Невезучая попаданка, или Цветок для дракона

Точно! Нужно полистать учебник о животных, вот и узнаю, есть ли здесь динозавры. Решено, как только закончатся занятия… Правда, впереди ещё два с половиной урока, а мне уже не терпится начать рыться в учебниках! А придётся терпеть, куда ж деваться-то?

И, приняв такое решение, я, наконец, сосредоточилась на рассказе дракона о том, что и так уже проходила в школе. А рассказывал он великолепно — интересно, живо, завораживающе. И у меня создалось впечатление, что знает он о многом не понаслышке — в Андах он точно побывал. И в этом не было ничего странного — он портальщик и дракон, любым из этих способов, или совмещая, он вполне мог побывать в южной Америке. Или как здесь это называлось, «на юго-западе Империи».

Я не заметила, как заслушалась, да так, что не заметила, как пролетел урок. И даже в слова особо не вслушивалась — мне достаточно было голоса. Вот бывают же такие голоса — слушала бы и слушала, словно прекрасную музыку. И когда дракон вдруг объявил урок законченным, а окружающие зашевелились, собирая вещи, я даже расстроилась. И пожалела, что так бездарно потратила часть урока на страдания по поводу того, есть здесь динозавры или нет. Могла бы и на физической подготовке всё обдумать, там голова ничем занята не будет.

Парни отвели меня на первый этаж, провели коридором до нужного места, ткнули пальцем в женскую раздевалку и оставили, поскольку дальше им хода не было. Сказали лишь, что я должна найти свободный шкафчик, оставить там свою одежду, а после урока — спортивную форму, в шкафчиках она обычно и хранится, но если есть желание таскать её в комнату и обратно — никто не запрещает, только зачем?

И вот с таким напутствием я шагнула в раздевалку, где меня тут же чуть не побили.

Если слухи о иномирянке и, возможно, зеркальщике по академии, скорее всего, уже расползлись, то моя внешность для большинства оставалась загадкой. А потому, зашедшее в женскую раздевалку стриженое существо в мужской форме встретили визгом и летящими предметами — учебниками, обувью, и даже пару сумок в мою сторону кинули. К счастью, почти ничего до меня не долетело, или улетело в сторону — снайперы из местных обитательниц были так себе, — а от пары-тройки туфель, почти попавших в цель, я ловко увернулась.

Спасение пришло в лице кудрявой ведьмы Мабеллы, проклявшей соучениц пуканьем. Зайдя в дверь следом за мной и едва не получив чьим-то ботинком в лоб, она взвыла, перекрывая визг окружающих:

— Рехнулись? Сейчас прокляну всех, и меня оправдают! Это самозащита будет!

— Проклянёт, проклянёт, — испуганно шарахнулись в стороны девушки, и снаряды, летящие в нас, иссякли.

— Мы не в тебя кидали, а в парня. Чего он сюда запёрся? — раздался чей-то возмущённый голос.

— Этот? — меня оглядели с любопытством и узнали. — Дурёхи, это не парень, это Габриель, иномирянка. Её к защитникам определили, потому что она зеркальщик. А у них там только мужская форма.

«Иномирянка!» «Зеркальщик!» — зашуршало вокруг и унеслось куда-то вдаль, расходясь в стороны. Оглядевшись, наконец, что прежде было невозможно из-за необходимости уворачиваться от летящей обуви, я поняла, что стою в просторном и длинном коридоре, в котором находились полностью одетые девушки в форме разных расцветок. Зачем нужно было так орать, даже будь я парнем — неясно.

Глава 14. Динозавры. Часть 2

Мабелла уцепила меня за рукав и повлекла за собой, и мы, провожаемые любопытными взглядами, направились по коридору, от которого в обе стороны отходили другие коридоры, словно ветки от дерева. И да, эти коридоры были разноцветными, как шкафчики-телепорты в столовой или стены на третьем этаже, там, где переходы в башни. С одним существенным отличием — синего цвета здесь не было. И ничего удивительного, что мы свернули в красный коридор.

