Невинность в жертву

— Ты бред несешь.

— Может всё состояние на нее перепишешь?

— Надо — перепишу.

— Козел старый.

— Сосунок неблагодарный! Рот свой поганый закрой или я тебя точно без копейки оставлю!

Вместо очередного ругательства, Давид бросается в мою сторону, за локоть больно хватает и вышвыривает вон, хлопая дверью. Споткнувшись, я падаю на пол, ударяясь коленями. Сильная боль резонансом проходит по всему телу, убивая во мне остатки надежды на светлое будущее.

Я плачу, сидя на полу.

Униженная. Втоптанная в грязь. Оскорбленная.

Пока отец и сын из-за меня ругаются за дверью.

Боже, скажи, за что мне все это?

Я слышу, как его сынок наговаривает на меня кучу гадостей и убеждает Эдуарда подать на развод. Обзывает меня ведьмой и шлюхой, жаждущей легких денег, но Эдуард не принимает его слова и рычит ругательства в ответ.

Кое-как я поднимаюсь на ноги, шатаясь иду в свою комнату. Собираюсь просто лечь в кровать, но меня снова тошнит. Да что ж такое! Теперь уже тошнит из-за грязной ругани и тех грязных слов, которыми, словно помоями, поливал меня Давид.

Не нравятся мне мои симптомы. Я ведь… Не могла забеременеть! Айдаров кончал в меня много и часто, но я пила таблетки. Так что мы не могли зачать малыша. Но, с другой стороны, подсчитав дни, я поняла, что у меня уже полторы недели задержка.

На задержке я не акцентировала внимание, потому что думала, что сбой может быть из-за того, что я начала вести половую жизнь, а также, потому, что я слишком много стресса испытала за последний месяц.

Но почему вдруг моя грудь стала больше и чувствительней?

Мама рассказывала мне о первых признаках беременности, когда готовила нас к замужеству, о всем этом я знаю. Так что нужно принять меры и убедиться точно. Нужно срочно раздобыть где-нибудь тест на беременность. В этом вопросе я решила попросить помощи у служанки Елены. Как женщина женщину она должна меня понять.

Когда Лена заглянула ко мне в комнату, чтобы обновить графин с водой, я решила действовать немедля. Подозвала служанку к себе и шепнула на ушко:

— Лен, мне нужен тест на беременность, сможешь достать?

— Да, конечно, я могу выйти за территорию и отлучится в аптеку, — удивленно таращит она на меня глаза.

— Пожалуйста, только купи его так, чтобы никто не узнал. Я тебе заплачу.

— Хорошо. Не волнуйтесь, никто не узнает.

Я щедро протягиваю Лене премию и отправляю в магазин. Она возвращается через два часа и из кармана передника вытаскивает небольшую коробочку. Протягивает мне.

— Спасибо. Все хорошо? Никто не спрашивал ничего?

— Порядок, — бодро кивает она и покидает комнату.

Тест решаю сделать утром, согласно инструкции, а пока заставляю себя уснуть. Силы почти полностью покинули вымученное тело. Кажется в доме воцарилась тишина.

Чем там закончился семейный конфликт мне неясно. Но из-за этого я не нахожу себе места. Хочется бросить всё и сбежать. Спрятаться где-нибудь и начать новую жизнь. Такую, какую захочу я, а не тот, кто мною командует. Но это слишком сложно… Не успею добежать до вокзала, как меня поймают и вернут обратно. Как вещь законному владельцу.

В конце концов я засыпаю. Ночью сплю плохо, мне снятся кошмары. Утро начинается с привычной уже тошноты. Даже зубы не могу почистить — чувствую очередной спазм в пищеводе. Бросаю щетку в раковину, злясь, хватаюсь за коробочку с тестом и выполняю все, согласно инструкции.

Жду минуту.

Смотрю на тонкую палочку, которая трясется в моей руке, и медленно умираю душой…

Две полоски.

Две красные и жирные полоски появились на моём тесте на беременность.

Глава 19.

— Тебе опять плохо, радость моя? Всё-таки надо вызвать врача.

Дверь неожиданно скрипнула, в комнате появляется Эдуард. Выглядит жутко: его лицо распухло, отчего кажется еще пухлей, глаза красные, заплывшие. Непонятно, чем закончилась их ссора с сыном, но голос мужа звучит бодрее.

— Нет, не нужно, — оправдываюсь я, прикрывая дверь ванной. В кулаке сжимаю положительный тест на беременность.

У меня сейчас шок, неверие, замешательство.

Я беременна.

От мужа своей сестры.

Но я сама сейчас замужем!

Что же делать?

Как сказать Эдуарду?

Не представляю, во что выльется данная ситуация.

Эдуард прищуривается, сканируя меня внимательным взглядом. Он будто догадывается о моей тайне, ведь его глаза становятся злыми и холодными.

— К-как ваши отношения с с-сыном?

— Давид поганец! Все настроение мне вчера испортил, прости, детка было не до тебя.

— Он уехал?

— Мы погрызлись как две псины, в итоге Давид решил остаться. Думаю, он приехал, чтобы наладить контакт, после долгих лет хейта. Сын прав, нам надо помириться, — Эдуард почесал подбородок, задумавшись. — Сколько мне осталось? Недолго, я уверен. Хочется помереть с чистой душой, а у меня там, детка, груз тяжелый висит, — хлопает себя по сердцу. — Всё же, Давид мой сын, моя кровь.

Да уж.

А я теперь для его единственной крови враг номер один.

Давид меня ненавидит. По его злющим глазам было видно, как он мечтает меня в грязь швырнуть, задавить там и растоптать.

— Ты выглядишь нездоровой. Бледной, исхудавшей. Плохо ешь и тебя рвет! Всё-таки я вызову врача.

Мужчина разворачивается, чтобы выйти из спальни, но я его решительно останавливаю.

Я должна все рассказать.

Нам надо развестись.

Какой теперь брак, если я жду ребенка от другого? Да еще и сынок вдруг нарисовался, он не успокоится, пока не решит проблему. Эта проблема — я. Вдруг он примет что-то нехорошее, чтобы от меня избавиться. Это ведь очевидно.

— Стойте!

Эдуард замирает, напрягаясь.

— Я… я не больна вовсе.

Плавно оборачивается, щурясь.

Вижу, как его густые, седовласые брови сошлись в одну линию. Страшно… Но я должна перешагнуть через свой страх, потому что я не виновата, я не знаю как так вышло! Я ведь таблетки пила, но они не сработали. И я всего лишь спасала сестру.

— Я беременна.

— Что ты сказала? Мне послышалось? — старик сует палец в ухо, болтая им в ушной раковине. — Повтори.

— Я беременна.