Невинность с секретом

Глава 18

— Леди Лексия… — слышу вокруг. — Это же молодая жена принца Леастера… Леди Лексия жива!

Я въезжаю в город, из которого не так давно меня забрал колдун. Люди при виде меня замирают и разве что не крестятся. Судя по белым лицам и круглым глазам, многие хотят, но не знают как.

Интересно, что тут за религия?

Она вообще есть, если существуют настоящие колдуны и драконы?

Или последние и есть те, кому поклоняются? Боятся. Приносят в жертву юных дев?

Судя по тому, как от меня сейчас шарахаются, я недалека от истины. Думаю, вернись я сейчас в свой мир и навести главное управление вот на этой лошади, не увидела бы столько насмерть перепуганных людей, как сейчас.

Я бью животное пятками по бокам, и оно послушно бредёт вперёд, рассекая дышащее море ошеломлённых людей.

В моём теле, кажется, болит каждая клеточка. Ноги в стременах дрожат, пальцы почти ничего не чувствуют. Дорога обратно была трудной. Мы неслись во весь опор, и Лицина оглядывалась каждую минуту, ожидая погони. Она то и дело вздрагивала и смотрела на небо.

Но дракон так не появился.

Потому что он мёртв. Я выполнила задание принца и условие «голоса».

Вот только почему в груди так ноет? Я спасла невинные души. Даже если лорд Зозад действительно чем-то не угодил Тагелу, это не причина сжигать весь замок. Женщины и дети не виноваты!

Я всё сделала правильно.

Слышу стук множества копыт, и он становится всё громче. Натягивая поводья, торможу лошадь и настороженно смотрю вперёд, ожидая встречающих. В том, что это за мной, сомневаться не приходится. Жестом велю Лицине держаться позади, и девушка мгновенно слушается.

Через некоторое время вижу всадников — их семь. Во главе незнакомый мужчина в доспехах, он осаживает своего коня совсем близко, и тот вздымается на дыбы. Лицина испуганно вскрикивает, я же машинально дёргаюсь и прижимаю ладонь к бедру. Чертыхаюсь про себя — пистолета теперь нет.

Мужчина, усмирив животное, дёргает уголком губ в саркастичной усмешке. Показывает, кто тут главный?

Я глубоко вдыхаю, собираясь с силами и продумывая речь. Да, сейчас я безоружна и беззащитна. Но у меня есть происхождение и подпись в приказе короля.

— Как ты смеешь непочтительно обращаться с законной женой наследного принца? — спрашиваю, вкладывая в голос весь свой командный опыт. — В сторону!

Незнакомец, натягивая поводья, оглядывается на своих людей в лёгком недоумении. Я хмыкаю — не ожидал от трепетной лани, которую отдали в жертву, подобного отпора? Так это только начало, милый. И для тебя, и для принца.

— Позволяю тебе сопровождать меня к мужу, — милостиво киваю и даже расщедриваюсь на улыбку.

Ему же не обязательно знать, что я понятия не имею, куда ехать. То есть примерно представляю, что мне вон к тому дворцу, но какой дорогой добраться, чтобы не наткнуться на ещё один отряд милых и приветливых стражников (или как здесь величают подобных мужчин в доспехах?), не представляю.

Сжав челюсти так, что на небритых щеках играют желваки, стражник всё же подчиняется. Он с криком разворачивает коня и пришпоривает его, посылая в галоп. Я невольно кривлюсь, потому что после сумасшедшей скачки у меня болит всё тело, но понукаю лошадь. Отстану так отстану, но слабости не продемонстрирую!

Лицина, тихонько всхлипывая, следует за мной, а я киваю простым людям. Стараюсь быть приветливой со своим народом. Женщины смотрят на меня открыв рот, мужчины хмурятся. Да, наверное, дамам здесь не принято повышать голос.

Что же. Пришло время перемен.

Завидев знакомые ворота, выдыхаю с некоторым облегчением. Тому мужчине в доспехах могло прийти в голову завести меня в какие-нибудь трущобы и тихо сделать принца вдовцом.

Ясно же, что Леастер не планировал триумфального возвращения любимой.

А вот и он сам собственной суровой персоной. Губы поджаты, глаза сверкают от гнева, пальцы обхватывают рукоять меча.

Я останавливаю лошадь и смотрю на мужа сверху вниз.

— Я сделала то, что ты просил. — Улыбаюсь как можно обворожительнее и протягиваю руки в немой просьбе помочь мне спуститься на землю. — Тебе нужно знать подробности?

— Леди Лексия, я… — начинает принц и, замирая, замолкает. Я приподнимаю бровь и продолжаю ждать от него действий. Леастер с шумом втягивает воздух и коротко приказывает слугам: — Помогите Её Высочеству спешиться.

Ко мне подбегают конюхи и слуги, но я отсылаю их взмахом руки. Не отрывая пристального взгляда от лица принца, залихватски перекидываю ногу, чтобы соскользнуть с седла. Леастер растерянно моргает на миг открывшемуся пикантному виду и гулко сглатывает.

Помня о том, что тело леди Лексии слабее моего, придерживаюсь за поводья до тех пор, пока не ощущаю под ногами твёрдую землю, и только потом швыряю кожаный шнур конюху. Приближаюсь к принцу и, обняв его, звучно чмокаю в щёку.

— Вижу, ты мне безумно рад, — не могу сдержать сарказма.

Замешательство Леастера отступает, и я вижу, что он начинает злиться. Даже веко немного подёргивается. И как я могла не заметить глубоко посаженных глаз, которые намекают, что этот человек добивается своего любой ценой? Выделяющийся мясистый кончик носа, который выдаёт маниакальное стремление к власти? Я видела лишь внешнюю красоту… хотя присматривалась ко всем другим людям.

И даже к дракону.

Леастер же обманул меня светом любви в голубых глазах. Казалось, мужчина охвачен искренним чувством. Но сейчас этого нет и в помине. Ведь я выполнила опасное поручение и должна была кануть в небытие.

Вот незадача!

Мягко прикасаюсь к его локтю и увлекаю к двери:

— Думаю, тебе стоит проводить меня к Его Величеству. Он будет счастлив увидеть новообретённую дочь так скоро.

А мне есть что сказать отцу своего мужа.

Глава 19

Когда-то в прошлом, ещё в жизни, которой лишилась, я искренне ненавидела подпольные интриги, но всегда старалась держать руку на пульсе. Потому что если не будешь этого делать, мгновенно окажешься той, на которую сваливают море нудной работы и платят меньше всех. В лучшем случае. В худшем станешь уволенной по статье, которая навеки закроет путь к любимому делу.

Но наука эта далась мне весьма болезненно. Когда пришла в систему, я так верила улыбкам сослуживцев и рвалась спасать и защищать, что оказалась в шаге от самого худшего. Круглосуточная работа, полное истощение и череда дисциплинарных слушаний по делам (старшие бессовестно спихивали свои ошибки на новичка) — вот к чему я пришла к концу первого года службы.

Пришлось меняться. Стать хитрее, обрасти алмазным панцирем и обрести поведение стервы.

Мне удалось не только сохранить место, но и весьма быстро начать продвижение по карьерной лестнице.