Невеста сумеречной Тени
Шрифт:
Обида и злость жгучим коктейлем перемешиваются в груди. Хочу высказать ему в лицо, что спасти с помощью магии Тени — всё равно что казнить с отсрочкой исполнения приговора, но сдерживаюсь. Умом понимаю, остаться вдвоём, чтобы всё выяснить, и впрямь лучший вариант, но ещё я знаю: стоит ему подойти ближе, взять меня за руки, поцеловать, и я прощу ему любые грехи. А я не хочу прощать.
Маменька ахает, прижимая руку ко рту.
— Лияра, сейчас же извинись! — гремит отец.
— Вы хотите поговорить, ваше высочество, но у нас была прорва времени для разговоров, — тихо продолжаю я, не обращая на них внимания. — Неужели есть нечто, что вы не смогли рассказать
— Лия, пожалуйста…
— О нет, вы о многом меня уже просили, и я подчинялась, как последняя идиотка. Вы просили верить вам — и я верила. — Сжимаю руки в кулаки с такой силой, что ногти впиваются в ладони, а голос дрожит от ярости. — Я отдала в ваши руки судьбы своих близких и саму себя, так неужели взамен я не заслужила хоть каплю искренности? Сколько раз ещё я должна была оказаться в вашей постели, чтобы вы были со мной честны?
Ошеломлённая маменька опускается на стул, а отец замирает с приоткрытым ртом. Я не смотрю на них — лишь на Эмиля. Между нами всего полкомнаты, но кажется, будто целая площадь.
— Это был единственный способ спасти тебя, — зло отвечает князь. — Если ты позволишь…
— И когда ты собирался мне рассказать об этом? — перебиваю я.
— Как только нашёл бы способ всё исправить. — Он делает шаг навстречу, но я вскидываю руку в предупреждающем жесте.
— То есть никогда? — переспрашиваю ядовитым тоном. — Поистине, ты держишь меня за полную дуру. Хотя надо признать, это не беспочвенно, ведь я верила тебе, совершенно позабыв, что чужие жизни для тебя ничего не значат.
Все присутствующие непонимающе переводят взгляды с меня на князя, но молчат, и лишь господин Отто тихо вздыхает. Значит, он всё знал. Невыплаканные слёзы комом собираются в горле, когда Эмиль отступает обратно к двери. Я готова была пойти за ним хоть на край света, а он даже не удосужился рассказать, что теперь я тоже в плену Тени. В прошлый раз меня казнили за подозрение в пособничестве теневикам, а сейчас я одна из них. Лучше бы он и впрямь меня убил.
Поднимаюсь на ноги и в гробовом молчании ухожу в спальню, громко захлопывая за собой дверь. Уже там, задвинув засов, я с тихими рыданиями сползаю на пол.
Я снова не выхожу из спальни, даже приход дознавателя на следующий день не заставляет меня выбраться из кровати. Он расспрашивает про Илону, а я скупо отвечаю на вопросы, умалчивая о моей Тени. Эмиль в комнату не заходит, но я слышу его голос в гостиной.
К моему удивлению, вчерашние откровения никак не повлияли на нашу с князем помолвку. Очередной удар по моей гордости: отец мог бы и на дуэль его вызвать ради восстановления поруганной чести дочери. Увы, маменька, пришедшая навестить меня с раннего утра, заявила, что все договорённости остаются в силе.
— Уж не знаю, о чём они говорили, но твой отец впервые не обсудил этот вопрос со мной. — Обиженно поджав губы, она ходит перед кроватью из стороны в сторону.
— Как знакомо, — бурчу я, за что получаю тычок от Милы, поправлявшей подушки.
Мама не замечает этого и продолжает:
— Он лишь сообщил, что его высочество не намерен разрывать помолвку, что бы ни произошло.
— Даже если я начну флиртовать со всеми направо и налево? — никак не могу сдержаться я.
— Лияра, не смей! — всегда спокойная мама повышает голос. — Твоё вчерашнее поведение — что бы ни случилось между вами — совершенно возмутительно! Устроить такую отвратительную сцену! Если ты достаточно взрослая, чтобы спать с мужчиной, научись и разговаривать с ним.
