Невеста признанного короля

– Сарайя, не делай вид, будто не слышишь меня, – нетерпеливо повторил воин.

– Сарайя, милая, не согласишься ли ты пойти со мной прогуляться и поболтать под светом луны? – произнесла в ответ охотница.

– Что? – не понял северянин. – Давно ты стала разговаривать сама с собой?

Девушки, сидящие за столом, не выдержали и отвернулись, пряча улыбки и смешки. Суровый и опасный воин, признавшийся, наконец, Сарайе, что она нравилась ему уже долгое время, в её присутствии стал вести себя, словно юнец, делающий первые неловкие шаги на поприще любви.

– Проехали, – закатила глаза охотница, встала и показала ему пальцем на «мужской» навес. – Можешь возвращаться к своим друзьям. Никуда я с тобой не пойду.

– Как скажешь, – пожал плечами Мунхо, пригнулся и одним движением закинул девушку себе на плечо.

Пропуская мимо ушей верещание возмущённой охотницы, он с невозмутимым видом пожелал подругам отлично провести время, а сам, изредка морщась от ударов кулаками по его спине, быстро направился в сад.

– Ставлю десять золотых монет, что уже завтра эти двое будут не разлей вода, – засмеялась Ханнала, глядя друзьям вслед.

– К сожалению, в ближайшие дни все даркайнцы должны будут покинуть Кэррей, – вдохнула Расана. – Несмотря на то, что у нас ожидается и без того множество дел, я буду по ним сильно скучать.

– Сетия, как только во дворце станет немного безопаснее, могу я приехать в ваше поместье на несколько дней? – решившись, спросила ясновидящую Ханн.

– Я всегда буду рада тебя видеть в гостях, – ответила жена Джина, – но, как мне кажется, ты увидишься с ним гораздо скорей.

– Я так и не спросила, как он там…

– Кай делает вид, что его абсолютно не волнует, происходящее в Кэррей, но в душе ему очень тяжело. Я чувствую, что он был бы рад забыть все старые обиды и пойти на примирение с вами, но он боится, что зашёл слишком далеко и пути назад нет.

– Тогда, я просто обязана с ним поговорить, – решительно произнесла Ханн.

– Не забывай, какую он боль причинил Кану и Элене, – вмешалась Расана, – именно они должны решить, стоит ли его прощать.

– Сана права, – кивнула Сетия, – если всё и наладится, то точно не в ближайшие дни. Сейчас никто из них не готов.

За столом повисло молчание. Праздник подходил к концу – гости уже начали покидать территорию Двора, а жители – отправились готовиться ко сну.

– Что ж, – первой встала Расана, – пойдём тогда и мы. А то на утреннем совете будем выглядеть, как те призрачные обитательницы Леса Мёртвых, о которых нам говорила Ханн. Элене повезло, небось уже видит седьмой сон.

Сетия загадочно улыбнулась и кинула быстрый взгляд на самую высокую башню кэррейского дворца.

– Ты что творишь, воин? – Сарайя методично била кулаком несущего её на плече воина.

Била уже не больно, лишь из вредности, мол, не расслабляйся дорогой Мунхо, я всё ещё не твоя. Он лишь улыбался и молчал.

Наконец, найдя более-менее укромное место, он поставил Сарайю на ноги, и на всякий случай сделал несколько шагов назад.

– Что всё это значит, Мунхо? – возмутилась девушка и попыталась было пнуть воина ногой, но достать уже не смогла.

– Ты же сама говорила о том, что я должен совершать красивые поступки, – удивлённо произнёс северянин, пытаясь понять, где он снова прокололся и что сделал не так.

– Утащив меня силой, на глазах всего Имперского Двора, как пустынный дикарь? – вытаращила глаза охотника.

– Хорошо, давай верну тебя обратно, – вздохнул воин.

– Ну уж нет, говори, – сдалась охотница.

– Я долго думал и подбирал правильные слова, – начал Мунхо. – Ты права, я пытался сам всё решить за двоих, не спрашивая твоего мнения. Мы, воины Даркайна, привыкли действовать, а не размышлять. Я прошу тебя принять мои чувства и дать мне шанс доказать, что я буду лучшим спутником по жизни для тебя, и ты не пожалеешь о своём решении. Я даже ленту в волосы попросил расшить в твою честь. Помнишь же этот обычай?

– Да, конечно, – оживилась Сарайя. – Если воину из Даркайна запала в сердце девушка, он вносит в элементы своей одежды что-то, что нравится ей, давая таким образом знать о своих чувствах. Ну-ка, покажи!

Воин склонил голову, позволив ей рассмотреть ленту с вышитыми на ней изображениями лесных зверей, а когда поднял её, увидел, что охотница смотрит на него, поджав губы.

– И с чем же я у тебя ассоциируюсь, дорогой Мунхо? С зайцем, лисой или той толстой неопознанной зверюшкой, что между ними?

– Это ёж. Ты же охотница, лес – твоя стихия, что снова не так?

– Сам догадайся, – надулась Сарайя.

Северянин понял, что и этот раунд проиграл. Чувствуя, как раздражение разрастается в его груди, он решил уйти, дабы не спровоцировать девушку на конфликт. Скоро им предстоял путь в Даркайн, и он не хотел провести эти дни в компании злой и недовольной Сарайи. Сухо пожелав ей хорошего сна, воин направился в сторону дворца, но, не успел он сделать и пары шагов, как услышал:

– Мунхо, прости.

Даркайнец остановился, пытаясь понять: действительно ли с губ Сарайи сорвались извинения или ему послышалось?

– Прости, я не со зла… Я боюсь.

Мунхо удивлённо обернулся и посмотрел на охотницу, которая с тревогой и страхом смотрела ему вслед.

– Боишься чего?

– Тебя, – опустила голову Сарайя.

Осознав, что, если и дальше будет молчать, то своим поведением окончательно отвернёт Мунхо от себя, она сбивчиво выложила ему все страхи и опасения. Выговорившись, охотница, нашла в себе силы посмотреть на даркайнца и увидела широкую улыбку на его лице.

– Сколько мы знаем друг друга? Наверное, всю сознательную жизнь? – спросил воин девушку, осторожно коснувшись кончиками пальцев её щеки.

– Да, – еле слышно ответила охотница.

– Сарайя, хоть раз я давал повод сомневаться во мне?

– Нет.

– Думаешь, я способен отвернуться от тебя или причинить тебе вред?

Девушка молча помотала головой.

– Я прошу тебя об одном: доверься мне. Если тебе страшно – мы не будем спешить, – нежно поглаживая её по щеке своей крепкой мозолистой ладонью, произнёс Мунхо, а затем снял с шеи одну цепочку с ярко-синим кристаллом и аккуратно одел её на шею Сарайе. – Взял с собой из Воинской Школы. А купил ещё до падения Даркайна, когда Марийя отказала мне в трёх свиданиях с тобой. Одну дарю тебе, вторая всегда будет со мной. И прошу, перестань меня бояться. Я тебя очень люблю.