Невеста Северного Волка

Но была ещё одна причина тому, почему Стэйн, второй сын Вольфа из рода Ирвенгов, не мог отвести взгляда от Яры, словно та приковала его к себе навеки. Всё потому, что он узнал в ней ведьму, встречу с которой ему предсказал их жрец: что брат пойдёт против брата, прольётся кровь да развяжется война из-за женщины с зелёными глазами, зрящей в кромешной тьме. Женщины, чья плоть не горит в огне, потому что огонь горит внутри неё самой. И лишь взглянув в горящие яростью зелёные глаза воительницы этой ночью, Стэйн смог, наконец, истолковать пророчество жреца.

«Чужестранка, прозванная огненной ведьмой, подарит вольному народу наследника небывалой силы, — гласило предсказание. — И станет он великим правителем. Королём всех норманнов! А в жилах его будет течь кровь Ирвенгов и последней из ведьм древнего рода Эзаран».

Глава 11

Наконец, в тронный зал ввели щуплого старичка и подтолкнули в спину ближе к центру.

Оторвав взгляд от Яры, Стэйн пошатнулся, ощутив, как его бок под туникой заливает тёплая кровь. Будто лишённого опоры, его сразу повело в сторону. И если бы не Кнуд, на которого он оперся, то ему вряд ли бы удалось устоять на ногах. Вот только Кнуд сам держался на последнем дыхании, но всё же устоял. А в рядах стражников поведение северян опять вызвало беспокойство — не зная чего ожидать от этих варваров, стража вновь схватилась за свои мечи.

Старик же принялся что-то несвязно бормотать, но чужую речь разобрать Стэйн не смог. К тому же старик был явно пьян.

Старый Иакин действительно был любителем залить за воротник, но он также был единственным в городе, кто говорил на языке северян. В своих странствиях он многое повидал и даже внешне чем-то походил на чужестранца: длиной волос и одеждой, отороченной пушниной.

При виде его король Этельберт резко подался корпусом вперёд:

— Иакин, — обратился он к старому страннику, — пусть эти дикари назовут свои имена!

Иакин, запинаясь, перевёл приказ короля на язык викингов, но никто из северян не промолвил в ответ ни слова. Побеждённые, но не сломленные, они с превосходством взирали на молодого правителя — маленького жалкого человечка по своей сути, даже несмотря на сверкающую золотом и самоцветами корону на его голове.

— Ваше величество, — Иакин, вжав голову в плечи, повернулся к своему королю. — Северяне — гордый народ, даже под пытками вы не дождётесь от них ни слова. Но в этом и нет необходимости! —поспешно добавил он.

Несмотря на три выпитых кубка эля, старый Иакин всё же понимал, что из-за упрямства язычников он и сам мог попасть в немилость. А оказаться в темнице или быть высеченным розгами ему совсем не хотелось.

— Вот этот, — ткнул он в Стэйна своим узловатым пальцем, — сын конунга Вольфа Ирвенга, величайшего из викингов северных земель. Очень важный человек для ведения переговоров, ваше величество…

— Откуда тебе известно, чей это сын, старик? — поинтересовался Этельберт, украдкой взглянув на свою мать.

— Я лишь странник, — честно признался Иакин. — К таким, как я, северяне всегда относились лояльно. И мне довелось повстречать на своём пути сыновей конунга Вольфа. Ходит молва, что старший из них, прозванный в честь отца Молодым Волком, — лучший мореплаватель и покоритель новых земель. О его деяниях слагают легенды.

Помолчав, Иакин кивком головы указал на запястья Стэйна и добавил:

— А ещё о принадлежности к правящей династии говорит его священный браслет.

— Довольно! — королева-мать встала со своего места и гневно сверкнула глазами в сторону старого Иакина. — Переговоров не будет! Их всех казнят завтра на рассвете!

В зале вновь повисло молчание. Этельберт всегда полагался на мнение Гвиневры, не стал он перечить матери и сейчас.

— Ваше величество! — Яре никто не давал слова, но и смолчать она не могла. — В плену у северян наши люди. Герцог Вильгельм Брей в том числе. Казнив этих язычников, вы обрекаете и их всех на верную смерть!

— Любая война не обходится без жертв, леди Карлайл! — ответила Яре королева-мать вместо своего сына. — Мы одержали две победы над варварами! Мы отстояли Винсдорф! И лишь это имеет наивысшее значение!

Стиснув зубы, до сих пор хранил молчание и Граф Карлайл. За то, что Вильгельм сделал с его старшей дочерью перед нападением на Винсдорф, Юргенс Карлайл охотнее всего задушил бы герцога собственными руками. На Мелисандре места живого не осталось! Его дочь обесчещена и сломлена! Она отказывается от еды и всё время рыдает, обвиняя герцога в совершённом над ней непотребстве.

И хоть сам Карлайл с трудом верил, что Вильгельм мог сотворить с ней подобное, но факт остаётся фактом: его дочь обесчещена, и спасти её сейчас может только брак с виновником произошедшего. А значит герцог Брей должен до этого дня, как минимум, дожить.

— Мы выиграли битву, ваше величество, но не войну, — поддержал он всё же свою младшую дочь. — Северяне нападут снова.

И Юргенс Карлайл знал, о чём говорил. Единственное, чего он не знал, — это как донести свои слова до Гвиневры, которая от начала правления её сына фактически держала весь город в своих руках.

— Что вы предлагаете, граф Карлайл? — поинтересовалась она.

— Я предлагаю то же, что и вчера: заплатить им дань золотом и серебром, чтобы они покинули наши земли, — спокойно ответил военачальник. — Мы откупимся от них!

— Но где гарантия, что получив дань, они не вернутся снова? — в голосе молодого правителя слышались нотки колебания.

— О, они обязательно вернутся, ваше величество! — согласился с королём военачальник. — Но и мы не будем просто сидеть сложа руки. Мы построим форты и укрепим город. Сделаем заторы на реке, что не позволит их кораблям приблизиться к крепостным стенам! Мы обратимся за помощью к правителям соседних земель…

— Об этом не может быть и речи! — вмешалась Гвиневра, снова поднявшись со своего места. — Заплатив этим варварам, мы признаем своё поражение.

— Ваше величество, против следующей атаки Винсдорф может не выстоять, — Юргенс предпринял последнюю попытку вразумить мать своего короля. — Тогда мы потеряем всё!

Но женщина была непреклонна. Под молчаливое согласие правителя, она вынесла свой вердикт:

— Тогда в ваших обязанностях сделать так, чтобы этого не случилось, граф Карлайл. Вы ответственны за защиту нашего прекрасного города! А если вы не справляетесь с возложенными на вас обязательствами, вы можете передать их более достойным. Язычников казнят на рассвете!