Невинная для Варвара

В прихожей замечаю свои почти потерянные вещи. Рюкзак с книгами, что отобрали братья. Вчерашнюю сумочку, куртку, даже ботильоны. Опять благодарю Саида, не сдержав порывы, крепко обнимаю и целую в щёку.

Как только за гостем закрывается дверь, Натан в спальню удаляется. Я же в гостиную иду. Время почти девять, нам обоим на работу пора. Переодеваюсь в офисный костюм, выуживаю старый телефончик, нужно его по приезде поставить на зарядку.

— А ты куда собралась? — удивляется мужчина, когда я выхожу из комнаты.

— Э-э, на работу? — недоумённо хмурюсь.

— Нет, ты сегодня остаёшься дома и отдыхаешь. Это я тебе как твой начальник говорю. И перенеси все вещи в спальню. Хватит ютиться в гостиной, мой шкаф вполне просторный, — бескомпромиссно заявляет и на часы поглядывает. — Если что нужно, звони. Мне пора, Цветочек.

Натан быстро целует в губы и выскакивает из дома. Ещё пару минут я тупо стою в прихожей, смотрю на закрытую дверь. А после со вздохом иду опять переодеваться. И даже не знаю, что чувствую по этому поводу.

Время до вечера пролетает быстро. Я и вправду отдыхаю. Долго отмокаю в пенной ванне, переношу вещи и прибираюсь. Готовлю ужин. Выясняю у Алины, какие темы мы прошли, и занимаюсь по учебникам. И ударно сплю в обед. В общем, максимально занимаю себя, чтобы не думать о Натане и не анализировать его поведение.

Мужчина, к слову, целых два раза вспоминает обо мне. В полдень звонит, узнаёт, как я и чем занимаюсь. А вечером пишет СМС, спрашивает, нужно ли что-то купить.

Удивительно то, что уже в полседьмого Натан приезжает домой. И это впервые за всё наше недолгое сожительство, когда мужчина возвращается с работы вовремя.

— М-м-м, как вкусно пахнет, — урчит он, заходя. Тянется ко мне. Сама с улыбкой льну и целую в губы.

— Я мясо запекла, — бормочу.

— Нет, глупышка, это ты вкусно пахнешь, — усмехается брюнет, смущая меня. — Так бы и съел тебя.

— Съешь, — сиплю, сама не верю, что говорю это. Прекрасно ведь понимаю, какое именно значение он вкладывает в это слово. Натан бровь выгибает и, отстранившись, в глаза заглядывает.

— Маленькая искусительница, — хмыкает он и, зарывшись в волосы, тянет на себя.

Наши губы сталкиваются в столь необходимом поцелуе. И тело сладостным желанием наполняется. Он целует жадно, будто и вправду голод утоляет. Тянусь на носочках, пока он не поднимает на руки. Заставляет оплести его торс и, скинув обувь, несёт в спальню.

Его ладони даже через одежду жар разносят. Плавят меня, я в воск превращаюсь. Хочу большего и страшусь. Не знаю, чего именно: что вот сейчас всё случится, или того, что он опять прервётся.

— Моя девочка, — выдыхает довольно Натан, выпуская из рук лишь для того, чтобы скинуть верхнюю одежду. Ловит мой затуманенный взор и улыбается.

Глава 24. Натан

Моя невинная развратница. Дрожит в моих руках. На поцелуй отвечает и выгибается. Пальчиками на плечи давит и прерывисто дышит. Вся в оголенный нерв превращается.

Я о ней весь день думал. Постоянно на стол секретаря пялился. Не хватало моего Цветочка безумно. Знал, что в безопасности, дома, но всё равно параноил. Прекрасно понимал, что и сегодня, скорее всего, ничего не обломится. Малышке время нужно в себя прийти. Забыть старика этого и довериться.

А она переиграла меня. Так робко себя предложила. Потянулась и снесла напрочь все собственные установки и загоны.

Отрываюсь от губ, скольжу взглядом по полуголому телу. Невинная соблазнительница. Каждым изгибом манит к себе.

— Натан? — удивлённо выдыхает со стоном и опьянённым взглядом смотрит.

Бюстгальтер вслед за платьем летит на пол. Склонившись, захватываю губами чувствительную горошину. Посасываю, прикусываю. Слышу желанный вскрик. Жасмин сильнее цепляется за плечи, комкает рубашку, в волосы зарывается.

Я упиваюсь её чистыми, незамутнёнными эмоциями. Целую жёстче, на поясницу ладонью давлю, чтобы ещё сильнее прогнулась, ко мне прижалась, почувствовала, насколько сильно её хочу.

Переключаюсь на второе лакомое полушарие, захватываю в плен рта тугую вишенку соска. Мне её и вправду съесть хочется. Всю. Она безупречная. Идеальная. Моя. Каждый всхлип, вздох, стон — просто удар по рецепторам и лавовый взрыв.

Поцелуями ниже спускаюсь. Языком чувствую каждое ребро, оглаживаю торчащие косточки на бёдрах. Чёрт, малышка ужасно худая. Готовит — отвал башки, а сама ест как птичка, урывками и в сухомятку.

Отрываюсь от желанного тела, смотрю на мою обнажённую прекрасную жену. Смущается, краснеет до самой груди и губу прикусывает.

Подцепив единственное оставшееся препятствие — трусики, тяну их вниз и опускаю взгляд. Тут-то я и замечаю синяки на её бедрах и талии.

Сжимаю зубы, сдерживая полыхнувшую в венах злость. Девчонка чувствует перемену настроения. Руками грудь прикрывает и отступает.

— Он тебя тронул? — я явно растерял все навыки коммуникации и заодно мозги.

— Только удерживал, когда целовал, — очень тихо и отрывисто отвечает, жмурится. Кажется, пытается отвернуться.

Подхватываю на руки. Вскрикнув, цепляется за плечи. Ловлю её губы в новом поцелуе и переношу на постель. Нависаю, глажу по щекам.

— Всё хорошо, я не на тебя злюсь. Понимаешь?

Кивает, робко обнимает. Кто бы мне силы дал себя удержать. Оставив смазанный поцелуй на губах, сползаю обратно. Дорожку из поцелуев прокладываю и добираюсь до самого чувствительного местечка.

Жасмин всхлипывает со стоном, шире ноги разводит и ладонями лицо закрывает. Её до сих пор смущает такого рода ласка. Зато как течет на мой язык! Дрожит вся. Мечется.

Добавляю пальцы, давлю на стенки, растягивая. Ласкаю клитор, зубами слегка проезжаюсь.

— Натан! — кричит охрененно. Выгибается вся. Вот-вот кончит.

Торможу себя. И слышу разочарованный тихий стон. Цветочек аж привстаёт на локтях и ловит мой взгляд. Краснеет, но не закрывается. Лишь губу дрожащую прикусывает.

Выпрямившись, медленно стягиваю рубашку. Медовые глаза с жадностью проходятся по торсу. Щёлкаю пряжкой. Вздрагивает и переводит взгляд вниз. Избавляюсь от брюк и боксеров. Жасмин губы облизывает и всё-таки уводит взор от вздымающейся плоти. Не всё сразу.