Невиновные
Шрифт:
В мастерскую нужно было подниматься по лестнице — лифта не было, а ей уже перевалило за шестьдесят. Тем не менее она получала удовольствие от посещения мастерской на улице Севинье. Драгоценности она приносила по штучке, словно желая продлить приятные минуты, и очень любила поболтать с мадам Кутано. А та всегда заботилась о том, чтобы дверь в мастерскую была закрыта еще до ее появления, потому что с мадам Папен могло бы статься давать советы мастерам, расположившись у них за спиной.
Селерен как раз работал над ее заказом. Он придумал по меньшей мере три различные оправы и в конце концов остановился
Эту работу делал он сам, ведь он не утратил привязанности к своему верстаку. Больше двух часов он провозился с белым золотом, которое выбрал для оправы, а в последнюю минуту добавил еще ободок из желтого золота.
Для пользы дела нужен был бы еще один работник, но площадь мастерской не позволяла поставить для него верстак. Из-за этого приходилось отказывать некоторым заказчикам.
Обычно отвергались самые простые работы.
— Поймите, мадам, такая вещь, какую вы себе представляете, найдется в любом хорошем магазине, и она обойдется вам гораздо дешевле, чем если мы ее изготовим по вашему заказу…
По утрам часто забегал Брассье.
Торговцы драгоценностями тоже заказывали уникальные вещи.
— Вчера встречался с Руланом и сыновьями. Им хотелось бы получить дюжину очень красивых и как можно более оригинальных вещей для своей витрины на улице Георга Пятого.
— И когда они их хотят?
— Срочно… Ты же знаешь, как они всегда торопятся.
— Слышите, ребятки? По-моему, нам придется работать сверхурочно…
Все запротестовали для порядка, особенно Жюль Давен.
— Можно делать то, что захочется?
— Да, при условии, что это будет на высоте… Скажика, Жорж, не придешь ли ты к нам поужинать как-нибудь на днях?
— Ты же прекрасно знаешь, что по вечерам я сижу дома с детьми.
Он взял себе это за правило. Даже если дочь и сын были чем-то заняты в своих комнатах, он сидел дома, чтобы они знали, что он рядом. Разве им не было так спокойней? Разве не создавалось впечатления, что они у него под крылом?
Он смотрел передачи по телевизору или раскрывал какой-нибудь иллюстрированный журнал. Когда дочка усаживалась подле него, Селерен бывал счастлив. Жан-Жака он видел реже, пока тот не сдал свои экзамены. Ему едва исполнилось шестнадцать, а он уже одной ногой был за порогом дома.
Ему хотелось посмотреть мир и потом, уже со знанием дела, выбрать для себя подходящее занятие…
Со смертью Аннет в доме образовалась пустота, огромная зияющая пустота.
Селерен никак не мог привыкнуть входить по вечерам один в спальню, и, бывало, он нежно гладил то место на постели, которое еще совсем недавно занимала она. Отъезд Жан-Жака хоть и не будет событием столь трагичным, создаст еще одну пустоту в доме.
С ним останется только дочь. Но, может, она рано выйдет замуж? Три-четыре года пролетят так быстро! Он прожил с Аннет двадцать лет, и они промелькнули незаметно.
Потом он останется один, а две комнаты в квартире будут пустовать. И Натали будет нянчиться только с ним.
Разве мог он подумать, что этот момент настанет так скоро? Сняли квартиру. Позаботились о комнатах для детей. С любовью подбирали мебель.
Смотрели, как дети растут, и не предполагали,
что жизнь, посвященная им, продлится всего несколько лет.— Ты что такой грустный?
— Да ничего, дорогая. Думаю о вашем будущем.
— А правда, что Жан-Жак уезжает в Англию, а потом в Штаты?
— Правда.
— И ты ему разрешаешь?
— Если у него такое призвание, я не имею права ему препятствовать…
— Он уже получил программы из разных университетов. В Кембридже есть специальные школы для тех, кто хочет усовершенствоваться в английском.
Сын вел эту переписку, а ему ничего не сказал. Он стал самостоятельным, и Селерен мог этому только порадоваться. И все же ему было грустно.
«Занятия начинаются в сентябре, и если он успешно выдержит экзамен, а я в этом не сомневаюсь, то наверняка уедет к началу… «.
Внезапно на глаза навернулись слезы. Сегодня пятнадцатое июня. Сентябрь не за горами. Остаются июль и август.
Что они будут делать летом?
— Куда тебе хотелось бы поехать на каникулы?
— Две недели, во всяком случае, я хотела бы побыть у одной подруги на вилле ее родителей в Сабль-д'Олоне…
— Почему ты ее никогда не приводила к нам?
— Не знаю. У них огромная квартира на Вогезской площади, и там всегда так весело, ведь у Ортанс пятеро братьев и сестра… Их фамилия Журдан… Может, ты знаешь… Отец — знаменитый адвокат. Эта вилла у них давно, Ортанс ездила туда еще совсем маленькой. Они богатые… Одному из братьев Ортанс семнадцать лет, а у него уже своя машина, и когда она по возрасту сможет получить права, ей тоже купят машину…
У него кольнуло в сердце. Он зарабатывал, чтобы жить безбедно. Они ни в чем не нуждались. Но очень богатым он не был.
Он еще не усвоил, что дети порой делают сравнения, которые не всегда бывают в пользу родителей.
— Ты должен был слышать о нем. Он выступает на громких процессах, недавно, например, на процессе Тарассена, обвинявшегося в похищении маленького Жюйара…
Он что-то читал об этой истории в газетах, материалы печатались под аншлагами.
— Это интересный мужчина, еще молодой, с проседью на висках, и от этого он выглядит еще соблазнительней… У него много любовниц…
— Откуда ты знаешь?
— А он не делает из этого тайны. Его жена все знает и не очень беспокоится, потому что он всегда возвращается к ней.
— А как же дети?
— Старшие этим, скорее, гордятся. Приятно ведь иметь отца, пользующегося таким успехом.
Она тут же поняла, что сморозила глупость.
— А тебе разве не лестно оттого, что почти вся элегантная публика носит твои украшения?
Она взяла его руку и крепко сжала.
— Ты шикарный мужчина, отец… Больше двух недель я у них не пробуду.
Потом буду с тобой… Куда ты собираешься отправиться?
— Тебе хотелось бы на Кот-д'Азюр?
Она захлопала в ладоши.
— В Сен-Тропез?
— Нет… Там слишком шумно, и мы просто затеряемся среди публики, так непохожей на нас. Я подумываю о Поркероле.
— Никогда не была на острове…
К ним присоединился Жан-Жак, в одной рубашке с расстегнутым воротом. Уже несколько месяцев он брился каждый день.
— У вас обоих такой возбужденный вид… Вас было слышно у меня в комнате.