Я задыхаюсь
от обиды. То есть я ещё и виновата?! Эмиль не счёл нужным рассказать о том, что сделал со мной, а разговаривать не умею я? Зубы скрипят от еле сдерживаемого потока проклятий. Так хочется всё выложить маменьке и посмотреть, как вытянется её лицо от подобных новостей, но я молчу.Когда уходит дознаватель, я зарываюсь лицом в подушки, веля задёрнуть шторы. Не выхожу ни к завтраку, ни к обеду с ужином. Отказываюсь от лекарей, не пускаю господина Отто, а принесённые им настои, переданные с Милой, выливаю в цветочный горшок. Хочу закрыться в спальне навечно. Душу сковывает подспудный страх: отныне я один на один с проблемой, к которой даже не знаю, как подступиться. Боюсь, что стоит мне взмахнуть рукой лишний раз, и Тень вырвется на свободу. Никаких навыков по овладению магией у меня нет: Исцеление всегда давалось легко, как умение дышать, но эта новая притаившаяся сила подтачивает изнутри, словно паразит. Не хочу снова попасть на плаху из-за неё и становиться причиной гибели других людей тоже не хочу.
На следующий день Мила пытается привести меня в чувство.
— Графиня Вельтман очнулась, — говорит она, открывая шторы, чтобы впустить тусклый свет пасмурного дня.
Алиса! Боги, какая же я эгоистка, совсем позабыла про спасённую подругу. Приказываю подать платье и чуть ли не бегом отправляюсь к ней. Не знаю, как вести себя, если встречу Эмиля. Горящая в груди обида стихает — без него мне не научиться управлять Тенью, но так легко простить ложь — нет уж! Меня раздирает от противоречивых чувств. Только ему я могу рассказать о своих страхах, которые никто другой не поймёт. И в то же время он предал единственное, что скрепляло наши шаткие отношения — доверие.
С замиранием сердца иду мимо поворота к покоям Эмиля, где каких-то пару дней назад мы так страстно целовались, как вдруг сталкиваюсь с Луизой. Мы обе замираем. Что она здесь делает? Проклятье, Илона…
Сегодня Луиза кажется особенно красивой, но не той величественной красотой, что отличала её сестру, а изящной хрупкостью, сейчас ещё больше подчёркнутой тенями под глазами и искусанными губами. Луиза испугано смотрит на меня, поправляет растрёпанные волосы и словно ждёт обвинений, а я совершенно не представляю, что сказать, ведь Илону убила именно я. Собираюсь с духом и тихо говорю:
— Мне очень жаль, миледи.
Слова сочувствия кажутся пустыми и никчёмными, но девушка вдруг горько улыбается. Она протягивает мне руки. Осторожно пожимаю их, чувствуя себя до крайности неловко.
— И мне, — отвечает Луиза. — Не представляю, как Илона во всё это впуталась. Простите ли вы меня когда-нибудь?
— Но вы ни в чём не виноваты, — утешаю её я. Она смотрит на меня глазами, полными слёз, и я в порыве обнимаю её за плечи. — Преступление одних не должно ложиться на других.
— Вы так добры. — Луиза обнимает меня в ответ и тихо шепчет в ухо: — Пожалуйста, леди Лияра, мне нужно с вами поговорить. Приходите сегодня после обеда на кладбище — это единственное место, где нас не смогут подслушать.
Не успеваю спросить, что за срочность: стража открывает двери, и в коридор выходит Эмиль, что-то тихо говоря следующему за ним Адриану. Заметив нас, князь хмурится, от чего Луиза бледнеет ещё больше. Поспешно разняв руки, она делает реверанс и убегает к лестнице, а я недоумённо перевожу взгляд с застывшего в коридоре Эмиля на хрупкую фигурку девушки. Сердце сжимается от неясной тревоги. Молча кланяюсь князю и ускоряю шаг. Алиса — вот что сейчас самое главное.