Невидимое зло

— Вы сказали, что тогда услышали о «Лагербонде» в первый раз. А потом еще приходилось встречать это название?

— Да. Но только слухи, ничего конкретного. Вы что-нибудь знаете о «Брудербонде»?

— Немного. Пожалуйста, расскажите.

— «Брудербонд» — это тайная организация, созданная после Первой мировой войны для защиты интересов африканеров в Южной Африке. Конечно, в те времена главная угроза исходила от англоязычных южноафриканцев. Но именно «Брудербонд» разработала концепцию апартеида. В эту организацию входили многие члены правительства, и она насчитывала не меньше десяти тысяч членов. Это была элита буров, которые стали своего рода мозговым центром правительства. Политика Национальной партии определялась комитетами «Брудербонда».

По слухам, «Лагербонд» представлял собой засекреченную структуру, созданную в рамках «Брудербонда». В него входило ограниченное число членов, и он обладал властью. Властью над чем — никто толком не знал. Конспирологи обожают эту тему, но реальными фактами никто не располагает. Имена участников организации никому не известны, за исключением отца-основателя, что признается практически всеми.

— И кто же это?

— Нико Дидерихс. В семидесятые годы он был министром финансов, а затем — президентом штата. Он был влиятельным членом «Брудербонда», учился в нацистской Германии в тридцатые годы. Дидерихс умер в 1977 году, но «Лагербонд», судя по всему, существует до сих пор. Несколько лет назад один мой друг попытался написать статью о «Лагербонде», но везде натыкался на каменную стену и обет молчания.

— А есть какие-нибудь предположения о целях этой организации?

— Никаких.

— Я нашел упоминание о ней в документах Комиссии по восстановлению правды и примирению. Там говорится, что ее членом был полковник Ретиф.

— Полковник Ретиф? Ничего удивительного. Он был один из ведущих руководителей тайных операций Южной Африки в семидесятые и восьмидесятые годы. Не исключено, что он участвовал в вербовке Беатрис Пинар. Такой человек очень полезен для любой организации.

— А что стало с «Брудербондом»? Он еще существует?

— Он реорганизовался, — улыбнулся Джордж. — Изменил свое название на «Африканербонд». Теперь это открытая и довольно безобидная организация, даже имеющая свой сайт. Ее цели — содействие христианству и африканерскому образу жизни.

— Незадолго до смерти Марта отправила своей матери письмо, в котором сообщила, что у себя в дневнике записала кое-что на странице, озаглавленной «Лагербонд». Кэролайн видела, как Марта что-то переписывала в него из бумаг в дипломате, который принадлежал кому-то из двух человек, приезжавших к Корнелиусу домой. Одного звали Андрис Виссер. Он прихрамывал. Вы не знаете такого?

Джордж задумчиво пососал трубку.

— Был один Андрис Виссер, занимавший важный пост в министерстве финансов. Он хромал. — Сообразив что-то, он поднял брови. — Если не ошибаюсь, этот человек был протеже Нико Дидерихса. Пользовался большим влиянием, но всегда держался в тени. Сейчас он наверняка вышел в отставку. Я не слышал о нем уже несколько лет.

— Он мог быть членом «Лагербонда»?

— Мог, — подтвердил Джордж. — А второй?

— Кэролайн не помнит его имя. Она говорит, что у него была белая борода и оттопыренные уши. Я понимаю, что для опознания это описание слишком скудное.

— Но тем не менее достаточное. Это наверняка профессор Дэниел Хавенга. Он дружил с Корнелиусом и Мартой, если на то пошло. Профессор журналистики Стелленбошского университета. Человек, рекомендовавший Корнелиусу Беатрис Пинар.

— Тоже член «Лагербонда»?

— Кто знает? — ответил Джордж. — Вы говорите, что они приезжали к Корнелиусу в «Хондехук»?

— Да. Кэролайн утверждает, что ее мать была взволнована и испугана тем, что прочитала. В письме Марты говорится о странице в дневнике, озаглавленной «Операция „Дроммедарис“». Это название вам ни о чем не говорит?

Джордж покачал головой.

Оба замолчали, обдумывая полученную информацию. Кальдер взглянул на собеседника.

— Они планируют новый Малдергейт, как вам кажется?

Джордж снова затянулся, размышляя.

— Вполне возможно, — наконец сказал он. — Виссер мог организовать финансирование. Хавенга был экспертом по СМИ. «Лагербонд» был основан Дидерихсом, замешанным в первом скандале. К 1988 году он был уже давно мертв, но его протеже вполне мог продолжить дело.

— И не забывайте, что Корнелиус в то время пытался приобрести лондонскую «Гералд».

— И покупал газеты в США.

— Но если Малдергейт провалился, зачем «Лагербонду» наступать на те же грабли десять лет спустя? — засомневался Кальдер.

— К 1988 году положение в Южной Африке изменилось, — пояснил Джордж. — Государство стало гораздо более жестоким: после трех лет чрезвычайного положения правительство лучше контролировало происходящее в стране. Эсел Роди вел себя как международный плейбой: выставлял счета за номера в шикарных гостиницах и увеселительные поездки на Сейшелы. Это в не меньшей степени, чем все остальное, спровоцировало скандал. Виссер и Хавенга могли извлечь уроки из его ошибок. Если «Лагербонд» был создан как тайная структура внутри истеблишмента, а не правительства, то следы его деятельности обнаружить чрезвычайно трудно. Когда Роди в конце концов заговорил, он дал понять, что происходит много такого, о чем он никогда не решится рассказать. Думаю, что так и было.

— Но разве АНК не имел возможности во всем разобраться, когда пришел к власти в 1994 году? — спросил Кальдер.

— Не факт, — ответил Джордж. — Истеблишмент безопасности очень умело заметал все следы. Некоторые данные получили огласку благодаря Комиссии по восстановлению правды и примирению несколько лет спустя. Например, тогда впервые узнали о существовании целого Управления по тайным сборам. Но это лишь верхушка айсберга, многое так и осталось в тени. Ходили слухи, что Дидерихсу удалось утаить значительные средства от продажи слитков золота в Швейцарии. В восьмидесятые годы военный бюджет был раздут до миллиардов долларов. В соответствии с Законом о специальном военном счете, эти данные были засекречены от общественного контроля, что позволило делать тайные закупки у таких стран, как Израиль и Пакистан. И что мешает использовать эти деньги для приобретения зарубежных изданий?

— Значит, «Лагербонд» существует до сих пор?

— В этом-то вся и прелесть, — оживился Джордж. — К тому времени многие африканеры уже осознали, что дни апартеида были сочтены. Но поскольку «Лагербонд» не являлся правительственной структурой, он мог продолжать свою деятельность и после падения режима. — Джордж глубоко затянулся, выпустил дым и нахмурился. — Я понимаю, почему Корнелиус был для них идеальным кандидатом, чтобы оказать поддержку. Он единственный южноафриканский газетный магнат с зарубежными активами. Но я не понимаю, с чего они взяли, будто он их послушается. Он всегда был активным противником, а не сторонником апартеида.

— У меня создалось впечатление, что он пересмотрел свои взгляды и изменил отношение к Южной Африке, — заметил Кальдер. — А если Беатрис Пинар ему действительно подсунул «Лагербонд», то она могла убедить его сотрудничать.

Джордж покачал головой:

— Вы правы, он менялся. И хотя мне не нравились эти изменения, но я не верю, что он мог взять у них деньги. Наверное, они хотели, чтобы его газеты каким-то образом смягчали представление об апартеиде в мире, но этого не было.

— А как его газеты пишут о Южной Африке? — поинтересовался Кальдер.