Невеста полоза

Я так поняла, что он обращался к этому типу.

— Да, у меня всегда с собой навигатор. А Варе просто повезло, что я ее встретил.

Отец Вовки крепок пожал ему руку, и еле оторвал от меня своего сына.

Я нехотя повернулась к своему спасителю.

— Я вам очень признательна.

— Ну что вы, не стоит благодарности.

— Я тоже так думаю, — уж если наглеть, то сразу. Однако на мой ответ, раздался приглушенный смешок.

Я пораженно уставилась на мужчину, но он лишь снова приклонил голову, прощаясь, и направился куда-то в сторону от деревни.

Я хмыкнула и пошла домой. Сопровождаемая отцом Вовки и им самим. Вовка все что — то эмоционально говорил, размахивал руками, но я не слушала его. Внутри сидел нехороший червячок. Предвестник чего-то большого и плохого. И ждать, когда это произойдет, было хуже всего, что есть на свете.

Разумеется, ни слова о том, что я потерялась в лесу, не было сказано бабушке. Она и так после смерти бабы Мани не отошла еще. Щеголь, который спас меня из леса, теперь буквально мозолил глаза. То он на окраине деревни с главой района землю осматривают, то они же вместе около реки, то идут вместе по улице с кучей толстых дядек в дорогих костюмах. Если он видел меня, то всегда едва наклонял голову, как бы здороваясь. Я делала вид, что оно мне побоку и гордо шла, задрав нос. Вовка не понимал такого отношения, и постоянно возмущался моим поведением. А вчера вечером накануне я увидела наконец Полину… что само по себе было странным и из ряда вон. С тех пор, как я увидела ее около родника, мы не виделись. И судя по недовольному выражению на лице, мать послала ее в магазин силой. Нечего, мол, сидеть, да вздыхать.

Это произошло, так быстро, что я не сразу сообразила, кого вижу около дома напротив. Но зрение меня редко подводило. Это была Полина. Когда-то длинные рыжие волосы, были обрезаны почти под мальчика, застиранная старая футболка, синие треники, в которых обычно дедушки гуляют. Завершал картину целлофановый пакет в руках у бывшей деревенской красавицы…

— О…смотри-ка… Это что Полина?!

Вовкин окрик, заставил девушку съежится. Я шикнула на него.

— Чего орешь? Ну, Полина, ну и что?

— А то сама не видишь? — усмехнулся мой друг.

Мы сидели около нашей калитки и разбирали орехи, которые нашли в кладовой у бабушки, выискивая гнилые и негодные.

— Не вижу, чему тут радоваться можно…

— Давно ли ты Полинку стала жалеть, Варь? На тебя это не похоже.

— Люди меняются и взрослеют, — огрызнулась я. Мне не понравилось, как Вовка отзывался о Поле. Да в прошлом она нам немало крови выпила. Но так тоже нельзя. Вовка…то есть прежний Вовка, когда-то это понимал.

Я встала, отряхнула колени и направилась к Полине.

— Эй, ты куда? А орехи?

— Я скоро…

По мере моего приближения к Полине, решимость росла. Я хотела узнать, как выглядел тот самый парень, который сватался к ней.

— Привет…давно тебя не было видно. Да ты подстриглась!

Полина недоверчиво покосилась на меня и как бы стесняясь, дотронулась до своих коротких волос.

— Не идет, да?

— Да ну брось, — приободрилась я. — Наоборот очень стильно. А ты куда? В магазин?

— Да вот мать… заставила идти… сказала, хлеб кончился.

— Пошли! — я решительно взяла Полю за руку и мы двинулись к сельскому магазинчику, который был в другой улице.

Жаль я не видела удивленные и круглые Вовкины глаза. Почему-то мысли о нем, наполняли меня раздражением. Нет, так было не всегда, просто в последнее время, он начал как-то странно оценивать и сравнивать людей с этим богатеньким мешком из города… как его там… Велимор, кажется… и это раздражало.

— А ты… — послышался тихий голос Полины, — теперь с Вовкой Субботиным, да?

— Что? Да нет! Так гуляем вместе. Иногда…

— А почему он около тебя, каждый день трется? Не просто ведь так…

— Да кто его знает. Может, влюбился? — рассмеялась я. Но Полина шутки не оценила. Лишь задумчиво кивнула.

— Это хорошо, — сказала она. — Так лучше будет.

Я удивленно покосилась на Полину.

— Почему хорошо?

— Так ведь… гораздо лучше, когда свой. Когда человек…

Я заткнулась на полу слове. Странные слова Полины, прозвучали зловеще. Но я постаралась сделать вид, что ничего не слышала.

— А кстати, спрашивать, наверное, будет некрасиво… — начала я. — Но ответь, если не обидишься. Ладно?

— Ладно, — легко согласилась она.

— Расскажи, как выглядел, тот твой жених… ну, который тебе кольцо подарил…

На мгновение черты лица Полины разгладились, и она даже улыбнулась. Но это быстро прошло. Девушка вздохнула и усталым взглядом посмотрела на меня.

— Зачем?

— Просто… кажется, я его где-то видела.

— Ну, беги от него подальше, — отмахнулась она. — Нечего тут рассказывать. Парень как парень. Таких много. Вон, хоть Вовку взять. Ничем не хуже.

Я мрачно вздохнула. Конечно, а что я могла ожидать. И так было ясно, что она не расскажет. Не потому что жалко, а потому что она боится и хочет забыть.

Обратно мы шли молча. Полина постоянно смотрела себе под ноги, будто искала что-то. А когда мы оказались около калитки ее дома, она грустно вздохнула.

— Нет ничего…

— Ты что-то потеряла? — участливо спросила я.

Однако она не сказала больше ни слова. Так и зашла домой.

Я побрела обратно к Вовке. Надо сказать, горка орехов убавилась вдвое. Хмурый друг детства, даже головы не поднял.

— Что опять не так?

Вовка, наконец, отставил корзину с орехами и поднялся.

— Что не так? Варя, когда ты стала пренебрегать нашей дружбой?

— Что?

— А то! — распалился Вовка. — Ты вот так просто оставляешь меня одного, между прочим, лучшего друга, и идешь, провожаешь Полину до магазина, между прочим прошлым летом ты обещала повыдергивать ей космы.

— Разве ты не видел, в каком она состоянии? — удивилась я. — Мне кажется, иногда надо проявлять понимание.

— Ах, вот как! Что же ты тогда после поцелуя на реке, не поняла, что ты для меня значишь?!

— Вовка… — я просто обомлела.

— Ты предпочла молчать и сделать вид, что ничего не было. А потом?! — в голосе моего друга слышалась обида. — Я ведь… кольцо тебе подарил! Думал… может хоть так. А теперь ты значит, к Полине пониманием прониклась, а я могу гулять и дальше?!

Злоба вскипела во мне бурным потоком.

— Знаешь, Вова… ты всегда был мне хорошим другом, — сказала я тихо, — но, то, что ты делаешь и говоришь сейчас, уже не делает тебя другом. Мой Вовка был добрым и честным парнем. Мой Вовка умел жалеть даже самых гадких хулиганов, если у них было горе. И мой Вовка никогда бы не упрекал меня в том, на что я не давала ни согласия, ни надежды. Если тебе так обременительна дружба со мной, и наше с тобой соглашение… то вот, возьми.