Невидимый город

Ворота дома, мимо которого проходили, были настежь открыты. Ярослав долго разглядывал убранный двор, ровную поленницу дров, выложенную у стены сарая, купающихся в луже гусей, плотно пристроенные друг к другу амбары и загоны.

– Для чего так много строений?

– Здесь животноводы. За скотиной ухаживают, лечут, стельных держат.

– Ветлечебница, что ли?

Явдоха сдвинула брови к переносице.

– Забей! – Ярослав махнул рукой. – А сколько человек работает?

– Вся ихняя семья. И их дед еще лечил, и прадед.

Дверь дома открылась и на крыльцо, сильно припадая на ногу, вышла старушка. Приложив руку козырьком ко лбу и прищуривая подслеповатые глаза, пригляделась.

– То есть, профессия у них по наследству передается?

Явдоха, помахав рукой, крикнула старушке:

– Баба Маня, здоровти вам! – Затем перевела взгляд на Ярика и переспросила: – Что такое наследство?

– Когда от отца к детям дело передается. Вот тебя батя ведь охоте учит? – продолжая путь, спросил Ярослав.

– Учит ухаживать за лесом, зверей лечить, а бабуля учит травы понимать, ее еще ее бабуля учила.

– Вот это и есть «по наследству», – подтвердил Ярослав, разглядывая грядки, огороженные плетнем. – А здесь что?

– Здесь сажаем овосчи, которые исть отепла, моркву, томаты. А тама большие поприща – запасы на лядовище.

– Ага, то есть здесь летние запасы, а на больших полях зимние, – догадался Ярослав. – А по какому принципу сажаете?

– Не понимаю, – пожала плечами Явдоха. – Общно. Некоторые возле хаты на поприще редкие овосчи выращивают.

– Редкие? Какие, например? – Вытянув шею, Ярик разглядывал грядки.

– Ревень, ногут, тук. Федот, батин брат. – Явдоха ткнула себя в грудь.

– Твой дядя? – спросил Ярослав.

– Дя-дя, – по слогам повторила Явдоха и рассмеялась. – Нет, стрый.

– Стрый Федот? – Ярослав задумчиво поднял голову, поморщился и сказал: – Нет, дядя Федот звучит лучше.

– Пусть, – легко согласилась Явдоха. – Князь дядю Федоту татей дал, печь во дворе поставили и домовину из слюды. Там растут арбузы, дыни. А в другой домовине из слюды – персики, абрикосы, вертоград большой.

– Парники? Персики? Арбузы? – удивленно переспрашивал Ярослав. Он шел, повернувшись лицом к девочке. – Как это возможно? Кто придумал парники?

– Князь! – Явдоха, видя его удивление, звонко рассмеялась. – Он сильник, и у него есть синглит, который поддерживат.

– Синглит? – Ярослав закусил губу и нахмурился.

Явдоха вздохнула, по его примеру присела на корточки и, пальцем нарисовав в желтой густой пыли круг, в центре поставила точку.

– Князь. – Она указала на точку. – Синглит. – Указала на круг, затем подумав, нарисовала еще один круг, перечертив его несколько раз. – Шубаши! – Указала на второй круг и жестом изобразила копье в руках, потом стрельбу из лука и наконец удары мячом.

– А-а-а, шубаши – это воины?! – догадался мальчик. – Отлично, с этим разобрались. А синглит?

Явдоха скрестила ноги по-восточному и приложила ладонь ко лбу, изображая на лице задумчивость.

– Синглит думает? Много думает? – гадал Ярослав и, увидев, что Явдоха, соглашаясь, кивнула головой, сообразил: – Синглит – это собрание мудрецов!

Девочка поднялась, отряхнула платье и пошла по дорожке.

– Ну хорошо, допустим, Владимир придумал, как построить парник. Но откуда взялись семена?

Явдоха, подумав мгновение, пожала плечами, выпятив нижнюю губу. Прошли наконец туда, где густым рядком стояли неказистые дома с большими дворами. Чем дальше, к окраине, уходили дома, тем выше были заборы, иные и вовсе походили на крепостные стены. Из этой части города доносились звон металла, стук топоров и скрежет пил.

Конец ознакомительного фрагмента.