Невеста посреди зимы

Наконец Аня увидела высокие гранитные колонны на въезде в Скайлвуд и дорогу под солнцем, петлявшую по заснеженным полям. Последние несколько сотен шагов будто заняли годы. Даже когда горбатое чудище скрылось с глаз, Аня боялась, что все монстры в округе вот-вот заметят исчезновение рун и нападут.

Выйти из Скайлвуда было лишь первым шагом — ведь без рун весь мир оказался под угрозой, — но с ее плеч упал огромный груз. Каэль тоже успокоился, судя по тому, что начал целовать ее шею и лицо. Ухватив Аню за волосы, он прижался подбородком к ее виску. И впервые с въезда в Скайлвуд его большой член снова затвердел.

— Откуда ты узнала? — как и Аня, Каэль говорил хрипло. Последний час они почти не разговаривали, но от непрерывного напряжения у нее саднило горло, словно она кричала все шестьдесят минут.

— Если всю жизнь во что-то веришь, сложно заметить перемены. Особенно когда нет повода присматриваться. Чудовищам незачем обращать внимания на руны, — Аня прерывисто вздохнула. — Но также нам просто повезло.

— Ты — единственный человек, проехавший через незащищенный Скайлвуд и выживший, — покачал головой Каэль. — Дело в знаниях и храбрости, не в удаче.

— Ты проехал через Скайлвуд вместе со мной.

— Без твоих подсказок я был бы мертв, — сказал он. — Это мне повезло, что у меня такая жена. Знаешь, как на Мертвых землях называют женщину, владеющую великой магией и мудростью?

Аня знала. И старалась отучить себя воспринимать это слово как оскорбление.

— Ведьмой, — ответила она.

— Да. Но я называю ее своей королевой, — Каэль нетерпеливо вздохнул. — Долго нам еще волочить ноги?

Поскольку то, что ждало их впереди, могло быть ужаснее оставленного позади. Магия рун поддерживалась всем Ивермером. Обновление защитных чар было самым важным ритуалом для всех волшебников. Но его не проводили уже два или три дня.

— Думаю, до вершины холма, — сказала Аня. — Чтобы нас не увидели из Скайлвуда.

Там они, наконец, сорвались в галоп. Потому что Каэль был прав. Страх — сильная магия.

Оставалось надеяться, что он поможет им вовремя добраться до Ивермера и спасти людей, если там еще кто-то остался. Без зачарованных рун монстры в Скайлвуде вскоре обрели бы свободу, и весь мир познал бы тот же страх, что и Каэль с Аней. В первую очередь четыре королевства. Сначала пала бы деревня, где Аня с Каэлем поженились, провели первую брачную ночь и угостились едой, щедро предложенной сельскими жителями. Если бы монстры сбежали, люди не устроили бы банкет по случаю Середины зимы.

Люди сами стали бы банкетом.

11. Каэль Завоеватель

Ивермер

Испокон веков заклинатели славили гармонию, и Ивермер считался красивейшим королевством, но Каэль был не согласен. Он не находил жизни ни в симметрии, ни в идеально вычерченных линиях, поэтому, вопреки изобилию, край волшебников показался ему холодным и бесплодным. По мнению Каэля, жизнь невозможна без жестокости и несовершенств, без острых углов и нежданных красот, которых как раз не хватало Ивермеру.

Однако теперь здесь не было жизни в буквальном смысле. Впереди возвышались городские ворота. Никто не проходил через них и не праздновал Середину зимы.

Спешившись, Каэль потянулся к Ане, чья бледность и широко распахнутые глаза были дня него подобны ножам в сердце. Сегодня она познала слишком много страха. И все только начиналось.

От взмокшей лошадиной шерсти исходил пар. Глаза боевого коня бегали, и с каждым выдохом из его раздувавшихся ноздрей вырывались маленькие облачка.

Каэль передал Ане поводья.

— Останься здесь и постой с ним, пока он не остынет. Я пройду через ворота и осмотрюсь.

— Разве ты не видишь? — она отвела испуганный взгляд от города.

— Я вижу, что никто не выходит. Здесь неестественно тихо, — сказал Каэль.

— Не видишь паутину между дворцовыми башнями? — прерывисто спросила Аня.

Каэля охватило дурное предчувствие. Нет, он ничего не видел. Только неподвижность. Поэтому покачал головой.

Посмотрев на него, Аня сглотнула, и у нее задрожали губы.

— Но…ты веришь, что я ее вижу? — напряженно спросила она.

Потому что никто ей не верил. Все отмахнулись от предупреждений и отослали ее.

— Аня, я верю во многое из того, что не вижу. И, безусловно, верю тебе, — Каэль хотел оставить жену в безопасности вне города, но что бы ни творилось за воротами, ему было не обойтись без ее помощи. — Давай пойдем.

Обнажив меч, он дождался, когда Аня обнажит свой. Каэль предпочел бы прижать ее к себе, но не решился занимать руки. Он осторожно приблизился к воротам, и она бесшумно последовала за ним, словно тень в волчьей шкуре.

— Осторожно, — прошептала Аня, рассекши лезвием воздух.

Каэль не видел перерезанных нитей, но почувствовал жуткое скольжение их обрывков по рукаву туники.

— Они зацепились за твой меч?

— Я слышала, пауки плетут разные паутины, — покачала головой Аня. — Некоторые предпочитают клейковину. Но не этот. Все равно будь осторожен и постарайся не дотрагиваться до нее.

Больше не веря своим глазам, Каэль прислушивался, надеясь уловить малейший шорох. Но не было ничего, кроме свиста ветра, игравшего с волосами Ани и потрепанными подолами меховых плащей.

Сбросив свой, Каэль оставил его на земле. Аня позади него тихо ахнула в ужасе от открывшейся сцены. Пускай он не видел того же, общая картина была ясна. На земле неподвижно лежали мужчины с руками по швам и со сдвинутыми ногами.

— Это лорд Ифен и солдаты?

Они самые. Согласно рассказам, Ифен со свитой проехал через деревню в Дрилоке за день до Ани и Каэля. Значит, кортеж миновал Скайлвуд вчера, пока руны еще горели. Похоже, лорд попал в засаду сразу же на въезде в город.

Каэль мрачно осматривал тела, пока не нашел солдата, глядевшего на него широко распахнутыми глазами. В их глубинах плескался страх и мольба о помощи.

— Аня? — Каэль не знал, что делать.

— Здесь все опутаны паутиной, — она склонилась над вторым солдатом. — Возможно, я смогу…

— Не прикасайся к нему! — рявкнул Каэль, когда Аня потянулась к лицу парня, словно собиралась разорвать на нем шелковую маску. — Особенно голыми руками.

Отшатнувшись, она дрожавшими пальцами сжала рукоять меча.

— Как думаешь, что это?

— Магия, — мрачно сообщил Каэль. — Люди не просто завернуты в паутину. Они зачарованны. Не могут ни заговорить, ни вырваться.