Невеста на один день
Шрифт:
– Отлично. А еще, в этой или следующей я хочу, чтобы персонажа-парамедика назвали в мою честь.
Коннор бросает на нее мрачный взгляд:
– Это же «Неприятности в Грейт-Фоллз». Уверен, можно придумать парочку мрачных сцен.
Я не совсем понимаю, говорит ли он о персонаже или о настоящей Диане. Скорее всего, о воображаемой.
– Нет уж, – возражает Диана, игнорируя Коннора. – Не надо делать из меня символическую красную рубашку, которая умирает через пять минут после того, как ее представили. Не посылайте меня расследовать жуткие звуки или искать мужа доктора Филгуд в больнице. Я слишком умна для этого. –
– По рукам.
– А посвящение?
– Обязательно.
Диана делает глубокий вдох, улыбаясь тому, как хорошо идут ее переговоры.
– И последнее. Я серьезно отношусь к учебе. Мне нужна замена, а не деньги, и у меня нет времени, чтобы бегать за покупками.
Я бросаю взгляд на Коннора, ожидая, что он начнет спорить. Но вместо этого он просто достает телефон и начинает что-то нажимать. Примерно через десять секунд он поднимает глаза и кивает.
– Готово. Он будет здесь в восемь утра. Тебе придется принять доставку.
– Не стоило, Коннор, – возражаю я, хотя и рада этому. Я, конечно, могла бы купить Диане ноутбук для занятий, но у меня нет связей, чтобы доставить его к утру. Может быть, к десяти вечера, если я заплачу за срочную доставку.
– Я же сказал, что все исправлю, – напоминает он.
– Вот, – Диана кладет ноут с зарядкой на журнальный столик. – Не хочу испытывать судьбу…
– Слишком поздно, – рычит Коннор. Его терпение на исходе, и он уже готов взять мой ноутбук и выйти через парадную дверь, не сказав Диане Николс ни слова.
Она вздрагивает, и я кладу руку на бедро Коннора.
– В чем дело, Диана?
– Просто скажи мне, что у них все получится, – просит она, но потом вдруг качает головой. – Нет, не надо. Не говори. Пусть будет сюрприз.
Я рада, что кто-то настолько сильно переживает за персонажей, которые живут в моей голове.
– Может, я просто скажу, что… мои романы всегда заканчиваются счастливым концом… Иногда путь к нему очень тернистый, посылающий героев и читателей через кучу взлетов и падений, прежде чем они доберутся до окончательного финала.
– Как в реальной жизни, – мудро подмечает Диана.
– Именно, – соглашаюсь я, бросая взгляд на Коннора. Он уже смотрит на меня с непостижимым выражением лица.
– Хорошо. – Согласие Дианы застает меня врасплох, хотя именно этого я и хочу. Что ж, было… почти легко. – Спасибо.
Диана наблюдает за тем, как я беру ноутбук в дрожащие руки и открываю крышку. Облегчение прорывается сквозь меня, поскольку я вижу, что на экране появляется моя заставка – хороший знак.
– О боже мой! Орешек! Сок!
– Простите? – удивляется Диана.
– Ее собаки, – объясняет Коннор вместо меня. – Померанцы.
– Твоих собак зовут Орешек и Сок? – спрашивает Диана, борясь с ухмылкой.
– Я тоже не поверил, – соглашается Коннор, но я игнорирую старый комментарий о странных кличках – в основном потому, что танцую по квартире Дианы со своим ноутбуком вместо партнера.
– Спасибо, – тарахчу я, закончив пляски, после чего подхожу к Диане, чтобы пожать ей руку. Я бы и обняла, но мне мешает ноутбук. – Скорее бы приступить к работе. Мне нужно столько всего сделать! – Волнение
и счастье проносятся сквозь меня; творческая энергия закручивается в торнадо, которое, я знаю, не даст мне спать всю ночь.Диана улыбается.
– Я рада. Не могу дождаться, чтобы прочитать историю.
Не в силах устоять, я закрываю ноутбук и обнимаю ее одной рукой, привлекая к импровизированной танцевальной вечеринке:
– Я обещаю, что сделаю персонаж Дианы таким же потрясающим, как ты. Может быть, она сможет спасти кого-нибудь, отвезти в больницу на скорой и стать героем!
Диана отпрыгивает от меня, дико трясет руками, а потом затыкает уши кончиками пальцев.
– Нет! Ла, ла, ла, ла… никаких спойлеров! Просто работай над своей магией, Поппи, и все будет идеально. Но если я спасу какого-то высокого, опасного и сексуального типа, обещаю, я все равно удивлюсь!
У меня такое прекрасное настроение, что я почти танцую с Коннором. Но один его каменный взгляд дает мне понять, что он готов мириться со многими моими безумствами, но не с танцами под музыку, которой не существует, кроме как в моем сердце. Я киваю.
– Пора ехать домой. Мне нужно приступать к работе.
Наши глаза встречаются; золотые искорки в его синеве кружат в огненном вихре, хотя черты лица по-прежнему холодны. Но эти глаза и невысказанные слова, заключенные в них, меня обездвиживают. Я вижу, как формируются слова, слова, которые не могут или не хотят сорваться с его губ.
Миссия выполнена. Или, по крайней мере, мы вернули мой ноут. Но неужели это все? Я, конечно, так не думаю, но думает ли он?
Диана наблюдает за нами, а через несколько секунд начинает обмахивать себя руками, точно каким-то веером.
– Уфф, не обращайте внимания, что я здесь…
Момент волшебства прерван. Коннор моргает, и я неловко прочищаю горло.
– Береги ее. Она единственная в своем роде. Настоящее сокровище.
– Ты даже не представляешь, насколько права, – говорит Коннор, его голос гремит и посылает ударные волны восторга по всему моему телу. – Пойдем.
– Еще раз спасибо! – благодарю я, направляясь к входной двери. Когда Коннор придерживает для меня дверь, я останавливаюсь, оборачиваясь. – О, и разогрей ужин в духовке на триста пятьдесят градусов в течение пятнадцати минут. Еще в пакете есть печенье, приготовленное по особому рецепту моей бабушки.
Диана улыбается, кладя руки на грудь.
– Обожаю печенье!
Глава 18
Я поставил машину на стоянку, откинулся на водительском сиденье и почувствовал, как силы меня покидают.
– Похоже, пора расходиться. Я знаю, у тебя много работы.
Мои руки словно свинцовые, а нутро – каменное. Наблюдая за беседой Поппи с Дианой Николс, я чувствовал себя так, будто у меня перед носом медленно закрывалась дверь. У Поппи теперь есть то, что ей нужно, и, очевидно, моя тактика – сначала грубить, потом ломать кости, а затем испытывать раскаяние – не пригодилась.
По правде говоря, я думаю, что я ей больше не нужен, теперь, когда она вернула ноутбук. Я хочу опередить Поппи, прежде чем она неловко попросит меня уйти. Ноут – это то, с чего все началось, и теперь, когда я исправил этот промах, я чувствую себя лучше, может быть, менее виноватым.