Невеста. Последнее задание Энди

Арголец вновь плавно шагнул вперед, прижимая меня к стенке. Я пропустила момент, когда можно было еще увернуться, избежать контакта. И снова оказалась в ловушке. Его пугающие нереальные глаза снова стали приближаться. Он тихо, на грани слышимости, промурлыкал:

– Не сопротивляйся, ситэни, тебе понравится!

Сколько раз наши земные козлы-мужики и насильники всех мастей использовали эту фразу? Бессчетное количество фраз! Именно эта фраза привела меня в чувство, и заставила действовать. Я спружинила на месте, с силой приземляясь на ногу аргольцу. Жаль, что я в мягких туфельках, а не в военных ботинках. И жаль, что не удалось достать головой его челюсть. Но и так сойдет. Достаточно эффекта неожиданности. Арголец дернулся, получив неожиданный сюрприз. Даже, кажется, зашипел. Неужели так неприятно? Или я по незнанию задела какую-то чувствительную точку?

Не дожидаясь, пока он очухается, я резко вздернула вверх обе руки и уперлась ладонями в мужскую грудь. У меня не самые слабые руки в нашем отряде. Но даже при таком условии мне удалось отпихнуть аргольскую тушу от себя не более, чем на пару сантиметров. Впрочем, даже этого было достаточно, чтобы выскользнуть из малоприятных объятий. И что на инопланетника нашло? Получив желанную свободу, я, больше не теряя ни секунды времени, рванула по коридору прочь. Хватит с меня уже на сегодня приключений.

Расстояние от медцентра до своей каюты я преодолела, кажется, за одну минуту. Сердце в груди то не билось совсем, то колотилось, как сумасшедшее. Даже захлопнувшаяся за спиной и заблокированная дверь не принесла мне спокойствия.

Мне понадобилось время, чтобы восстановить дыхание и успокоить сумасшедший ритм сердца. Кажется, я недаром с самого утра нутром предчувствовала неприятности. Рука непроизвольно потянулась к левой скуле. Я повернулась к зеркалу. Ничего. Никаких странных, болезненных или непривычных ощущений. На вид кожа чистая. Надеюсь, этот их дурацкий закон против прикосновений к незамужним держится только на условностях и запретах. И на утро я не обнаружу на скуле татуировку или ожог, в знак того, что именно этого места коснулась рука аргольца.

Меня передернуло, когда я вспомнила что пришлось пережить. И тут же нервно хихикнула. По правде говоря, виноват в случившемся не арголец, а я. Если бы я стояла смирно, то и прикосновения бы не было. А так, в своих метаниях и попытках вырваться, я сама нечаянно коснулась скулой мужской руки. Истерический смешок сменился всхлипом, напугавшим меня саму. Ага, Энди, ври больше. Да еще и самой себе. Там, у стены в коридоре, ты могла только беспомощно трепыхаться в сильных руках. А арголец этого даже и не заметил.

Никогда раньше мне не приходилось быть объектом сексуального насилия. Наверное, потому, что на Земле я могла спокойно голыми руками навешать любому идиоту, вздумавшему силой взять то, что я давать не желала. И ощутив на себе жуткую, нечеловеческую силу инопланетника, и его недвусмысленный интерес, я растерялась. И, как следствие, запаниковала. Отсюда все мои глупости. Я медленно стянула с себя комбинезон и поплелась в душ. От аргольцев нужно держаться как можно дальше. Ради собственной же безопасности.

На гигиенические процедуры я потратила времени гораздо больше необходимого. От долгого стояния под душем даже кончики пальцев сморщились. Вот только ни успокоения, ни хоть какого-нибудь разумного решения в голову так и не пришло. Меня сильно беспокоило поведение аргольца по отношению ко мне, идущее в разрез со всей имеющейся у меня информацией. И в том досье, что прислал мне папа, и в том, что давал для ознакомления Бестужев, одинаково говорилось об уважительном отношении мужчин этой расы по отношению к женщинам. Но в коридоре я этого уважения не увидела. И вот вопрос: чего я не понимаю? Может ли быть так, что проблема именно в этом конкретном аргольце? Да нет, это просто бред. Если бы он был психически неуравновешенным, то ему бы не доверили подобную миссию. К тому же, я не в первый раз с ним сталкиваюсь. Правда, в прошлый раз он не знал, что я женщина. А что если… Я даже воздухом поперхнулась от пришедшей на ум мысли. Что, если аргольцы уважительно относятся только к своим женщинам? А женщины иных рас для них второй сорт? Что тогда ждет наших девочек на этой планете?

Не удержавшись, я опять начала мерно расхаживать по каюте. Почему-то в движении мне лучше думалось. Наверное, сказывался недостаток физической нагрузки. И в ходьбе я сбрасывала излишек нервной энергии.

Но в этот раз даже движение не помогло мне. Спустя пол часа мерного вышагивания по каюте я сдалась и отправила сообщение папе. Мне отчаянно не хватало возможности поговорить с ним в режиме реального времени! Но чего не было, того не было. Придется довольствоваться перепиской. Пусть папа попробует по своим каналам узнать, как на самом деле относятся аргольцы к женщинам иных рас. Если наши девчонки окажутся для них чем-то вроде бесправных игрушек для сексуальных утех, то я костьми лягу, но не допущу, чтобы договор был исполнен. И плевать на последствия! Землянки не заслуживают подобной участи!

В самом конце сообщения я, воровато оглянувшись за спину, словно кто-то мог это увидеть, я попросила папу навести справки по одному конкретному индивиду. И даже фотографию его приложила. Почему-то этот арголец, носящий на лице отметины от моего кастета, беспокоил меня больше всего.

Поспать этой ночью мне так и не удалось. Ближе к завтраку, когда нервозность несколько улеглась, мною овладело странное состояние. Нет, это была не апатия. Я по-прежнему обдумывала ситуацию, пыталась предугадать возможные действия аргольцев и прикидывала, что я могу сделать для защиты своих людей и невест. Но вот в отношении самой себя…

Определить одним словом это состояние я не смогла. Но ближе всего это ощущение было к покорности своей судьбе. Словно уже все расписано и распланировано. И я никак на свою судьбу повлиять не могу. Странное, глупое состояние. Не свойственное мне. Чтобы не начать жалеть себя, я старалась думать об аргольцах только как о тех, кто прилетел забрать девушек по договору.

На завтраке было шумно. Девушки злились на то, что вчера их вынудили сидеть взаперти. Прислушавшись, я хмыкнула. Дурехи, вам же лучше от того, что вы весь день пробыли по своим каютам.

В столовую я явилась с одной конкретной целью – хотя бы с помощью еды поддержать свои силы. Но есть не хотелось. От одного вида красиво сервированных, словно в дорогом ресторане блюд, желудок сжимался в отвращении. А от одуряющих ароматов мутило. Вот только поесть было нужно. Нужно хотя бы так восполнить запас потраченных сил. Раз поспать не удалось, и до вечера вряд ли удастся. Транквилизаторы оставлю, как крайнее средство.

Приняв такое решение, я положила себе на тарелку омлет. Сладкую булочку щедро намазала маслом и джемом – углеводы в первую очередь источник энергии. Хотела еще в кофе добавить сливок, но, представив эту бурду, содрогнулась. И привычно налила просто черный.

Загружая тарелку снедью, я пропустила момент, когда ко мне подошла поздороваться Юлия. Мы почти всегда завтракали, обедали и ужинали вместе. Иногда к нам присоединялась и Наташа Мазур. Но дочери капитана было с нами не уютно. И чаще она принимала пищу в компании двух других невест с родословной, поскромнее Юлии, Валери Леруа и Софии Моретти. Юлия удивленно уставилась на мою тарелку:

– Ого! Непривычно плотный для тебя завтрак!

Я скривилась:

– Не начинай. Мне вообще на еду и смотреть противно. Но поесть нужно.