Невеста по собственному желанию

— На заседании антивампирского сообщества? — взвизгнула она. — Ты хотя бы понимаешь, что несёшь?

Реакция ректора Тарлайна удивила. Он знал, что Тильда была женщиной очень нервной, много переживала без повода, часто кричала, но никогда не замечал за ней особого уважения к вампирам, равно как и радости от существования антивампирского сообщества.

— Этого быть не может, — вопреки всем ожиданиям отсекла Тильда.

— Но это точно как-то связано с сообществом, — безапелляционно заявил Тарлайн. — Все нападения происходили именно там…

Вместо того, чтобы задуматься насчёт его предположения, ректор обошла стол и остановилась за спиной Тара. Он вздрогнул от неожиданности, когда женщина опустила ладонь ему на плечо.

— А у меня есть другое предположение. И тебе оно совсем не понравится.

Тар обернулся и удивлённо изогнул бровь. Понять, что именно имела в виду ректор, было весьма трудно.

— И какое же? — спросил он.

Но Тильда только загадочно улыбалась. Это у неё могло затянуться минут на пять-шесть, и Тар заставил себя найти новый листик за окном и следить за его движением, а не реагировать на ректора.

Пауза затягивалась, но Тар знал, что ни в коем случае нельзя дёргать Тильду, та всё равно не заговорит быстрее. Но, когда она произнесла первые слова, Дэррэйн понял: всё куда хуже, чем он предполагал.

Ректор выпрямилась, как делала обычно в моменты своего торжества, одёрнула свою блузу, сегодня ярко-жёлтую, и начала:

— Ты говоришь, что там нет оборотня… Разумеется, его нет. Потому что там был полуоборотень, — её пальцы сжали плечо Тара так, словно она пыталась его раздробить. — С недавних пор мне стало известно об одном ма-а-аленьком проклятии, которое лежит на тебе. Из надёжных источников. О бесконтрольных обращениях, которые происходят в полную луну. Я понимаю, — ласково произнесла Тильда, — это не ты. Это, — она запустила пальцы в волосы застывшего, как камень, Тарлайна, — вина того, кто однажды поймал проклятие… И ты вряд ли способен себя контролировать. Мне жаль, что так получилось. Жертв нет, потому я не стану выдавать тебя властям. Но пойми меня правильно, Тар. Ты вынужден покинуть Академию до ночи. Как можно скорее. Иначе может случиться непредвиденное…

— Это неправда, — оборвал её Тарлайн. — Я ни на кого не нападал.

— Ты ведь сам признал, что был там, — усмехнулась Тильда. — Пожалуйста, не надо оправданий. Всякое бывает. Просто не подвергай опасности других, — ректор похлопала его по плечу. — Уходи. Обратись к проклятийникам. Уверена, они найдут способ избавиться от этого. Но если ты не покинешь Академию до вечера, я вынуждена буду перейти к более радикальным мерам. Мне жаль, что так вышло… Иди.

Он поднялся, не чувствуя ни рук, ни ног. Мысли, крутившиеся сейчас в голове, нельзя было назвать даже паническими. Тар просто не понимал до конца, что происходит. Ведь ещё минуту назад это был просто раздражающий разговор, а теперь Тильда требовала, чтобы он покинул Академию.

— Вы не можете прекращать поиски, — произнёс Тар. — Я уйду, нет проблем, но допустите хотя бы мысль, что это не я. Потеряете бдительность, и…

— У нас не безграничные ресурсы, — покачала головой Тильда. — Мы уже нашли причину. Иди, Тарлайн.

— Откуда вы узнали о проклятии, это хотя бы я имею право узнать?

— Из надёжного источника.

О его проклятии знали только Тэсса, проклятийница, живущая и работающая на другом континенте, родители, не пересекавшие порог Змеиного Замка уже много лет и хранившие секрет проклятия, как зеницу ока, Бриана… Но нет, Бри не была способна рассказать Тильде о проклятии. В конце концов, она даже не контактировала с ректором.

А ещё о проклятии знал Дрогар.

