Невольница князя
Шрифт:
И достала из поясного мешка бусы с зеленоватыми каменьями.
– ...Не пыль какая-нибудь, а хризолит с изумрудом! Для тебя, дурочка, выпросила, – добавила с гордостью.
А Забава только вздохнула:
– Спасибо, госпожа.
Ирья фыркнула.
– А не нравится, так себе заберу!
Но в темных глазах мелькнула обида. Даже совестно сделалось.
– Очень красивые бусы, правда! Но… я думала попросить у князя послать родным весточку. А ну как он не согласится? Скажет, что уже дал подарок…
Голос предательски дрогнул. А Ирья
– Глупая! Ему сокола послать – вот как просто! – и щелкнула пальцами. – Сегодня и попросишь. А пока давай собираться. Скоро позовут к трапезе.
И это было ужасно!
Забава еще слишком хорошо помнила, как сидела с наложницами за одним столом. Все эти косые взгляды, шепотки и ядовитые ухмылки совсем не помогали аппетиту. Но ничего не поделать. Уже радость, что спала она в отдельной комнате.
Еще раз огладив шелковое платье и откинув за спину косу, Забава поднялась.
– И бусы не забудь, - отдала драгоценность Ирья, – они как раз к платью. Зелененькие.
Эх… Глупо было мечтать, что смотрительница забудет. Пришлось надеть. Как будто гадюку вокруг шеи обернула!
Ирья же осталась довольна.
Вместе они спустились к горнице, в которой проходила трапеза. И как же тяжело было входить под расписные бревенчатые своды! Дюжина взглядов впились в нее острыми стрелами. И сколько же злобы полыхало в глазах девушек! Казалось, даже воздух загустел, становясь похожим на разъедающие воды Чуди.
Забава едва заставляла себя передвигать ноги.
Готова была не есть совсем. Сбежать! Да кто ж позволит… Еще и место ей выделили аккурат посередке стола.
Как главной…
В полной тишине она прошла к выставленной тарелке и села.
По обе руки тут же очутились девушки, чьих имен она не запомнила.
– Как спалось, душенька? – прошипела левая. – Отдохнула?
Забава только кивнула. Говорить не могла - язык отнялся.
– Тебе нужно хорошо питаться, - вторила правая. – Сил должно быть много…
И захихикали.
Фу, какие же они гадкие! Забава тоскливо оглядела горницу. Ирье будто дела нет, знай себе командует, куда ставить яства. Стража у дверей не шелохнется, но взгляд скучный – им тоже все равно на девичьи склоки. Ярина болтает с соседкой… Удивительно! Забаве казалось, она должна злословить больше всех. Ведь чернокудрая красавца так хочет обратно к Властимиру под бок.
А мавки, сидевшие рядом, все шептали гадости.
Но Забава постаралась думать о пище. Раньше съест – раньше уйдет. Вот только каша какая-то странная. Будто пригорела малость… А через мгновение у нее так скрутило живот, что перед глазами поплыло.
Вскочив на ноги, Забава бросилась вон из горницы. А ей в спину несся обидный хохот наложниц.
***
Властимир
Девки перед ним стояли ни живы ни мертвы. Бледные, глаза в пол, а с лица – будто овечки кроткие.
Только где их страх был, когда вместо обычной ложки они подкинули Забаве отравленную?! И какая из них это сделала?
– Сама сознаешься,
или по-плохому будем? – спросил будто бы ласково, а дуры на колени повалились.– Прости, князь!
– Не виновата!
– Не знаю…
– Это она…
– Нет, другая!
Только Ярина молчала. Стояла смирненько, однако головы не клонила, а в черных глазах полыхал огонь.
– Мне стыдиться нечего, - произнесла твердо. – Ложку на стол не клала, к отраве не касалась.
И глянула мельком на голосившую пуще всех. А потом снова на него. Призывно так, жарко…
А ведь недавно без памяти у лекарей валялась! Однако по-прежнему готова идти на ложе и терпеть. Не пугала ее ни княжья страсть, ни сила. С этой наложницей Властимир мог позволить себе быть собой. Однако со временем насытился. И с Забавой будет так же…
Но портить свою новую игрушку он не позволит!
– Ты, - указал на девицу. Та, вскрикнув, лишилась духа. – Тихо! – зарычал на всполошившихся наложниц. – Пошли вон все, кроме Ярины и виновницы!
Девки бросились на выход. Тяжело хлопнули двери, и в горнице наступила тишина. Властимир неторопливо встал с трона и, откинув край меховой накидки, спустился по ступеням.
Ярина тихонько выдохнула:
– Князь…
Он сделал знак, и наложница замолчала. Недовольно так… через силу. А вот в норове Забавы никогда не было сопротивления. И это привлекало!
Присев рядом с другой девкой, Властимир хлестко ударил ее по щеке.
Вскрикнув, паскудница распахнула глаза.
– Если хоть слово без разрешения скажешь - язык вырву, - предупредил строго.
И, чтобы наложница вновь глаза не закатила, ударил ещё раз.
– Кто надоумил? Говори!
– Я… я…
– Жду пять ударов сердца. А потом страже отдам, если не скажешь.
Девка так и взвизгнула.
– Князь! М-милостивый! Справедливый! Никто! Я сама! Э-это ведь... это соленый раствор был! Я солью ложку мазала! Всегда м-мы так... шутили. С новыми!
Почти правда. Но не договаривает.
– Раз… - начал считать, - два…
Наложница задрожала. На выбеленном красками лице появились капли пота, губы затряслись.
– Склянка была другой! Да, я видела! Но…
– Решила не проверять, я понял, - и, оттолкнув размалеванную дурищу, отправился обратно к трону.
– За вредительство моей наложнице получишь плетей, - возвестил, усаживаясь обратно. – А потом отправишься работать в казармы, воинов развлекать, раз в моём тереме не мило.
– Пощади-и-и! – взвыла девка, но Властимир хлопнул в ладони и стража уволокла наложницу прочь.
Остались только он и Ярина.
– Ну а ты чего желаешь? – обратился к девице
И совсем не был удивлен, услышав томное:
– Только тебя, мой князь!
Женщина смотрела на него с таким пылом, будто была готова скинуть платье прямо здесь.
Однако Властимир понимал ее мотивы – желание обозначить свою власть через его постель.
– Значит, будешь ждать, пока не позову.