— Пошли, я покажу нашу раздевалку, — Мабелла шагала быстро, я снова едва на рысь не перешла, и это при том, что роста мы были почти одинакового, лишь пару дюймов я ей всё же уступала. — У нас полно свободных шкафчиков, некоторые девушки таскают форму с собой, глупо, правда? Зачем таскать, если можно оставить?

— Может, они освежить её берут? Простирнуть после занятия?

— Зачем? — на меня взглянули большими глазами. — Она же самоочищающаяся. Просто вешаешь в шкафчик, хоть какую — грязную, мокрую, вонючую, — а потом достаёшь её же, абсолютно чистую. Хотя… — она задумалась, — это ж местная форма зачарована, а у некоторых задавак она от известных дизайнеров, а зачаровать как следует никто не удосужился, вот и берут в комнату, чтобы амулетами очистить. Правда, грязная она только у парней бывает, это их гоняют в хвост и в гриву, а нам-то где испачкаться?

Под эти рассуждения Мабелла довела меня до нужного места. По сторонам боковых коридоров располагались просторные ниши, по сути — комнаты без передней стены, в каждой — ряды шкафчиков по бокам, двери, как я понимаю, душевых, с противоположной стороны, и пара длинных лавок в середине.

В комнате топталось десятка полтора девушек в красном, в разной степени раздетости, лица большинства из них были мне знакомы. Меня встретили приветственными возгласами, и такой приём мне понравился гораздо больше, чем тот, на входе. Мабелла показала мне свободные шкафчики — их можно было узнать по торчащим в замках ключам и по пустым бумажным табличкам размером с ладошку.

— Вот сюда клади одежду и сумку, вот место для полотенца, ты своё взяла?

— Нет, — растерялась я. Даже в голову не пришло, хотя знала про душ после физкультуры.

— Не страшно, многие не берут, вот тут лежат запасные, бери, сколько надо. Мыло тоже в душевых есть, — взмах рукой на дверцы кабинок, к которым пока никто не проявлял интереса, — сама решай, каким будешь пользоваться, своим или общим. Вот здесь напиши своё имя. Ключ возьми с собой, на форме кармашек есть, не волнуйся, не выпадет.

— Карман тоже зачарован? — хмыкнула я, помня, что застёжек-молний в этом мире нет.

— Конечно, — на меня посмотрели, как на дурочку. — А как же иначе? Тогда половину ключей растеряли бы на первом же занятии.

— Говорят, раньше ключи на шее носили, но и их теряли, — включилась в разговор ещё одна девушка, чей шкафчик был рядом с моим. — Сначала стали цепочки зачаровывать, чтобы не рвались, а потом одна неудачница чуть на той цепочке не повесилась, за что-то зацепившись. С тех пор — никаких цепочек.

И её взгляд остановился на моём семейном кулоне, который стал виден, потому что, сняв мундир, я начала расстёгивать рубашку.

— Он не снимается, — пожала я плечами. — В нашей семье такой надевают на годовалого младенца, потом голова растёт, а застёжки-то нет. И его уже нельзя ни потерять, ни украсть.

— Думаю, на такой короткой цепочке не повесишься, — вступилась за меня ещё одна девушка, кажется, она была среди тех, кому достались красные пятна на лице, имени её я не знала. — Какое интересное у тебя бельё.

— Такое носят в моём мире, — да, мои трусики и спортивный бюстик заметно отличались от надетых на девушках кокетливых панталончиков с рюшечками до середины бедра и чего-то, похожего на мягкий корсет, поддерживающий грудь снизу. Всё-таки хорошо, что мне такое носить не нужно. — А у вас тоже сейчас физкультура? То есть, физическая подготовка? — осознав, что мы с ведьмочками вообще-то на разных факультетах учимся, поинтересовалась я.

— Так физподготовка у всего курса одновременно, — пояснила мне ещё одна ведьмочка. Вообще-то, возле меня топталось уже человек десять, рассматривая моё бельё. — Иначе преподавателей не напасёшься.