Невеста последнего принца

Весна в графстве всегда наступала неравномерно. Сначала она приходила в защищенные от холодного ветра долины, расцвечивая яркими мазками южные склоны. Потом, с каждым днем, поднималась выше и выше. Скоро снег останется только на самых вершинах гор, а потом – сойдет и он.

Вместе с весной в долины графства возвращалась суета. Редкие купцы пускались в путь зимой, только те, кто припозднился в пути или по великой нужде. Или же, если выручка обещала покрыть все опасности.

Но стоило просохнуть дорогам на перевале, как через графство один за другим потянулись обозы. В долинах зашумели ярмарки. Вниз из отдаленных селений и горных хуторов потянулся народ. За долгую зиму у жителей поднакопилось чего продать. Да и списки, чего прикупить, выросли тоже.

Мария-Фредерика отмечала, как с каждым новым обозом отец будто распрямлялся и светлел лицом. В кругу семьи он и сам признавал, что опасался, как бы после присоединения неспокойного соседа к Люнборгу купцы не решили сэкономить на пошлине. Как ни крути, за порядок в соседнем графстве теперь ручался не кто-нибудь, а Эрих Пятый Люнборгский. Но купцы справедливо рассудили, что горы – высоки, а до короля – далеко. И выбрали проверенный маршрут. В казну графства потекли монеты, можно было вздохнуть свободно.

Графиня ежедневно встречалась c экономкой, сверяя отчеты. В господском хозяйстве тоже надо было пополнять запасы. Весте с купцами через горы двинулись путешественники. Среди них были и дворяне, пустившиеся в путь по службе или для развлечения. Этих надо было принять согласно статусу. Были почтенные храмовники и смиренные паломники. Позаботиться о них – дело достойное госпожи замка и угодное Творцу.

Жизнь кипела. И только Фредерике грустнела с каждым днем. Дата отъезда, назначенная отцом так, чтобы успеть проехать предгорья между тремя «ледяными» святыми и овечьими холодами, неотвратимо приближалась. Первые сундуки с приданым уже начали паковать под бдительным надзором экономки, а то и самой госпожи графини.

Молодая же графиня пока металась по комнатам, не находя себе места и перекладывая в сотый раз книги, ноты, дневники, рукоделие и картины. Взять решительно все не представлялось возможным, так как чем больше обоз, тем легче добыча. Тем больше охраны необходимо для его сопровождения, тем больше средств уйдет на дорогу. А граф, как всякий мудрый правитель, собирался с помощью дочкиной свадьбы поправить дела графства, а не пустить его по миру.

В один из дней, примерно, за две недели до назначенной даты, молодой графине передали, что Его Сиятельство хочет видеть ее в своем кабинете. Обычно это означало, что разговор предстоит серьезный, раз отец не посчитал возможным обсудить все в семейных покоях. Осознавая, что речь сейчас может пойти только о предстоящей свадьбе, Мария-Фредерике с трепетом переступила порог. Что-то скажет ей грозный граф?

Отец сидел в своем излюбленном кресле за рабочим столом. Перед ним была разложена карта, еще несколько – в свитках ждали своего часа на краю стола.
– Садись, Рике, - вопреки подчеркнуто официальному виду, граф Моритц обратился к дочери, словно к равной. – Надо кое-что обсудить.

Глянув на карту, Рике решила, что речь пойдет о ее маршруте. По крайней мере, именно предгорья были изображены на листе. Поначалу, так оно и было. Отец вкратце рассказал о панах поездки: сколько дней, сколько повозок, сколько людей сопровождения и обслуги. Какие крупные города будут проезжать по пути и какие – обойдут стороной. Коснулся насущных нужд, вроде того, в какой местности будет удобнее пополнить те или иные запасы. А в конце честно сказал, что посылает с ней своих самых надежных людей, так что ее – Фредерике – задача заключается в том, чтобы быть хорошей девочкой и не мешать воинам исправно нести службу.
– И зачем тогда вы мне все это рассказываете? – Немного обиженно поджала губы Фредерике.
– Затем, девочка, что я тебя очень хорошо знаю, - усмехнулся граф Моритц. – Если этого не расскажу тебе я, ты не успокоишься, пока не изведешь вопросами всех, вплоть до последнего возницы в обозе.
– Извините, отец. – Фредерике попыталась сдержать обиду, но ответ все равно вышел холодноватым. – Не вы ли учили меня не полагаться на случай?
– Да, - не стал спорить граф. – Учил. Потому и рассказываю то, что тебе стоит узнать из первых уст. Но раз уж зашел разговор о твоей науке, стоит вспомнить кое-что еще.

Граф встал и, пройдясь несколько раз туда-сюда по комнате, подошел к окну. Заложив руки за спину, он некоторое время молча смотрел. Как солнце уходит за одну из гор, склоняясь к закату. Выдержав паузу, он снова вернулся к разговору с дочерью.
– Рике, я знаю, какие идеи вбивает мать в твою светлую головку. Конечно, моя дорогая супруга – кладезь всех мыслимых и немыслимых достоинств. И у меня и в мыслях не было учить тебя непочтительности к матери… - Но?
– Но. В этом-то и все «но». Рике, если ты еще не поняла, я посылаю тебя в Люнборгское королевство не для того, чтобы ты красивой куклой скакала там на балах. И даже не для того, чтобы потешить свое самолюбие, козыряя при случае перед соседями подобным родством.
– Тогда зачем же? – Не сдержала любопытства Фредерике.

То, что сейчас говорил отец, не было похоже ни на одно напутствие, которое ей пришлось выслушивать в последнее время в качестве просватанной невесты.

