Невеста на ужин

Сокамерник рыкнул и отошёл.

–  Не вредничай, - буркнула, утирая слёзы.

Всё, хватит ныть, надо что-то придумывать. А что тут придумаешь? За дверью всё стихло, но выйти я туда ни за что не соглашусь. А вдруг страшилка зубастая притаилась и только и ждёт, когда я сама высунусь? Может здесь есть другой выход?

Надо проверить.

Включила многострадальный телефон, повздыхала над тем, что зарядки осталось тридцать процентов, и пошла осматривать камеру. А осматривать тут особо и нечего было. Каморка три на три, солома в углу и плошка с водой. Вот и вся обстановка. И конечно же никаких дверей, кроме той, через которую я сюда пришла. Про окна и говорить нечего.

–  Какое-то у тебя жилище не обустроенное, - посетовала, посветив на зверюгу.

Серый рыкнул и отвернулся.

–  Ну что, сбегать будем, или как? - попыталась наладить контакт с оскорблённым населением каземата.

Ответом мне были тишина и нервно дёрнувшийся хвост. А меж тем с момента моего побега прошло уже приличное время, и мне захотелось уединиться. Не то, чтобы вот прям сейчас, но если в дверь начнут ломиться чудища, может и казус приключиться.

–  Пошли сбегать, а? - взмолилась я, мелкими шажками продвигаясь к двери.

А этот предатель засеменил в обратную сторону.

–  Вот трус! Неужели ты бросишь девушку в беде? - возмутилась я.

Ответом мне было невразумительное ворчание. Надо же, вроде в зверином обличие, а ворчит как заправский зануда!

–  Ну и ладно! Я сама нас спасу!

Подошла к двери и уже потянулась к засову, как вдруг, с той стороны кто-то постучался.

–  Кто там? - пискнула я, пятясь к своему вредному соседу.

–  Избранная, мы вас обыскались! - счастливо заголосили с той стороны. - Счастье-то какое! Нашлась, спасительница! Нашлась, родненькая!

–  Видел, как меня там любят? - кивнула я на дверь, обращаясь к сокамернику.

–  Ну что, пойдёшь со мной? Я за тебя словечко замолвлю.

Зверь фыркнул, прикрывая морду лапой и величественно прошествовал к соломенной лежанке в углу.

–  Ну и сиди здесь, - обиделась я. - А я пойду. И меня там, между прочим, накормят.

Псина вздёрнул голову, повёл носом, но не соблазнился. Только тяжко вздохнул и отвернулся, положив голову на лапы.

–  Как знаешь, - сдалась я и направилась к двери, за которой всё продолжали причитать и радоваться.

Уже положила руку на засов и потянула, как по запястью больно ударила тяжёлая лапа. А потом этот хам ещё и зарычал.

–  Фу! - на инстинктах крикнула я, прижавшись спиной к двери и на ощупь открывая засов.

Так и вылетела в распахнувшуюся дверь, спиной вперёд. Меня тут же потянули в сторону, а дверь захлопнули, прямо перед оскаленной пастью разошедшегося зверюги.

В коридоре столпилось человек десять. Были тут как женщины в чёрных платьях и фартуках, так и мужчины, тоже в чёрной робе. Половина присутствующих держали факелы, а остальные вооружились деревянными палками, наподобие двузубых вил.

–  Эм, это вы на сенокос собрались, или меня так рады видеть? - вжавшись в стену проблеяла я.

–  Испугалась, бедненькая, - запричитала одна из мадам в чёрном. - Идём, сейчас мы вас и помоем, и покормим, вон худенькая какая, да бледная, совсем бескровная, наверное.

–  И спать уложим, - подхватила вторая, сграбастав меня под руку.

Так меня и повели по подвальному коридору. Впереди трое мужчин - почётный эскорт, по бокам тётки, и все остальные в хвосте, это уже свита, наверное. Когда до выхода к лестнице оставалось всего-ничего одна из дверей приоткрылась и из-за неё высунулась безносая серая морда с крокодильими зубищами.

–  А ну на место! - прикрикнул один из мужчин, тыча в морду рогатиной.

Морда рыкнула, но послушно ретировалась. А я потом всю дорогу до своих покоев так и икала. А тётки всё гладили меня по плечам и приговаривали - какая я умница да красавица. И как господину их со мной повезло.

–  А мне? - между иками поинтересовалась я. - Мне-то повезло?

–  Да как же! Это же такая честь! Всего раз в тысяча двести полнолуний великий выбирает невесту, - с такой гордостью, будто это она сама лично кастинг для претенденток устраивает, изрекла мадам справа.

–  Ты чего это разболталась? - прицыкнул на неё мужчина, идущий впереди.

–  И то правда, не мне, простой слуге господина нашего великого, вам о таком рассказывать, - потупилась дамочка.

Но злобный взгляд в спину одёрнувшего её мужлана я приметила. Нужно будет потом эту тётку подловить, когда одна будет, и расспросить как следует. А то что-то меня эти тысяча двести полнолуний смущают. В году двенадцать полнолуний, методом несложных вычислений получаем примерно сто лет. Это сколько же моему ненаглядному годиков-то уже? Не поздновато ли на невест заглядываться? А с другой стороны, может оно и к лучшему. Глядишь, скопытится дедушка от такого счастья, как я, и у меня появится шанс смыться из этого дурдома.

Перед дверью в выделенную мне комнату большая часть свиты разбрелась.

Остались только две мадам, которые меня под руки держали, и двое мужчин, ненавязчиво так вставших по бокам от двери. Быстро, значит, на ошибках учатся.

Больше так просто сбежать не получится. Хотя, и в этот раз не особо-то и получилось. Но хоть с серым познакомилась. Жизнь она такая, может и это знакомство когда пригодится.

–  Проходите, спасительница наша, мы уже и стол накрыли, - слащавым голоском пропела мадам слева.

Правая в этот момент уже забежала вперёд и отодвинула для меня стул. Я же взглянула на стол и скривилась, как от зубной боли.

–  Вы издевае-т-тесь? - проикала, падая на стул. - Дайте хоть яблоко какое-нибудь, или кашки. Мой желудок в шоке от вашего меню!

А меню было всё тоже - сладости и мясо, мясо и сладости. И ужасающая смесь этих ингредиентов в центре стола. Из напитков мне предлагалось на выбор - сладкий морс, или вино, тоже сладкое. Вот прямо у меня на глазах в графин с красным вином тонкой струйкой полстакана сахарного сиропа влили. Первая половина на морс пошла.

–  Пристрелите меня, - простонала я.

Встала, даже не притронувшись к еде, и отправилась в уборную. Хоть туда эти надсмотрщицы слащавые за мной не потащились, и то хорошо.

Сделав всё, что нужно, я ополоснула руки и лицо. Мысленно перекрестилась, понадеявшись, что это поможет спастись от сальмонеллёза, дизентерии и прочих радостей средневековья, и от души напилась воды из-под крана. Икоту сразу как рукой сняло, и на том спасибо.

Вышла, пинком распахнув дверь, и, уперев руки в бока, изрекла приказным тоном: