Невеста

— Значит, она не так меня поняла.

— Неужели? — на губах Владыки появилась нехорошая улыбка.

Надеюсь, он не ждёт, что я буду оправдываться?!

«Ох, леди Сузанна, зря вы перешли мне дорогу. Теперь между нами будет война!», — мысленно пожелала всех благ данной дамочке. Кого как не её надо благодарить за визит разъярённого Владыки.

— Я всего лишь предупредила, что если она ещё раз поднимет на мою дочь руку, то я её порежу на ленточки. Пусть эта дрянь радуется, что я её не тронула. Не хотела травмировать зрелищем ребёнка.

— Здесь лишь я решаю, кого и как наказывать! — сначала устрашающе рявкнул он, а потом переспросил: — Что значит, поднимет руку?

— Когда я зашла в класс, эта так называемая учительница била по рукам мою дочь указкой из-за того, что у неё устали пальцы, и она не могла больше писать.

— Учителя иногда наказывают нерадивых учеников, — заметил он.

— Бить указкой детские пальчики маленькой девочки вы считаете нормальным?! — вызверилась я.

— Я разберусь!

— Я уже разобралась! — с нажимом парировала я.

— Вы не имеете права угрожать моим людям, — вскинулся он, цедя слова.

— Ваши люди не имеют права бить моего ребёнка! — взорвалась я. — Если ещё кто решиться на это, у вас на одного ВАШЕГО человека станет меньше. Да что вы за Владыка? Ваши любовницы вас травят, ваши люди имеют наглость бить вашу суженую, а вы только и способны, что давать обещания, которые не в силах сдержать!

— Не стоит бросаться словами. Так как в данный момент именно моё обещание сдерживает меня от того, чтобы… — Просто побелел он от бешенства.

Испугал! В данный момент мне было плевать, что он мечтал свернуть мне шею, так как я никому не позволю бить мою дочь.

— Меня в первую очередь волнует мой ребёнок. Эту учительницу порекомендовала леди Сузанна. Говорю сразу, больше ни один человек, одобренный данной дамой, не приблизится к моей дочери!

— Не вам это решать!

— Значит, вы одобряете избиение младенцев?!

— Я не это хотел сказать.

— Но дали понять, — окинула я его уничтожающим взглядом, а потом взяла себя в руки и холодно произнесла: — Знаете, не зря в этом мире для вас не нашлось суженой и даже в нашем она оказалась слишком мала. Вы ещё не доросли для того, чтобы иметь детей и мне жаль ту, кто родит от вас ребёнка. Невыносимо, что всё указывает на то, что этой несчастной будет моя дочь. — Выплюнув эти слова с холодным бешенством, я развернулась и пошла в конюшню.

Далеко не ушла. Меня дёрнули за руку, рывком разворачивая к себе. Лицо Владыки было страшным. Черты лица потекли и казались зыбкими.

— Мне безразлично, что вы там думаете, но вы сейчас пойдёте и скажете той девушке, что она может встать с места.

— Нет, — твёрдо ответила я, смотря в его глаза, которые горели яростным пламенем. — Если я пойду к ней сейчас, то не сдержусь и прибью мерзавку. Пусть посидит до вечера.

— Я… сказал… сейчас, — отчеканил он слова.

— А почему вы этого сделать не можете? — прищурила я глаза от неожиданно пришедшей в голову мысли.

Владыка дёрнул головой, стараясь овладеть собой. Через минуту, немного обуздав себя, он через силу ответил:

— Она уверена, что вы её убьёте и знает, что я её убить не смогу. Поэтому страх и удерживает её на месте.

«Твою мать, они действительно животные, — отчётливо поняла я. — Самец никогда не загрызёт самку. Инстинкты».

— Вот вам и ответ. За свою дочь я порву любого, а вы нет. Пусть знают и боятся этого. Она наказана до вечера, — отрезала я, выдёргивая свою руку.

— Да что вы о себе возомнили?!

— Она нанесла оскорбление моему ребёнку и мне решать!

