Невеста Стального принца
Шрифт:
— Присаживайтесь, Филиппа. Я бы хотел познакомиться с вами поближе.
Если познакомиться в смысле пообщаться, то это хорошо. Наверное… А может, и не очень. Смотря какие мне будут задавать вопросы.
— Умеете играть в шахматы? — снова удивил меня ко роль.
— Немного, — покривила я душой, потому что играла довольно неплохо.
Мой приемный отец Олег был профессиональным шахматистом, даже участвовал в международных турнирах, и нас с сестрой научил. Сначала через не хочу, потому что нас с Кирой, тогда еще малолетних девчонок, интересовали только куклы и подвижные игры с друзьями на улице. Но потом мы и сами увлеклись,
Еще я умею играть в покер. Не виртуозно, но все же. Могли бы сыграть с королем на деньги. Или на платье королевы. Можно и на раздевание, чего уж. Я проигрываю — снимаю с себя его камзол. Он — снимает с ее величества мой будущий дом.
— Люблю я, знаете ли, знакомиться со своими подданными за игрой. — С этими словами Рейкерд достал с нижней столешницы, тоже вырезанной из светлого, с серыми прожилками мрамора, шахматную доску.
Фигуры на ней уже были расставлены и, на мое счастье, ничем не отличались от земных. Король выбрал для себя фигуры из серебристого металла, инкрустированные агатами, мне достались золотые с… подозреваю, что бриллиантами.
…А толкнув эту красоту, можно было бы организовать в столице какой-нибудь бизнес. Открыть маленький ресторанчик, спа-центр для наин с асави или спортзал для хальдагов.
— Еще я люблю играть на желания. — По лицу коронованного блондина змеей скользнула хитрая улыбка. — Давайте договоримся так: если выиграете вы, я исполню одно ваше желание.
— А если вы?
Каменный король покосился на необъятное ложе, прятавшееся в глубинах алькова:
— Знакомиться мы продолжим уже там. Ну что, согласны, Филиппа?
Как будто у меня есть выбор…
— Что ж, попытаю удачу, — скромно улыбнулась его каменистости.
— И правильно, — кивнул он удовлетворенно, а потом добавил: — Не хочу вас расстраивать, моя дорогая, но я никогда не проигрываю.
Аналогично.
— Говорят, новичкам везет.
— Но если все же не повезет в игре, обязательно повезет в любви, — снова намекнули мне на постель. — Может, вина?
От вина я отказалась (мало ли что в него могли добавить) и сделала свой первый ход, пока Рейкерд приказывал подать себе горячительный напиток. После чего вернулся в кресло и, отвечая на мой ход, спросил:
— Что вам известно о ваших родителях, Филиппа?
— Совсем немного, ваше величество. — Я опустила взгляд на шахматную доску, делая вид, будто раздумываю над игрой. — Меня ведь забрали в обитель, когда я была совсем малышкой. — Потянувшись за золотой фигуркой, выдвинула ее вперед.
— Хорошо, — задумчиво почесал подбородок король, и непонятно, в чем он видел хорошее: в том, как бедная сиротка играет, или же в том, что она ничего не знает о своих ближайших родственниках. Сделав ход конем, Рейкерд продолжил: — А что вам известно об их убийце?
А вот это уже совсем нежелательный вопрос. Можно сказать, даже опасный. По идее, настоящая Филиппа должна иметь хотя бы представление, как умерли ее родители, но я ведь ненастоящая. И мне совсем не надо, чтобы Рейкерд вдруг это выяснил.
— Отца казнили, — скорбно начала я.
— А мать? Что вы помните о своей матери? — пытливо вглядываясь в мое лицо, спросил король.
Зацепив пальцами шахматную фигуру, я выставила ее вперед и печально вздохнула:
— Почти ничего. Первые годы моей жизни не сохранились в памяти. И, наверное, к счастью.
Знаю только, что она была иномирянкой.— Нэймессой, которую не пощадил ваш жених, герцог де Горт, — торжественно выдал король.
«Да вы что?» — едва не выдала ему в ответ.
Вместо этого посильнее округлила глаза, старательно показывая, насколько поражена. Особо не пришлось стараться, потому что кое-что в словах короля меня действительно царапнуло. Что там сегодня говорили другие наины? Нэймессы — это чудовища, а мама Филиппы была нэймессой и иномирянкой по совместительству. Прескверная вырисовывается картина… Вряд ли граф позарился на лохматое чудище вроде йети, а значит, мать сиротки была человеком. Точно! Я ведь видела ее черно-белый портрет в замке Адельвейнов. Красивая была девушка. Такая же, как и я, залетная попаданка, которой не повезло оказаться в этом мире кошмаров.
И которая стараниями моего жениха отправилась на тот свет.
Я даже поежилась от этого умозаключения, теперь уже точно не без оснований опасаясь, что могу стать следующей «победой» герцога. Стянула вместе края монаршего камзола, стараясь закутаться в него, как в кокон, и невидящим взглядом уставилась на доску.
— Понимаю, вы ошеломлены, — отвечая на мой ход, сочувственно проговорил правитель. И столько этого самого сочувствия (явно фальшивого) звучало в его голосе, столько концентрированной приторности, что я едва подавила желание скривиться. — Неприятно осознавать, что вас купил убийца ваших близких.
Не знаю, что бы на моем месте чувствовала настоящая Филиппа, но лично мне было неприятно осознавать, что в глазах жителей этого мира я была чуть ли не чертом в юбке.
— Но ведь он действовал по чьему-то приказу. — Вскинула голову и встретилась с королем взглядом.
Рейкерд усмехнулся одними уголками губ:
— Я велел де Горту доставить леди Адельвейн в Ладерру живой, но он ослушался моего приказа. Да и графа в столицу привезли в очень плачевном состоянии. Даже удивительно, что он дожил до казни…
— Могу я спросить, кто выносил приговор моему отцу?
Король нахмурился. Видимо, он ожидал от Филиппы немного другой реакции. Например, что она тут же разразится проклятиями в адрес Мэдока, станет заверять, как сильно ненавидит и презирает купившего ее мерзавца.
Не знаю, что эти двое не поделили, но мне их терки вот совсем неинтересны. Пусть сами между собой разбираются, а у чудовища, Лизы Власовой, и своих проблем хватает.
— Решение принимали старшие хальдаги Стального круга, — с явной неохотой проговорил его величество. — Но это был единственный возможный приговор графу. К счастью, мне удалось убедить совет, что вас, невинную малышку, следует пощадить. А теперь я вижу, что принял верное решение. Посмотрите, в какую красавицу вы превратились! Вы истинная дочь своего отца-хальдага, моя дорогая!
Хальдага? Еще одна крошка сведений в моей жесткой информационной диете.
— Спасибо, ваше величество, — поблагодарила максимально искренне.
Помнится, служанка в замке Адельвейнов утверждала, что за Филиппу тогда вступилась покойная королева. Ну да ладно. Хочет Рейкерд почувствовать себя героем — на здоровье.
Игра продолжалась. Его величество выглядел расслабленным и довольным, я тоже не переживала. Просчитывала свои (и его) ходы наперед и, как могла, тянула время. Хорошо бы, если бы партия продлилась хотя бы до рассвета.