Невинная девушка с мешком золота

— А пойдём! — Лука воспользовался моментом и сел на ложе. — Прямо сейчас и пойдём! Чего мне англичан-то жалеть? Да мы с тобой их в капусту покрошим! В самом деле — чего они на своём острове окопались и о себе возомнили?

«Заговорю его бабьим обычаем, — думал Радищев. — Мужики ведь все одинаковые — что мясные, что железные...»

— Я надеялся, что ты хозяйкой войдёшь в мой дом, — продолжал страдать железный расчлени-тель. — А ты вместо этого...

— ...выполнила недопустимое действие и буду расчленена! — закончил за него Лука. — Слыхала. Довольно. Подайте мне еды и питья, доблестный мой рыцарь! Я проголодалась.

Злодей пришёл в замешательство.

— Может быть, сперва расчленение? — предположил он.

— Это всегда успеется, — весело сказал атаман. — Дурное дело нехитрое. А вот ты лучше добра молодца накорми, напои, а потом уж и спать укладывай...

«Соблазню-ка я его, заморочу! Мужики ведь все одинаковые! Мало ли что у него шкворень железный! Не устоит!» — решил атаман и стал поспешно вспоминать, как это дело у них, девочек из весёлого домика, поставлено.

— Молодца? — проскрежетал злодей. — Доброго молодца?

— Да я оговорился! — оправдал себя Лука. — Я, конечно, имел в виду красную девицу... Нет, не «пюсель руж», а «бель дам»!

И немедленно приступил к соблазнению, обнажив правую персь — или персю? Пистоль же надёжно задвинул под персю левую, чтобы ловчее было выхватить в час роковой.

— Не лапай! — сказал атаман, игриво ударив по стальной перчатке, хотя страшный хозяин и не пробовал его лапать. — Мужчина, лучше угостите даму портером!

Никакого портера Лука сроду не ел и не пил, но вспомнился ему кстати один портовый кабак...

— Прошу к столу, — растерянно сказал железный.

Лука решительно подоткнул сарафан, да повыше. Кого стесняться? Железяки, что ли?

— Ножки у меня что надо! — мечтательно вздохнул атаман. — Вот если бы вы, благородный рыцарь, похитили не меня, а фрау Карлу, то вас ожидало бы горькое разочарование...

И, гнусно виляя изо всех сил стегнами, подошёл к столу.

— Хорошо, чисто живёте, — похвалил он. — Лично стряпаете или прислугу неволите?

— Так это же вы сами, Анна! — воскликнул Синяя Борода. — Вы ведь сами, как обязались, привели мою берлогу в порядок! Но. к сожалению, вы выпол...

— Ни слова более! — торопливо сказал Радищев. — Простите, у меня ведь и память девичья...

— Каков же объём девичьей памяти? — задумался рыцарь.

— У-у! Пока девка с печки летит — семьдесят семь дум передумает!

Конечно, по-французски это звучало несколько неуклюже.

— Семьдесят семь одновременно? — не поверил Синяя Борода. — Значит, ваша мощность не уступает моей? Значит, вы тоже...

— Так в народе говорят! — подтвердил Лука. — Да вы сами-то садитесь вот здесь, напротив... Чтобы я вами через весь стол любовалась...

И быстренько поспешил на дальний конец стола, где стоял хрустальный графин с вином.

«Выпью всё-таки! — решил атаман. — Сколько можно терпеть? Головы я не потеряю, на железку вешаться не стану... Аннушка ведь не стала! Разве я хуже?»

Он решительно наполнил ближайший оловянный кубок, разом его выдул и стал искать глазами, чем закусить. Глаза разбегались — то ли много на столе было закуски, то ли вино с отвычки резко ударило в голову.

— А теперь — со свиданьицем! — весело воскликнул умыкнутая красавица и снова наполнил кубок.

— Не понимаю, — сказал Синяя Борода. — Выходит, я напрасно расчленял бедных поселян и своих невест?

— Напрашно, шовшем напрашно, — согласился атаман с набитым ртом.

— Выходит, мне следовало сначала отыскать вас, чтобы использовать вашу память?

— Охотно поделюсь, — кивнул Радишев. — Я вам, друг мой, такого навспоминаю! Хотите, наизусть «Слово о полку Кесареве» перескажу? Только попозже...

— Нет, сударыня, мне понадобится ваша память в полном объёме, — прогудел рыцарь. — Я очищу её, присовокуплю к своей и приду в совершенный порядок. Тем более что вы выполнили...

Он не договорил, поднялся и тяжело забухал в сторону Луки по каменным плитам.

«Вот же дуры бабы! — укорил себя Лука. — Дёрнуло меня поговоркой блеснуть! Память-то где? В голове... Или в теле, как у синьора Джанфранко? Значит, он мне голову всё-таки оторвет...»

— Потом я изготовлю для вас новую память, — успокаивал на ходу пленницу Синяя Борода. — Как повезло, что я наконец встретил подобное себе существо... Вы ничего и не почувствуете...

— Только бы заряд не подвёл! — сказал себе Лука, вытащил пистоль (отчего обе перси вывалились наружу, но уже не для соблазна: некогда было их заправлять назад под рубаху), взвёл курок, хорошенько прицелился...

Взрыв был такой, что атаман в который уже раз потерял сознание. Какой всё-таки слабый народ эти девственницы!

ГЛАВА 51

...Из ямы, образовавшейся под корнями вывороченного дуба, запах доносился вовсе не земляной, не могильный — оттуда тянуло горелым железом и жаром, словно помещалась там кузня либо мастерская. Слышался также некий недобрый скрежет...

— Да, всё приходит в упадок, — провыл синьор Джанфранко. Вытьё у него было заместо вздоха. — Успокойтесь, юный мавр. Бедный синьор Лука никуда не проваливался. Его действительно похитили — а значит, наш путь всё равно лежит в замок Синей Бороды...

— Я о нём слышаль, — сказала фрау Карла. — Я неодноразно посылайт ему повестка в Ойропише Герихт. Абер он не являль себя.

— Я также сталкивался с этим типом, — произнёс лорд Рипли. — И еле ноги унёс. Саблю сломал, а какая была сабля — не чета нынешним!

Тиритомба был безутешен и пялился в чёрную дыру с какой-то нелепой надеждой.

— Ну, чего вы мне сочинителя расклевили! — вскричал Ничевок. — Будет теперь гундеть и охать всю дорогу! Ой, деда, поехали! Лошадка подкормилась, худо-бедно нас покатит, телега крепкая... Только вот этих заспинников, — он указал на одетых как попало панычей, — брать не станем! Лучше их в яму свалить: хоть какая-то польза от неё будет!

— Ни в коем случае, мой юный друг! — возразил мудрец. — Они ещё, чего доброго, угодят между шестерней, застопорят их, и тогда мы вообще не дождёмся смены дня и ночи! Ах, как всё запущено...

— На дороге, поди, застав полно, деда, а эти выродки вон какие подозрительные, — не унимался Ничевок. — С ними нас никуда не пропустят! Да ты знаешь ли, куда нам ехать?

— Естественно, бамбино, ведь замок воздвигал не кто иной, как я, — сказал синьор Джанфранко. — Только вот зачем я его воздвигал...