Невеста по найму

– Я большего и не ожидал. Валяй о впечатлениях.

– Начну с Терезы, - сказала Дуся и повернулась к «жениху», пристроив локоть на подушку.
– Ее поведение мне кажется странным. Вот послушайте...

– «Послушай», - сразу перебил Васильевич.
– Даже наедине, Дусенция, не смей сбиваться!

– Хорошо. Так вот. У меня две бабушки в провинции живут, и я много раз встречалась там с девчонками, учившимися в Москве. Разговоров обычно - два дня не остановишь! Девчонки говорят о магазинах, о концертах, рассказывают, где бывали, кого видели - ахов и охов полным-полно! Меня много расспрашивают. Интересуются, где я живу, какие там кафе поблизости, какие магазины...
– Дуся прищурилась на пожилого диверсанта.

– Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Угу. С девчонками понятно.

– А вот с Терезой - нет!
– Дуся воодушевленно села по-турецки на постели и горячо зашептала: - Ты понимаешь - нет! Она не хочет вспоминать Москву! Я раз пять пыталась подкатить к ней с разговорами о столице - она ответила только на вопрос, где находится общежитие ее института! Я ее...

– У Терезы на момент убийства непробиваемое алиби, - суховато перебил воодушевленную помощницу Шаповалов.
– Она тогда в парикмахерской торчала, приехала уже вместе с полицией.

– Это точно?
– мгновенно сникла Дуся.

– Абсолютно. Ее Евгений привез, так что они оба вне подозрений.

– А старший сын Муромца? Он здесь был?

– Максим обнаружил тело. Они с Аллой приехали проведать отца, Лиза сказала, что тот работает во флигеле. Алла сразу загорать отправилась, Макс побродил немного по участку, решил к Илье наведаться... Что он увидел во флигеле ты знаешь.

– Время смерти Муромца совпадает с их приездом?

– Да, - глядя в потолок, ответил дядя Мухобой.
– В тот день жара за тридцать стояла, но во флигеле довольно прохладно, да и эксперт на убой в этом поселке быстро приехал. Так что установить время смерти не составило труда. Илью убили либо за несколько минут до приезда Макса и Аллы, либо сразу после их прибытия. Вопрос в минутах.

Евдокия наморщила лоб и ум. Представить начальника городского УВД стреляющим в висок отца - картина запредельная! Алла... тоже как-то слабо монтируется со стволом в руке... Ухоженная обаятельная брюнетка лет сорока пяти, успешная адвокатесса, мать двоих детей... Что может такую женщину заставить свекра застрелить?!

– Мы, Дуся, отвлеклись, - заставил Землероеву очнуться голос «жениха».
– Какие впечатления у тебя от Модеста?

– Модест?
– переспросила Дуся.
– Нормальный дядька. Странноватый, но нормальный. Пижон. Я у него часы заметила из последней коллекции Картье...

– Уверена, что не подделка?
– чуть оживился Шаповалов.
– Даже стальной хронометр на кожаном ремешке тысяч семьдесят с гаком стоит.

– Не буду врать, что я большой эксперт в таких вещах, но как ты думаешь, Николай Васильевич, проходит рабочее время девушек-сыщиц?.. Мы, Николай Васильевич, «приделываем ноги» за богатыми женами. День-деньской мотаемся за ними по магазинам и салонам. Я там таких лекций о новинках понаслушалась - преподавать уже могу! Помню один день, когда часы четыре таскалась из бутика в бутик за одной теткой, часики для ее любовника выбира...

– Достаточно, - перебил Васильевич.
– Про часы я Казимировича спрошу.

– Так он и сказал!
– разошедшись, фыркнула Землероева.
– Если это подделка, никакой пижон в жизни не сознается! Запутаемся только, откуда деньги взялись.

– Согласен. О часах спрошу Терезу или Ираиду.

– А кстати, на что живет наш франт?

