Невинное развлечение

— К вам гость, миледи.

Ее взгляд остановился на часах на каминной полке. Для визитеров немного рано, а ее мать еще не вернулась из магазинов, куда она поехала за шляпами.

— Кто это, Хантли?

— Сэр Гарри Валентайн, миледи. Мне кажется, он снимает дом к югу от нас.

Оливия положила перо. Сэр Гарри? Здесь? Зачем?

— Проводить его к вам?

Непонятно было, почему дворецкий спрашивает. Если сэр Гарри уже в холле, он практически может видеть, как Хантли с ней разговаривает. Притвориться, что ее нет, уже нельзя. Она кивнула, сложила письмо и сунула его в ящик стола. Потом поднялась, словно ей было необходимо встретить его стоя.

Спустя несколько мгновений он появился на пороге гостиной, одетый, как обычно, в одежду темных тонов. Под мышкой он держал небольшой пакет.

— Сэр Гарри, — сказала она, — какой сюрприз.

Он приветственно кивнул:

— Я стараюсь быть хорошим соседом.

Она тоже кивнула, осторожно наблюдая, как он входит.

Она не могла даже представить себе, зачем ему понадобилось нанести ей визит. Вчера в парке он отнесся к ней более чем нелюбезно, хотя, если быть честной, и она вела себя не лучше. Она не могла припомнить, когда так невежливо с кем-либо обошлась, но сейчас она испугалась, что он снова попытается ее провоцировать, причем по поводу чего-либо гораздо более опасного, чем бальный танец.

— Надеюсь, я не помешал?

— Нет, что вы. Я просто писала письмо своей сестре.

— Я не знал, что у вас есть сестра.

— На самом деле она моя невестка, но она мне как сестра. Мы знакомы всю жизнь.

Он подождал, пока она сядет на диван, и занял место напротив, в кресле, выполненном в египетском стиле. Он ничуть не чувствовал себя неуютно, и Оливия нашла это интересным. Сама она не любила сидеть в этом кресле.

— Я принес вам вот это, — сказал он, протягивая ей сверток.

— О! Спасибо.

Она не хотела принимать подарков от этого человека, тем более что она не доверяла его мотивам. С какой стати он должен что-то ей дарить?

— Разверните.

Она начала разворачивать сверток, и при этом ее пальцы слегка дрожали — она надеялась, что он этого не заметит. Ей пришлось немного повозиться с узелком, но в конце концов удалось снять бумагу.

— Книга, — немного удивилась она. По форме свертка и по его весу она уже догадывалась, что это должно было быть, но все же это был очень странный выбор.

Она посмотрела на название. «Мисс Баттеруорт и безумный барон». Теперь она удивилась по-настоящему:

— Вы принесли мне готический роман?

— Жестокий готический роман, — подчеркнул он. — Мне кажется, вам должны нравиться такие романы.

Она взглянула на него, оценивая его замечание. Он тоже смотрел на нее, ожидая ее ответа.

— Я на самом деле мало читаю.

Он удивленно поднял брови.

— То есть я имею в виду, что я умею читать, — сказала она, все больше раздражаясь. — Просто чтение не доставляет мне удовольствия.

Брови остались на месте.

— Мне не следует в этом признаваться?

Он улыбнулся, а потом помолчал, прежде чем ответить.

— Вы не всегда думаете, прежде чем говорите, не так ли?

— Не слишком часто, — призналась она.

— А вы попытайтесь начать, — предложил он, указывая на книгу. — Я решил, что это все же гораздо более занимательное чтение, чем газета.

Это как раз то, что может сказать мужчина. Никто никогда не мог понять, что она предпочитает новости дня глупым плодам чьего-либо воображения.

— А вы это читали? — спросила она, наугад раскрывая книгу.

— Нет. Но моя сестра очень хорошо о ней отзывалась и рекомендовала ее.

— У вас есть сестра?

— Вас это удивляет?

Да, ее это удивило. Ее подруги посчитали необходимым многое рассказать ей об этом человеке, а о сестре почему-то умолчали.

— Она живет в Корнуолле, в окружении скал, легенд и пятерых детишек.

— Какое милое описание, — искренне сказала она. — Вы любящий дядя?

— Нет.

Он заметил ее удивление и сказал:

— Мне не следует в этом признаваться?

— Я бы не стала, сэр Гарри.

— Мне бы хотелось быть любящим дядей. — Его улыбка стала теплой. — Но у меня не было возможности встретиться ни с одним из этих детей.

— Ну да, — пробормотала она. — Вы столько лет провели на континенте.

Он слегка склонил голову к плечу. Интересно, он всегда так делает, когда ему что-то любопытно?

— Вам многое обо мне известно.

— Это то, что о вас знают все. — Ему не стоило удивляться.

— В Лондоне тайны личной жизни не существует, не так ли?

— Вы угадали, — вырвалось у нее, прежде чем она успела понять, что сказала. — Хотите чаю?

— С удовольствием. Спасибо.

После того как Оливия позвала Хантли и отдала соответствующие распоряжения, он сказал почти доверительно:

— Это было то, чего мне больше всего не хватало в армии.

— Чая? — В это трудно было поверить.

Он кивнул:

— Я просто скучал по нему.

— А вас им не снабжали? — Оливии почему-то казалось, что это невероятно.

— Только иногда. В остальное время нам приходилось обходиться без чая.

В его голосе было что-то задумчивое и почти детское, что заставило ее улыбнуться.

— Надеюсь, что наш вам понравится.

— Я не привередлив.

— Вот как? Казалось бы, что при такой любви к чаю вы должны быть знатоком.

— На самом деле мне так часто приходилось обходиться без него, что я ценю каждую каплю.

Она рассмеялась:

— Вы так скучали по чаю? Большинство моих знакомых мужчин назвали бы бренди. Или портвейн.

— Нет. Чай, — твердо заявил он.

— А кофе вы пьете?

Он покачал головой:

— Слишком горький.

— А шоколад?

— Только с большим количеством сахара.

— Вы оригинальный человек, сэр Гарри.

— Насколько я понимаю, только вы находите меня оригинальным.

У нее запылали щеки. Этот человек уже начинал ей нравиться. Самое худшее было в том, что он прав. Она за ним следила, и это было оскорбительно. Все же ему не следует прилагать столько усилий только ради того, чтобы поставить ее в неловкое положение.