— К вечеру меня уже здесь не будет, — кивнул Тарлайн. — Можете не беспокоиться. Могу я вернуться за своими вещами позже?

Тильда сначала нахмурилась, пытаясь понять, чем это будет грозить, задумалась, а после приняла решение:

— Конечно, если ты не успеешь собраться сейчас. Но, пожалуйста, в сопровождении кого-то надёжного или не в период полнолуния.

— Или со снятым проклятием.

— Ну, или так, — подтвердила Тильда. — Приятной дороги.

Она казалась ласковой, белой и пушистой — но только на гадюках, к которым Тар всегда относил ректора, шерсть не растёт. Иллюзия доброты, созданная ею, вряд ли могла обмануть его.

Он не стал отвечать на её тёплое пожелание и спешно покинул кабинет. Надо было уходить поскорее, чтобы успеть пересечь лес не в образе хомяка. И, возможно, объяснить Бри, куда он денется…

— И, пожалуйста, — обратилась к нему Тильда, когда Тарлайн уже почти покинул комнату, — перемещайся только в пределах преподавательской башни. Ну, и центральной лестницы, разумеется. Я беспокоюсь об ученицах, сейчас темнеет мало.

Тар вынужден был кивнуть. Теперь у него не было даже возможности рассказать Бриане о случившемся. Нарушать приказ Тильды означало подвергать себя ещё большим подозрениям. В глубине души всё ещё теплилась надежда, что ему удастся доказать свою невиновность и отыскать существо, подвергнувшее опасности всех в Академии. Ведь это точно не он нападал на адептов, а значит, преступник всё ещё находился в Змеином Замке.

Но преподавательская башня — это не только личные комнаты. И первым делом Тарлайн помчался в преподавательскую. Там хранились его магические амулеты, позволявшие повышать уровень самоконтроля — забиравшие, впрочем, много сил, но Тар понимал, что в данном случае оно того стоило.

Дурные предчувствия, впрочем, не оставляли мужчину. Полнолуние — время, когда случается много дурного, и Тар знал: если Тильда ничего не сделает, неведомое существо уже в эту или в следующую ночь нападёт на кого-то, и на сей раз, возможно, всё закончится очень плохо. И спорить с ректором, требовать, чтобы ему позволили остаться, было глупо. Тар не сомневался, что она незамедлительно вызовет магическую полицию, и его утащат отсюда силком, к тому же, бросят в камеру, как особенно опасного.

Он с такой силой дёрнул дверь на себя, что ручка едва не осталась в его ладони. Тарлайн надеялся, что сможет успокоиться, выпьет воды, посидит в тишине… Но в преподавательской на столе в странной позе восседал Дрогар, наигрывал что-то на своей лютне и ещё и напевал песенку.

— О, Тарчик! — хохотнул Дрогар, слезая с парты. — Друг ты мой… Давно хотел сказать: если б не твоя дружеская поддержка…

Каждый раз, когда орк выпивал лишнего, он пел непотрёбные песенки и приставал к людям. Обниматься лез — вот и сейчас попытался своими огромными ручищами обхватить Тарлайна, но Дэррэйн ускользнул в сторону, уже зная о чужих привычках. Прикасаться к пьяному менестрелю — последнее, что ему сейчас хотелось.

— Та-а-ар! — возмущённо воскликнул орк. — Ну как так! А обнять меня, своего спасителя?!

— И от чего это ты меня спас? — сухо произнёс Тарлайн. — Можешь поделиться информацией? А ещё рассказать, откуда Тильда узнала о моём проклятии?

Дрогар быстро заморгал и попятился. Его пьяный смех прозвучал перепуганно, и менестрель опять вернулся на стол, устроился на нём в очень странной позе.

То, что орк так отреагировал, только подтвердило опасения Тарлайна. Он знал, что друг его ненадёжен, спьяну может выдать самый страшный на свете секрет, и в юности жалел, что вообще признался менестрелю в своей беде. Но шли годы, Дрогар вроде бы хранил его тайну, как свою собственную. До недавнего времени…