Невеста с огоньком

Нахмурилась. Легкое волнение и предвкушение мгновенно поселились в душе. Лазар еще не делал мне подарков, за исключением тех, которые обусловлены их традициями. А сейчас… Он ухаживал? Видимо, он всерьез решил испробовать все возможные методы, чтобы добиться моего расположения. Это льстило. Я, как и любая другая девушка, любила подарки, хоть они и не кружили мне голову и не лишали рассудка.

Мой жених вернулся быстро. В руках его был какой-то сверток и большая резная шкатулка из черного дерева. Красивая. Ручки тут же зачесались от желания провести пальцами по всем выпуклым завитушкам, украшавшим шкатулку.

— Скоро День Леса. Думаю, тебе это пригодится. И надеюсь — понравится, — он протянул мне свои дары и как-то странно улыбнулся. Если бы это был не Лазар, я бы решила, что он смущается.

— Спасибо, — улыбнулась ему и почувствовала, как сама начинаю смущаться. — Я могу открыть? — сначала спросила, и только потом, поняла, насколько глупым оказался вопрос.

— Конечно, — он усмехнулся и вернулся в свое кресло. Только теперь его взгляд был прикован ко мне. Я поняла, что ему важна моя реакция.

И я не стала томить нас обоих. Щелкнула двумя замочками на шкатулке и откинула крышку. Перевела пораженный взгляд на Лазара, снова взглянула на то, что лежало в шкатулке, и ошарашенно выдохнула. Такие дорогие подарки дарил мне только отец. Мужчины такие вещи обычно дарят либо женам, либо любовницам. Или невестам. На мягкой подушке лежала диадема. Настолько тонкая и воздушная, что я боялась к ней прикоснуться. Боялась, что легкая паутинка нитей не выдержит моего прикосновения. Диадему украшала россыпь изумрудов, от самых крошечных, похожих на песчаную крупинку, до крупного, самого главного камня, размером с крупную виноградину. Их глубокий, темно-зеленый оттенок притягивал взгляд. Но диадема не лежала в шкатулке в одиночестве. Я сразу заметила серьги, изумруд в них был заключен нитями из белого золота в неплотный кокон. Крупное кольцо, которое наверняка закроет половину пальца также лежало рядом. И вокруг всего это было рассыпано множество нитей, которое я сначала приняла за украшение шкатулки. Но когда подцепила их пальцами и потянула вверх, ахнула. Это было невероятной красоты колье. Тихий перезвон нитей, спускавшихся водопадом одна к другой, заполнил тишину комнаты. Такое украшение даже надевать на себя было страшно. Оно было из разряда тех, из-за которых могли бы и убить.

— Я хочу, чтобы ты примерила его вместе с этим, — привлек мое внимание Лазар и кивнул на сверток.

— Лазар, это слишком…

— Я прошу тебя.

Вернула драгоценности в шкатулку. Аккуратно отставила на стол и взялась за сверток. Я уже понимала, что там платье. Но боялась испытать разочарование. Местная мода заставляла меня нервничать. И я не хотела обижать Лазара своей реакцией на его выбор наряда, но и обманывать тоже не собиралась.

— Боги! — выдохнула я, когда все же развернула сверток.

В моих руках оказалось нечто очень легкое, потрясающей красоты и просто невероятной откровенности.

— Думаю, вряд ли кто-то в нашем королевстве решится на такую дерзость. Кто-нибудь, кроме тебя, — Лазар выглядел довольным. — Я хочу, чтобы ты надела это на бал в честь Дня Леса.

— Меня убьют, — улыбнулась я, — ваши леди растерзают там же, на балу.

— Они не посмеют. Примеришь?

— Я не справлюсь без слуг. Завязки.

— Я помогу, если позволишь.

— У меня нет белья, подходящего под это платье.

— Оно не предполагает наличие верхней части нижнего белья, — мой будущий муж уже улыбался, демонстрируя прекрасные ровные зубы.

— Не уверена, что даже я осмелюсь на такую дерзость, — трусливо проговорила и истерично хихикнула.

— Просто примерь.

