Невеста Соболя

— Какого чёрта ты творишь, я тебя спрашиваю? — рявкает, слегка меня встряхивая. — Саш, у тебя голова работает вообще или как? Какого хрена ты мокрая балкон открываешь?

Меня так трясёт от холода, что я не могу даже пошевелиться. Только сейчас начинаю осознавать, как же я в действительности замёрзла.

Обнимая себя руками, поджимаю дрожащие губы. Что я ему скажу? Что была настолько сильно возбуждена, что не могла никак иначе снять с себя это ощущение? Я скорее под землю провалюсь, чем в этом признаюсь.

— М-мне б-было ж-жарко… — выдавливаю, клацая зубами. — Я просто х-хотела комнату пров-ветрить.

Невольно скольжу взглядом по его телу. На Славе нет ничего, кроме полотенца, обмотанного вокруг бёдер, потому что боксеры, в которых он спал, теперь насквозь мокрые.

Нас разделяет каких-то пару сантиметров воздуха и два слоя махровой ткани. И если бы не взгляд, которым Соболев сейчас на меня смотрит, мне бы, наверно, не смотря ни на что снова стало жарко.

Но его взгляд отрезвляет лучше самого холодного северного ветра.

— Проветрила? — шипит на меня сердито и, схватив за руку, тащит к кровати, подталкивая, чтобы я села. — Здесь тебе не южный курорт и не твоя Америка! Ты хоть немного думаешь, что ты делаешь?!

Он так зло меня отчитывает, что я снова перестаю ощущать себя женщиной, какой была ещё несколько минут назад. И опять становлюсь маленькой Саней. Той самой, с хвостиками и в брекетах.

Нет, Саш, не изменилось ничего, и не надейся. И даже тот факт, что я на нём голая сидела, ровным счётом ничего не изменил. Я навсегда для него останусь ребёнком.

И того огня в глазах, что мерещился мне, когда он сжимал мои бёдра в джакузи, больше нет. Видимо действительно показалось…

От обиды становится так горько, что хочется снова убежать куда-нибудь подальше, как вчера. Только какой смысл всё время бегать?

Да и мы вроде как за кольцами опаздываем.

Хочу встать и одеться, но заледеневшие мышцы настолько задубели, что я не могу пошевелиться. Даже пальцы не слушаются.

Слава тоже это замечает.

— Подожди, не двигайся, — выдыхает, чуть смягчившись.

Садится рядом со мной на корточки и кладёт горячие ладони на мои ледяные лодыжки, скользя ими вверх и вниз, чтобы согреть застывшие мышцы. Постепенно увеличивает амплитуду и в какой-то момент касается края полотенца, задирая его вверх и оголяя участок бедра, на котором остались следы от его пальцев, когда Слава в джакузи сжимал меня, сильнее придавливая к себе.

И только сейчас я замечаю, что на его плечах тоже остались тонкие красные борозды от ногтей.

Бросаю осторожный взгляд на Соболева и вижу, как он хмурится, разглядывая синяки на моём теле. Вздрагиваю, когда он проходится шершавыми подушечками пальцев по красным отметинам, и на его сжатых скулах выступают желваки.

А потом Слава сжимает край полотенца, в которое я обмотана и стягивает его вниз, скрывая свидетельство того, что между нами произошло.

— Если тебе надо в душ, то поторопись, Сань, — говорит, вставая на ноги и избегая со мной зрительного контакта. — Нам до завтрака надо в ювелирку успеть.

Глава 17. Саша

Мы едем уже минут двадцать. В полной тишине. За окном ещё темно, так что я даже на снежный пейзаж отвлечься не могу. Всё думаю и думаю о том, что произошло утром, исподтишка поглядывая на Славу, который не сводит хмурого взгляда с дороги.

В принципе, ничего нового я не узнала. Для Славы я — просто Саня, как и было всегда. И нет никакого смысла лепить драму из всего случившегося. Это я себя так убеждаю, а в глубине души всё равно тоскливо и неприятно.

Ну, неужели я настолько непривлекательная для него?

Вот на блондинку на ресепшене и брюнетку-горничную он пялился. Видимо, такие девушки в его вкусе. Хотя в целом, ничего в них такого уж особенного я не обнаружила. Из-за этого ещё сильнее бешусь.

«Как же ты не поймёшь, Са-ша, что дело в твоей фамилии? Ты же Климова. Вот была бы ты какой-нибудь Петровой, росла бы вдали от него и не имела бы в родственниках господина Павла Климова, то, возможно, между тобой и Славой всё иначе сложилось. Если бы вы вообще встретились…»

— Будешь кофе? — вопрос от Соболева звучит настолько неожиданно, что я аж на месте подпрыгиваю.

— А?

— Кофе, — повторяет он, стрельнув в меня взглядом. — На заправке можем взять. Я что-то не подумал в отеле захватить. Там автомат видел, но потом забыл.

— А, кофе. Да, можно.

Честно говоря, кофе бы точно не помешал. Хотя утреннее происшествие взбодрило само собой, всё же дополнительный заряд бодрости лишним не будет. Особенно перед покупкой колец…

Глупо, наверное, но я нервничаю. Вы хоть представляете, сколько раз я себе этот момент в мечтах рисовала? Как Слава просит меня стать его женой, я кричу «да!», а потом мы вместе выбираем обручальные кольца — они обязательно должны быть необычными, с какой-нибудь надписью или интересной деталью… И вот, вроде мечты сбываются, да? Немного, правда, не так, как мечтались.

Я даже улыбаюсь глупым девичьим воспоминаниям. Настолько они всё ещё живые.

— Чего улыбаешься? — вновь в мои мысли врывается Славин голос.

Поворачиваюсь и тут же натыкаюсь на его внимательный взгляд. И мне вдруг так неловко становится и горячо, потому что я сразу вспоминаю другой взгляд. Утром, в ванной. Когда я голая лежала на нем, а он был однозначно возбужден. И пусть уже ясно, что вовсе не я была тому причиной, меня всё равно окатывает волной жара и дыхание перехватывает.

— Да так. Просто… мысли всякие. Неважно.

Слава откашливается.

— Сань… Насчёт того, что утром случилось…

Вот уж не собираюсь выслушивать его объяснения о том, что он мужчина, и так бывает, и что ему очень стыдно, что я, лялька-пигалица, с ним в подобной ситуации оказалась!

— Да всё нормально, Слав. Ничего такого и не произошло. Что мы, маленькие, что ли?

Соболев выруливает к заправке, сдержанно кивнув мне.

— Не болит?

— Что не болит? — я откровенно не понимаю, о чем это он.

— Ну, синяки. Схватил тебя сильно…

— А, ты об этом, — отмахиваюсь, передернув плечами. — Ерунда. У меня кожа такая. Чувствительная. Как кто чуть сильнее дотронется, сразу синяки остаются.

После моих слов Слава почему-то мрачнеет и сильнее сжимает руль — я аж скрип слышу.

Чего это с ним? Вроде ничего особенного не сказала. Ну если правда у меня кожа такая!

— А у тебя там ничего не болит? — спрашиваю в свою очередь Славу, когда он к одной из бензоколонок подъезжает.