— Здесь решаю я! — рыкнул Владыка. Похоже, скандал собирался идти по второму кругу.

— Кристиан? Вы чего кричите? Я вас из дворца услышал, — к нам спешил Андриан.

Мы замерли, сверля друг друга ненавидящими взглядами.

— Что происходит? Почему вы убить друг друга готовы, а леди Сузанна голосит на весь дворец, как по покойнику?

— Добрый день Андриан, — поздоровалась я, не отводя глаз от Люциана. Если по звериным законам это означает вызов, то пусть этот ублюдок не сомневается, что я бросаю ему вызов. Тот всё прекрасно понял и заскрежетал зубами, игнорируя кузена. Тогда решила ответить я: — Да как тебе сказать. Застала учительницу, взятую по рекомендации ключницы, бьющую мою дочь по рукам указкой. Сообщила этой гадине, что если она ещё раз поднимет на ребёнка руку, я её убью. И готова это даже сделать, если меня вынудят к ней идти. — С намёком ответила я.

Андриан охнул, а Владыка, с арктическим холодом в голосе, сообщил:

— Если вы сейчас к ней не пойдёте, то обещаю, вы пожалеете.

— Если вы заставите меня идти, то обещаю, пожалеет она.

— Следуйте за мной, или вам помогут дойти, — рыкнул он.

— Как скажете, — не стала упираться я.

— Кристиан?! — Андриан был ошарашен происходящим, но я не ждала от него поддержки. Мы с Владыкой дошли до черты, когда я или отстою себя и своего ребёнка, или он меня сломает. Ему плевать на справедливость. Пошёл на принцип и решил показать, что он здесь самые крутые яйца? Пусть пеняет на себя. В любом другом вопросе я не была бы столь категорична, но не когда дело касается моего ребёнка. Чтобы кто-то ещё посчитал себя в праве её бить? Да не бывать этому! Поэтому, когда он развернулся и зашагал в сторону дворца, я пошла следом.

Возле дверей комнаты, где проходили занятия, толпились слуги, а из самой комнаты доносились причитания ключницы. При появлении Владыки, народ расступился.

— Разойтись! — бросил он, и зрители начали рассасываться.

Заметив Владыку, ключница заголосила ещё громче, но натолкнувшись на мой полный ненависти взгляд, даже сделала шаг назад.

— Ты, — прошипела я, переведя взгляд на девицу, которая так и сидела на стуле.

— Госпожа! — затряслась она, при виде меня. У неё была истерика, и зубы отбивали дробь. — Я всё сделала, как вы сказали. Я сижу… госпожа, я сижу! — в конце она уже скулила.

Владыка бросил на меня полный ненависти взгляд, как бы говоря: «Это ваших рук дело!».

Да пошёл он! Это не его ребёнка били. Хотя, если честно, я не ожидала такой бурной реакции от неё. На меня смотрели как на монстра, который пришёл откусить голову.

— Можешь встать, — сказала ей. Та поднялась, и тут же рухнула на пол. Не обращая внимания на присутствующих, она поползла ко мне, униженно заглядывая в глаза. Её тело двигалось с нечеловеческой гибкостью. Зрелище было настолько дикое, что я онемела. Признаюсь, ещё недавно сама бы её избила и растерзала, но происходящее в данный момент для меня выходило за рамки понятий добра и зла.

— Госпожа! — припала она у моих ног, скуля, как маленький щенок. — Простите, госпожа! Я больше никогда… никогда…

— Санира?! — подала голос ключница, но та её не слышала, моля меня.

— Простите-е-е, меня так дома учили-и-и, чтобы стара-а-лась… — поливала она слезами пол у моих ног.

От происходящего, у меня голова пошла кругом. Я всего ожидала, но не того, что она полы собой полировать будет.

— Больше не приближайся к моему ребёнку. Свободна!

Та замерла, чего-то ожидая от меня. Ну, что ещё? Мне казалось, я стала участницей постановки в Бедламе.