– Ты – мой посол в королевстве. Даже больше, чем просто посол. Ты – гарант того, что все, нажитое моими предками, достанется моим потомкам, а не будет проглочено кем-то из более сильных соседей.
– И как я это сделаю, отец? Вы же сами понимаете, что мой будущий супруг – всего лишь третий принц. Вряд ли у меня будет остаточно влияния, чтобы заключать военные союзы.

– А тебе и не надо, - снова усмехнулся граф Моритц. – Возможно, хватит самого факта нашего родства с могущественным королевским родом. Я думаю, Отто не преминет воспользоваться этим козырем, заключая союзы для своих детей. В лице твоего брата я воспитал себе достойного преемника.
– И все?
– Нет, не все. – Граф снова задумался на миг. – Но об этом мы еще успеем с тобой поговорить на днях.

А пока, запомни главное. Во-первых, ищи поддержку везде, где сможешь. При дворе тебе понадобятся твои люди. Преданные тебе, а не королю или твоему мужу.
– Совет хорош, - не могла не согласится Фредерике. – Только где их взять?
– Ищи. Собирай вокруг себя. Например, свяжись с твоим кузеном. Его, кстати, тоже зовут Моритц. Талантливый военный. Если сумеешь привлечь его на сторону Люнборга, все останутся в выигрыше. Не фразский граф, не франкский принц… В этих королевствах он всегда будет бастардом. А в Люнборге он может сделать хорошую карьеру и сам по себе, но тебе будет благодарен.
– А что скажет мама? Вы же знаете, у них с тетей сложные отношения.
– Думаю, такие мелочи ей знать не обязательно. Усмехнулся граф. – Курта нашего пристроишь. Но это потом, когда этот мечтатель наконец-то нагуляется. Я, конечно, хотел его в будущем видеть советником при Отто. Но уже сейчас понятно, что там в голове – ветер вперемешку с науками. В нашей тиши он быстро заскучает, а там, как-никак, Академия. Вот где таким бездельникам – самое место! Но это – во-первых. А во-вторых, прежде, чем действовать, постарайся хорошенько присмотреться на месте.

Мать твоя будет настаивать, чтобы ты немедленно пыталась вернуть ее родовые земли, - не лезь.
– Почему? – Живо заинтересовалась Фредерике. Ну, в самом деле, хорошие же земли, почему нет? В то, что их так просто отдадут, она, конечно, не верила. Именно потому, что хорошие. Но попытаться ведь можно?
– Потому, что без толку. – Граф Моритц вздохнул с сожалением. – Фразский король их не отдаст. И правильно, я бы тоже не отдал.
– А вы пытались? – Спросила Фредерике с интересом. Ну вот не верила она, что отец мог так просто упустить подобный шанс. Да и говорил о возможном отказе он так уверено, словно не раз испытал на себе.
– Конечно. – Выражение лица графа можно было описать одной фразой: «Ну ты отца-то за дурачка не держи!». – И я пытался. Как ни крути, в одном Евгения права. Как старшая дочь, она имеет право если не на титул для сына, то на остальное наследство. И Аврора пыталась. Причем, не она сама, а франкский король пытался для нее.
– И получил отказ? – Фредерике испуганно округлила глаза. Из того, что она слышала, король франков имел вес даже больший, чем короли Люнборга или Фразии.
– И получил отказ. Дескать, законного хозяина мертвым никто не видел, нечего добро растаскивать. А сестры его ничем королевству не послужили, чтобы для них исключение делать. Вот так. Но дело даже не в землях, а в том, что не стоит так сразу раскрывать все карты. Говорят, королева Ариана – до сих пор в добрых отношениях с братьями. Даже если муж примет твою сторону, не стоит вступать в конфликт интересов со свекровью. Тем более, ради почти безнадежного дела.

Еще дважды встречалась Мария-Фредерика с отцом в его рабочем кабинете. Граф говорил с дочерью предельно откровенно, как редко когда ранее. Позволял себе раскрывать некоторые секреты, в подробностях передавая донесения своих людей о ключевых, по его мнению, фигурах при люнборгском дворе. Фредерика слушала, старалась запоминать, что могла, и терпеливо ждала.
– Отец, а почему вы ничего не рассказываете мне о самом принце Рихарде? – Спросила она накануне отъезда. Когда поняла, что о том, кто наиболее интересовал ее сейчас, они так и не поговорили.
– Да потому, - пожал плечами граф, - что толку от этих рассказов все равно не будет. Принц Рихард – не гуляка, не игрок, не дурак. Но это и так понятно, разве стал бы я прилагать столько усилий, чтобы выдать тебя за иного. А подробности в таких случаях лучше узнавать самому, чтобы не стать жертвой заблуждений.

Граф помолчал немного, словно колеблясь, говорить или нет. Но потом, все же, добавил.
– Говорят, у него есть свой особый интерес где-то в городе. Но это не должно стать для тебя помехой. Город – не дворец, что бы там ни было, ревновать имеет смысл только к равным. Запомнила?

Дождавшись утвердительного кивка, граф Моритц отпустил дочь. А сам задумался. Правильно ли он поступил, рассказав Фредерике об увлечении жениха? Девочка, вопреки его стараниям, выросла весьма романтичной. Тот же ветер в голове, что и у Курта, только вперемешку не с наукой, а с более приличествующей женщинам сентиментальной чепухой: музыка, поэзия. Сколько ни говори, что красивые слова не накормят твоих детей в горах суровой зимой, девицам все равно хочется романтики. Так, может, не стоило говорить? Надумает себе еще непонятно-чего.