Невеста с ноутбуком

— Доброе утро, ваше величество, — странно обращаться к нему по титулу после совместной ночи. Как по мне, совместный сон куда более интимен, чем физическая близость. Но я жду, когда Риман предложит обращаться к нему по имени.

— Шелли, составите мне компанию за завтраком?

Риман тонко намекает, что пора его выпустить? Поднимаясь, я непроизвольно морщусь. Всё тело затекло, а платье только добавило неудобств, особенно перекрутившийся рукав.

В ванной наскоро смыв сонливость, я приглаживаю волосы, восстанавливая подобие причёски, в зеркале отражается уже не чучело, а просто не слишком опрятная особа. Но на глаза посторонним лучше не показываться, пока полноценно не причешусь. Хотелось бы принять душ и переодеться, но я не уверена, что найдётся сменная одежда.

Пока я плещусь, лакеи накрывают на стол.

Риман мог бы начать без меня, но он терпеливо ждёт. Хм, а когда он успел привести себя в порядок? Не нужно даже приглядываться, чтобы заметить, что я слегка помята, но про Римана нельзя сказать ничего подобного. Бодрый, свежий, готовый к новым свершениям.

Я подхожу, и Риман галантно отодвигает для меня стул.

— Как себя чувствует ваша мама? — в спальне появилась расписная ширма, скрывшая кровать от взглядов.

— Без изменений. Учитель говорит, что через несколько дней мама будет в полном порядке.

— Рада это слышать.

— Шелли, мне неудобно просить после всего, что вы для меня уже сделали.

Хм?

Я невежливо перебиваю:

— Ваше величество, как насчёт того, чтобы обойтись без подсчётов? Я убеждена, что между настоящими друзьями бухгалтерии, кто сколько для кого сделал, не место. Я бы хотела быть вашим другом.

Улыбка на лице Римана гаснет.

— Только другом? — хрипло переспрашивает он.

— Почему же «только»? Остальное зависит от вас, ваше величество.

Риман качает головой:

— Нет…

— М?

— Не от меня, Шелли, а от нас.

— Вы правы, ваше величество, — хмыкаю я.

Я догадываюсь, что имел в виду Риман. Любые отношения: романтические, дружеские, семейные — строят оба, иначе получается неустойчивая болезненная конструкция, такая, как, например, безответная любовь. Но я убеждена, что именно Риман должен сделать первый шаг навстречу. Неужели его не царапает, когда я обращаюсь к нему по титулу? Самовольно обращаться к королю по имени — преступление.

— Шелли…

— О чём вы хотели меня попросить, ваше величество?

— Побудьте с моей мамой? Я приставил доверенную охрану, но мне будет спокойнее, если я буду знать, что вы здесь.

— Ваше величество, я же обещала.

Разговор сходит на нет, Риман довольно быстро съедает свою порцию, залпом выпивает две чашки чая подряд. Сейчас он сбежит по своим жутко важным королевским делам… Риман быстро наклоняется, приобнимает меня и целует в щёку:

— Потерпи немного, я закончу с делами.

— Хм, разве проблемы когда-нибудь закончатся? Они не бесконечны?

— Надо разгрести хаос и навести хотя бы подобие порядка. Шелли, если сейчас я этого не сделаю, то страну раздерут на части.

И Римана вместе со страной. Возможно, даже буквально.

— Я понимаю, — вздыхаю я.

Честное слово, понимаю. И даже не буду скучать — мне, вон, учебник нужно прочитать от корки до корки. Ха?! А куда делся цыплёнок?! Ох, я так привыкла, что яйцо смирно лежит там, куда я его положила, что я совершенно забыла… Точно помню, что переманила цыплёнка на руку, дала ему магии. Сутки он будет адаптироваться, так что время на поиски у меня есть. Когда Риман утянул меня под бок, цыплёнок был на ладони, я пересадила его на подлокотник, чтобы случайно не раздавить.

Риман целует меня в макушку и сбегает.

Я встаю из-за стола, обхватываю себя руками:

— Удачи.

Дверь закрывается.

Я бросаюсь к дивану.

Естественно, птенец куда-то удрал.

Окно закрыты, двери — тоже. Искать надо в спальне.

Я заглядываю за ширму. Королев спит, Лара развлекает себя вышивкой. Впервые вижу её с иголкой и ниткой.

— Леди, доброе утро.

— Доброе, Лара. Как её величество?

— Просыпалась около четверти часа назад, поела, снова уснула.

Отлично, хоть здесь без проблем.

Я ещё раз обхожу спальню, прислушиваюсь и даже заглядываю под диван, проверяю все щели. Влететь он точно не мог, а вот вскарабкаться на карниз по шторе… Я беру пособие, открываю, перечитываю. Вчера я поняла всё правильно: маленький дамр, узнав магию, которой его «кормили», признаёт мага своей мамой и папой вместе взятыми. Удрать — против его инстинктов, но почему-то птенца нигде нет. Я ещё раз залезаю под диван.

Мои поиски не остаются незамеченными. Лара, отложив рукоделие, выглядывает из-за ширмы:

— Леди, вы что-то потеряли?

Если бы он шуршал, Лара бы заметила.

В спальню без стука входит учитель.

— Дитя, я слышал, мой старший ученик уже ушёл.

Неизменная алая тога, легкая улыбка, взгляд отстранённого зрителя.

— Кря! — из складки на плече выбирается мой птенчик и громко здоровается.

— Моя прелесть…

— Кр-ряр-ря! — бодро соглашается птенчик.

— Дитя, рано утром я заходил проведать мать моего старшего ученика и увидел, что твой питомец пытается расклевать корону. Я забрал его. Надеюсь, ты на меня не в обиде.

— Спасибо, учитель!

Птенчик охотно спрыгивает ко мне, но на плече не остаётся, а перебирается в волосы. Надеюсь, он не станет вить себе гнездо у меня на голове? У меня там и без него… гнездо.

— Рад, что всё в порядке.

Да, в порядке.

Если не считать повисшей между мной и Риманом неопределённости.

Риман пропадает до вечера, возвращается, как и вчера, ближе к полуночи, уставший, измотанный, с чёрными кругами под глазами. Я уже знаю что делать — молча указываю ему на диван, помогаю раздеться, и Риман почти мгновенно проваливается в беспокойный сон. Но стоит мне погладить переносицу, пропустить пряди волос между пальцев, Риман успокаивается. Как и вчера, он поворачивается на бок, подгребает меня к себе и для надёжности закидывает сверху ногу.

Я уверена, что для Римана я стала очень близким человеком, иначе бы он не нуждался во мне так остро, не бормотал во сне моё имя, не успокаивался бы, когда я рядом. Но в то же время… Почему он не хочет прояснить наши отношения? Может быть, потому что я просила не говорить о нас, пока между нами беспокойство о здоровье её величества?

Как бы то ни было, Риман отмалчивается почти неделю.

Глава 44

— Это действительно я?

Раньше я отвечала, но на тысячный раз до меня дошло, что вопрос её величества либо Риторический, либо адресован не мне, а зеркалу. Овальное, в кружевной бронзовой раме и на длинной ручке — королева с ним не расставалась.