Я все же согласилась. Платье держалось на тонких бретелях, а завязки начинались только на талии. Огромный вырез оголял большую часть спины, плечи также оставались открытыми, грудь поддерживал корсет, но и она соблазнительно выглядывала из глубокого выреза. Платье обрисовывало каждую линию моей фигуры. Но насколько оно было прекрасным, настолько же и неприлично открытым. В таком можно было бы показываться только в супружеских покоях, но точно не на празднике, на который соберется весь высший свет.

Именно так я думала, пока Лазар аккуратно не надел на меня диадему, камни в которой идеально подходили под цвет платья, самостоятельно не вдел серьги, не надел кольцо, и в последнюю очередь не надел колье.

Дрожащей рукой потянулась к украшению, которое укрыло излишне глубокий вырез на груди, накрыло плечи и, несколько ниточек которого холодили кожу на спине. Все заиграло. Оторвать взгляд от своего отражения я была уже не в силах. Кажется, мои глаза блестели гораздо ярче, чем все изумруды в украшениях.

— Потрясающе, — дыхание Лазара коснулось уха, — я рад, что не ошибся. Наденешь его на бал?

— У-у, — застонала, запрокинула голову и прикрыла глаза, — я не знаю, как его снять до этого бала, — захныкала я. Не хотелось снимать с себя эту красоту.

— Надеюсь, теперь ты простишь меня за испытанный страх? — в его голосе звучали лукавые нотки.

Резко повернула к нему голову и оказалась с ним нос к носу.

— И не надейся. Я тебе это еще припомню, — прищурилась, глядя в его глаза. Злости в моих словах не было, во мне говорила природная вредность, которая не сдавалась даже под напором неописуемого восторга.

— Я так и думал, — улыбнулся он так, словно именно такого ответа и ждал. — Тебе нравится? — пронзительно смотрел в мои глаза.

— Очень, — тихо выдохнула я и только тогда поняла, что все это время, пока я стояла у зеркала, он обнимал меня за талию. — Я не знаю, как выразить свой восторг.

— Поцелуй меня, — в его голосе звучала просьба. Но мое внутреннее я вновь взбунтовалось, пусть и не так сильно, как это бывало раньше.

*****

Скользнула взглядом по лицу кронпринца. В его глазах поселилось ожидание. А в моей душе — раздрай. Хотелось фыркнуть и демонстративно отвернуться. Это же надо иметь столько наглости! Просить о поцелуе после того, как скинул меня со скалы! И как только посмел? И ведь его просьба чистой воды манипуляция. Захотел сыграть на моем восторге. Но… Я словно на секунду вернулась в лес, где перед оборотом Лазар признался в чувствах. Туда, где его глаза наполнились горечью, а в словах звучала боль. И все то, что последовало за этими словами… Сейчас, услышав его просьбу, я поняла, что им двигало отчаяние. Никогда бы кронпринц оборотней, этот гордый, закаленный ненавистью и презрением окружающих, мужчина не просил бы о поцелуе, если бы его сердце не рвалось на части.

Я долго смотрела в его глаза, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Я боялась, что почувствую жалость. Самое отвратительное чувство, которое женщина может испытывать к мужчине. Оно уничтожает мужчину в глазах женщины. Но ее не было. Лазар был слишком сильным, уверенным и самодостаточным, чтобы вызывать жалость. Но и на любовь не было даже намека. Я смотрела в его глаза и знала, что больше не хочу язвить и издеваться, больше не хочу топтаться на его чувствах, потому что чувствовала понимание. Я понимала и разделяла его чувства. Мы стали заложниками ситуации, только он хотел любить меня, а я — ненавидеть весь мир. И он любил, а я больше не могла ненавидеть.

Мягко вывернулась из его объятий, развернулась и поднялась на носочки. Немного помедлила из-за внезапно вспыхнувшей трусости, но задавила ее на корню. Коснулась его губ своими губами, на секунду прикрыла глаза, чувствуя тепло и мягкость его губ, и опустилась на пятки.

Глава 27

Оставшиеся до Дня Леса дни пролетели в одно мгновение. Мы больше не возвращались к разговору о чувствах, но что-то незримо поменялось. Появилась легкость в понимании, но неловкость в общении, мы могли долго разговаривать о делах, разгребать вместе бумаги, и уже спокойно делили одну постель на двоих, но слишком часто отводили взгляды, когда ловили друг друга на рассматривании.