– Франт живет нормально, Дуська. Модест сдает две квартиры в центре города - одну свою и матушкину, вторую, трехкомнатную ему бабушка по отцовской линии в наследство оставила. И хоть цены здесь не московские, на жизнь хватает.
– И не преминул воткнуть: - Тут же он на всем готовом проживает.

– Не нравится тебе критик, папочка?
– усмехнулась Евдокия.

– А он мне не девка, чтоб нравиться. Давай по делу, дочка.

– А по делу как бы все, - развела руками Землероева.
– Из подозреваемых, находившихся здесь на момент убийства, у нас только Ираида осталась. Но у нее, Николай Васильевич, такая подагра - все пальцы скрючены, еле-еле фотоальбомы перелистывала! Не то что на курок нажать и попасть, она указательный палец под спусковой крючок не просунет.

– Не просунет, - согласился дядя Мухобой.
– Но алиби твоему Модесту - даст. На момент убийства Муромца Модест и Ираида были вместе в этом доме.

– Это почему же Модест-то - мой?
– опешила Евдокия.

– Да видел. Видел, как ты с ним шушукалась.

– Так я ж по делу! Казимирович идейный сплетник. Я у него всю подноготную Муромцевых за пятнадцать минут вызнала!

– А почему не доложила?
– нахмурился руководитель следственной бригады.

– Так вас же мои впечатления интересуют, а не какого-то там бонвивана, - вредно воткнула Дуся.
– Я о своих кровных впечатлениях и докладывала.

– Что конкретно рассказал Модест?

– Макс недоволен тем, что Алла взялась защищать какого-то отмороженного головореза, - детально приступила Дуся.
– Головореза полгода выслеживали, Алла к чему-то прикопалась, Максим боится, что совсем отмажет.

– Весомо, - пробурчал Васильевич.
– Поспрошаю Макса. Что еще?

– Тереза ревнует мужа к новой сотруднице. По словам родственника-критика, просто бесится! Но вот что странно...
– Дуся закусила губу.
– В разговоре о Терезе я сказала Казимировичу, будто мне почудилось: Тереза недовольна тем, что ее мужу предложили поддержку на предстоящих мэрских выборах... Ты, Николай Васильевич, не заметил, как жена странно реагирует на разговоры о карьерном продвижении супруга?

«Жених» нахмурился, пристально, долго поглядел на Евдокию...

– А знаешь...
– произнес, - если бы ты мне сейчас об этом не сказала, я бы как-то и не вспомнил. Голова другим занята. Так что спасибо, Дуся. Я сейчас припоминаю разговор за столом. Тереза и вправду как-то странно оборвала разговор о вероятном мэрстве Женьки.

– Вот. А я о чем. Тереза странная.

– Но у нее есть алиби. Мы, Дуська, сюда убийство Муромца приехали расследовать, а не копаться в Женькиной карьере. Оставим эту тему за скобками, я на досуге поразмышляю, с Евгением поговорю, может быть, здесь все выеденного яйца не стоит. Тереза просто ревнует и вредничает. Что по этому поводу Модест насплетничал?

– А ничего, - улыбнулась Евдокия.
– Его эта тема не волнует. Я спросила: «Что с Терезой, почему она такая заледеневшая?» Модест сразу съехал на новенькую таможенницу, сказал, что у той кривые икры и плоская задница, так что Тереза зря беснуется. В секретаршах мэра этой девушке не быть.

– Модест тебя саму о чем-то спрашивал?

– Коне-е-ечно, дарлинг, спросил, как называются мои духи!

Ухмыляясь с легким ядом, Евдокия думала о том, что, вероятно, не зря сюда приехала. Представить, как Васильевич с Казимировичем сплетничает, - совершенно невозможно! А Дуся - запросто. Модест и его матушка ценнейшие источники информации. (Паршин подчиненной завсегда по этому поводу комплименты отвешивал, раскручивать на разговоры кумушек и бабушек - за просмотром фотографий или просто на скамейке перед домом - лучше Евдокии вряд ли кто-то может!) Пока Землероева гордилась, шпион Васильевич сосредоточенно разглядывая потолок.