен и рассказывала подружке о том, до чего это была ужасная и противная ошибка?

Замечаю, что Адама в толпе студентов нет. И впервые допускаю мысль о том, что будет, если к тому времени, когда мы вернемся, Адам уже найдет себе другую?

С другой стороны, Александра тоже еще может встретить кого-то, кто будет лучше подходить ей по возрасту. Они оба с Адамом слишком молоды. А первые отношения чаще всего обречены на провал. Судя по количеству парней вокруг, скучать она долго не будет.

Но если они будут не вместе, как сын в таком случае отреагирует, если я когда-нибудь все-таки решусь на этот шаг? Все равно будет злиться?

А вдруг что-то может получиться?

– Надо поговорить.

Алена словно возникает из ниоткуда. С удивлением перевожу на нее взгляд. Мне бы привыкнуть, что она теперь постоянно рядом, но не получается.

А ведь я собственными же руками связал себя этим предложением, а Алена теперь так легко не сдастся. Она сделала все прививки и получила необходимые сертификаты, терпеливо прошла инструктаж о поведении в местах, где живут дикие животные. И даже продержалась эти дни, пока я спал с ней, эмоционально не включаясь в процесс.

– Сейчас у нас уже регистрация на рейс. А мне нужно еще зарегистрировать снаряжение. Сейчас мне некогда трепаться.

– Ну тогда в самолете, – пожимает она плечами. – Или в Стамбуле. Мы ведь проведем целых пять часов на стыковке между рейсами, верно? Чем-то же нужно будет заняться.

И я обязательно найду чем заняться, но разговаривать? Пять часов? С ней?

– Во время полета я буду спать, – отрезаю я.

– Да, в самолете тебе лучше поспать, – неожиданным елейным тоном произносит она. – Выглядишь уставшим после этой бессонной ночи, дорогой, – она смахивает с меня невидимую пылинку, бросая быстрый взгляд поверх моего плеча.

Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понять, на какого зрителя рассчитан этот спектакль. Разъяренная фурия с платиновыми волосами тут же проносится мимо, исчезая первой в людском потоке.

Алена провожает ее глазами, а после снова смотрит на меня, улыбаясь ярко-накрашенными губами. Она даже не пытается скрыть торжество во взгляде, в котором ясно читается, что теперь никуда мне от нее не деться.

– Нам определенно есть о чем поговорить, Николай.

Одинцов

Говорить я не собираюсь. Даже если бы Алена знала, как создать вечный двигатель или обрести бессмертие, я бы не изменил своего мнения.

Все разговоры после взлета, как только оказываюсь в своем кресле, пресекаю на корню. Прошу у стюардессы стакан томатного сока, после втыкаю в уши музыку, складываю под голову куртку, не забыв предупредить стюардессу о том, чтобы меня ни в коем случае не будили во время разноса еды. От голода за три часа полета не умру.

Алена сидит в кресле с таким видом, что есть вероятность того, что обивка ее кресла скоро самовоспламенится. Но мне плевать. Я давно научился спать в любых условиях. Для крепкого сна мне не нужны ортопедический матрас, комфортная температура в спальне или анатомическая подушка. И даже пристальный взгляд не помеха.

Александра где-то рядом, я слышу ее тихий смех, и этот звук помогает быстрее успокоиться и заснуть. Хотя думал, будет ровно наоборот.

Разбудил меня чувствительный тычок между ребер. И это явно не стюардесса постаралась.

– Выспался? – рычит благоверная. – Мы идем на посадку.

– Ага, – поднимаю кресло и сажусь ровнее. – Теперь я собираюсь поработать, плотно поесть и проспать оставшуюся дорогу от Стамбула до Уганды. Никаких бестолковых разговоров, ясно?

Одно только выражение ее лица сказало мне все, что она думала обо мне в этот момент. А ведь это только начало. Впереди сорок дней вдали от цивилизации. Как долго она продержится? И зачем я ее провоцирую, если сам же выбрал на роль громоотвода?

Самолет, дернувшись, замер, и люди стали вскакивать с мест. Понял, что даже не могу смотреть на Алену долго. Секунда, и вот я уже отвожу взгляд в сторону и ищу взглядом белобрысый, вероятно, растрепавшийся после полета пучок.

К сожалению, не могу найти его в мельтешащей перед глазами толпе.

Поэтому поднимаюсь во весь рост и моментально чувствую, как в груди теплеет. Да, вон она, здесь. За два ряда от меня.

На Александре очки в темной оправе, она кивает, прикусывая кончик карандаша, и внимательно слушает Зину. Судя по всему, три часа полета даром не прошли. Зина о многом может рассказать Саше, которая в такой экспедиции впервые, и по ее выражению лица понимаю, что она впитывает любую информацию с благодарностью и восторгом.