Невиртуальная реальность (сборник)
Шрифт:
– Прэ? Алле!
Скачок вперед, шаг назад. Шарунос обрушил на Макса град обманных ударов, пришлось защищаться, прикрывая то правый бок, то левый, то голову.
– Не крестись! – завопил Приходя – Контратакуй!
Скоро закончится дорожка. Времени уже нет. Вдруг возник незащищенный правый локоть литовца, приманка? Обман? Уже нет разницы, понимая, что это бессмысленно Макс взмахнул шпагой.
Удары слились.
– Атака справа, атака навстречу слева, туше, туше, – судья посмотрел на боковых. – Удар налево, ноль – три.
– Да вмажь ему разок, размочи, ради бога! –
«Ну что же делать? Три – ноль! Эх, хорошо бы размочить»...
Макс вернулся к черте. Шарунас, видать, обрел уверенность, а Макс потерял надежду...
– Прэ? Алле!
Скачок, выпад, Леонавичус защитил голову, пятая защита, удар Максима попал в железо, но он успел отскочить, Шарунас бил с полуразорваной дистанции, без финтов. Четвертая! Макс парировал его удар и с силой хлестнул его в третью, по правому боку. Максим видел, как он защищается, но...
Удар Максима был настолько силен, что пробил запоздавшую защиту литовца. Звон металла и хлопок впившегося в его плечо клинка.
«Ура!!! Размочил!!!»
– Атака слева, парад – рипост – контррипост.
(Парад, как и гард, – защита. Защитившийся имеет преимущество для ответного удара – рипост. Если и рипост попадает в защиту – следует контррипост. Как правило, схватка заканчивается в два-три, максимум – четыре действия, да и то где-то защита пробивается, и если судья не останавливает бой, угловым судьям тяжело удержать в памяти все детали.)
– Итак – сначала. Парад. – Кровопусков взглянул на боковых Шаруноса. Оба подняли кулаки. – Парад, парад.
– Рипост. Парад, парад.
И угловые Максима подняли кулаки.
– Контррипост. Туше...
Макс оглянулся. Один из угловых протянул вверх указательный палец. Второй колебался.
«Да что ж это такое? В чем здесь сомневаться?!»
Затем угловой судья медленно поднял кулак.
– Парад.
Максим растерянно посмотрел на скамейку. Ванька сидел на полу, обхватив голову руками.
– Белее лебедя! – ревел Кочубей, Приходько нервно мерял зал длинными ногами. Все взоры обратились на главного судью. Он медлил.
Вдруг Леонавичус приподнял маску, улыбнулся, и поднял левую руку с вытянутым пальцем.
– Э муа туше. (Мне удар.)
Кровопусков облегченно вздохнул.
– Атака слева, парад-рипост-контррипост-туше. Один– три, – резюмировал он.
Макс снял маску, прижал гарду к подбородку и трижды отсалютовал Шарунасу.
Улыбаясь, литовец махнул ему, мол, – ерунда.
Все аплодировали. Кто – удаче юного фехтовальщика, кто – благородству Леонавичуса.
Максим плелся назад, к черте. «Задача-минимум выполнена. Хорошо!» – уголки губ приподнялись.
Встал в стойку. Закрыл глаза. Оксана улыбалась ему.
– Прэ? Алле!
«Минутку! Подождите!!» – Макс не успел собраться.
Литовец летел на Максима в фейерверке обманных движений.
Назад!!!
Поздно...
– Атака справа, удар налево. Туше, туше, один – четыре.
«Вот ведь – стерва! Так не вовремя привидится! – Макс зарычал от обиды. – Ладно, еще не вечер, хотя...»
– Прэ? Алле!
Скачок, полувыпад,
удар наобум. Шарунас с легкостью парировал и перешел в атаку. Терять Максиму нечего. Отступая, он топнул и имитировал контратаку.«Ага!» – Атака его, и литовец без обманных движений попытался ударить Макса по голове. Но он-то был готов! Яцек поставил пятую защиту, да так резко, что противник не удержал саблю и она полетела вверх.
– Б-Е-Й!!! – заревел Приходько.
Максим не двигался, заворожено смотря на летящую саблю. Потом он объяснял, что не хотел бить безоружного, хотя, на самом деле, просто растерялся. По правилам, если один из спортсменов выпускает оружие, судья не останавливает бой, пока оно не упадет.
Блям. С лязгом шпага покатилась по полу.
– Альт! – Кровопусков остановил бой.
Леонавичус поднял свою шпагу, снял маску и отсалютовал Максиму. Его тонкие губы расползлись в улыбке.
– Шнурок, шнурок развязался! – закричал сзади Приходько.
Макс посмотрел на свои фехтовальные тапочки. Хм. Все в порядке. «А-а, пистон хочет вставить».
Он посмотрел на судью, поднял руку и опустился на одно колено, развязывал и завязывал шнурок.
– Что ты творишь, Яцек! Отдал ему удар! На тебя ведь вся Белоруссия надеется! Четыре-два, это уже почти победа! А ты в благородство играешь! Нет на войне благородства, – он шипел.
Макс поменял ногу и начал развязывать-завязывать другой тапочек.
– Ну так вышло, Сергей Яковлевич. Не успел, – он виновато объяснялся.
– Эх, Яцек, Яцек, нет в тебе ярости, боевого духа не хватает. Да ты его грызть должен! В глотку ему вцепиться! Не победить, так убить! Не убить, так покалечить! Все. Иди, не разочаровывай меня.
Максим поднялся. На другой стороне дорожки переминался Шарунас.
«У-у-у, гад, истреблю!!!»
Но по-настоящему рассердиться не получалось.
– Прэ? Алле!
Скачок, выпад, обоюдные.
– А-а-а! Ой, ой! Бона, бона, больно! – завыл Яцек-младший.
Удар пришелся по свежему рубцу. Макс танцевал на дорожке. «Гад, козел, приоритеты хочешь? Ну-у, урод, будут тебе приоритеты, щас весь полосатый будешь, как зэк, матрос, зебра! У-у-у, мама тебя не узнает!» – Наконец-то он озверел.
– Прэ? Алле!
Макс сорвался с позиции, бегом достиг Шаруноса и без финтов с силой перетянул его. Литовец со старта Максима понял, чем это пахнет, и думал только о защите. Бесполезно, удар был слишком силен. Клинок литовца переломился, и кусок с визгом полетел к секретарям. Те пригнулись.
– А-а-а! Ек тфою ма-а-ать! – Леонавичус корчился, зажимая левую руку.
Трибуны улюлюкали и свистели. Спортсмены за спиной Макса кричали что-то одобрительное.
Кровопусков подождал, когда литовец поднимется, и начал разбор фразы.
– Атака слева, удар направо, – он повернулся к угловым. – Туше, туше. Два – четыре. Спортсмены, подойдите ко мне.
Они сняли маски, подошли. Шарунас был бледен, тонкие губы закушены.
«Бесится», – подумал Макс.
– Еще один раз такое – проверю нагрудники, – угрожающе загудел судья. – Предупреждения: Яцкевич, за грубый удар, Леонавичус, за ругмат. Все поняли?