Невольница князя
Шрифт:
– Он живой? Ушел?
Ждан закатил глаза.
– Я вот все думаю, с какого неба ты рухнула, девка? Ей про опасность, а она о злобной твари печется, - и, заметив ее умоляющий взгляд, Ждан тяжко вздохнул. – Убежал он. Такого попробуй останови… Огонь, а не лютоволк!
Забава улыбнулась. Даже сил прибавилось на постели сесть.
– Спасибо, господин Ждан!
Но воин махнул рукой.
– Лучше бы Мситв в лес убежал! Сегодня я его планы спутал, а завтра отправят меня на какую заставу, что делать будешь? Почему свободы не просила?
Забава понурила голову.
–
– Эх, девка! Не могла она… А была б уже под мужской защитой!
И посмотрел внимательно.
Ее в жар так и кинуло. Это что же… Ждан намекает на свое покровительство? Ох… Мужчина он, конечно, видный, да только в отцы ей годится! Хотя теперь для неё, порченной, и это большая удача.
Вцепившись в покрывало, Забава покосилась на сидевшего невдалеке мужчину.
– Т-теперь уж ничего не сделаешь, - шепнула, запинаясь на каждом слове. – Князь не отпустит.
Ждан помрачнел.
– Когда-нибудь отпустит, - сказал не то ей, не то себе.
И, поднявшись с лавки, поправил кожаный доспех и вышел.
А в приоткрытую дверь скользнула Ирья.
– Ох, девонька, - шепнула, оглядываясь назад. – Пей-ка ты зелье быстрее. Следующей ночью князь тебя в покои требует…
***
Властимир
В иное время Властимир решил бы, что девка хитрит. Нарочно его дразнит, чтобы на крючок подцепить, но… Уж слишком много страха плескалось в лазурно-зеленых омутах.
Да и женские дни – это неудивительно для молодой девушки, особливо после лихорадки.
– Иди сюда, - махнул рукой, подзывая светлокосую ближе.
Сжав остренькие кулачки и закусив губу, наложница сделала пару шагов.
Боязливая! Но все равно храбрая. Будто лозинка, гнётся, но не ломается. Значит, и то, что сейчас случится, примет…
Обычно, Властимир не трогал женщин, если у тех случались грязные дни. Но сейчас голод плоти терзал так, что ни одной наложнице не утолить. Все дни, пока светлокосая валялась без памяти, Властимир забирал в свои покои по две, а то и три девицы. Но желание только крепло. Новая игрушка не шла из головы, и Властимир хотел бы скорее от этого избавиться. Не дело это – мыслями в штанах жить.
– Сядь, - велел, кивком указывая рядом с собой, на постель.
Стыдливо опустив ресницы, Забава исполнила.
– Расплети волосы.
Тонкие пальчики пробежались по косице, выхватывая кончик ленты.
А Властимир с жадностью изучал личико юной наложницы. Как она нервно поджимает губы, как бросает в его сторону опасливые взгляды. Кобылка дикая, не иначе! Но даже теперь в ее глазах мелькало любопытство.
И оно дразнило хлеще самого искусного кокетства.
Ухмыльнувшись, Властимир рывком сдернул с себя рубаху и отшвырнул в сторону. Нарочно медленно повел плечами, давая Забавушке рассмотреть.
Румянец на нежных щечках расцвел жарче, даже на шею перекинулся.
– К-князь, я…
– Молчи, - оборвал строго. – Болтать с другими девками станешь.
И, с трудом дождавшись, пока последний локон станет свободным, перехватил тонкие запястья и дернул красавицу на себя.
***
Алчный взгляд князя
жег, будто грозовой огонь.Забава вся дрожала, а уж когда ладошки уперлись в широкую мужскую грудь.
– Ох…
Стон-шепот растворился в напитанном сумраком воздухе, но Властимир едва ли его слышал!
– Помнится, хотела ты меня гладить, - захрипел, сжимая ее руки. – Ну так давай! Только вот тут...
И потянул ниже.
Забава понимала, чего хочет князь. Оказалось, мужской голод можно утолить иным способом. Ирья поведала…
С губ сорвался новый вздох.
И лихорадка была не так мучительна, как слышать о таких ласках. Но воспротивиться Властимиру опасно! Ирья шепнула, что князь и так проявил слишком много терпения. Другой бы не пожалел девицу в лихорадке, взял бы свое.
Сейчас хотя бы больно не будет. А со стыдом она уж как-нибудь справится.
Скользнув пальцами по крепкому животу, Забава тронула дорожку, убегавшую за пояс штанов. Будто шелк темный… На вздувшийся бугор под тканью старалась не смотреть. И так едва дышит!
– Дальше, - нетерпеливо рыкнул Властимир.
Ой, боги светлые, помогите!
Выдохнув, Забава сильнее прижалась к разгоряченному мужчине и… поцеловала. До губ не достала, ткнулась, как котенок, в короткую жесткую бороду, и соскользнула губами по шее. Думала, закричат на нее, но Властимир крупно вздрогнул и, облапив медведем, повалил на кровать.
Ткань на груди треснула, крик утонул в поцелуе.
Дикий он был!
Горячий, яростный… Забава просто не могла ответить, но князю было не нужно. Его ладони скользили по бокам и проникали под платье. Бедра, жмвот, груди – все было отмечено напористыми поглаживаниями.
А она лишь могла стискивать твердокаменные плечи и тонуть в пьянящем запахе мужчины. Никто, кроме князя, не мог пахнуть так остро и… приятно! Однако так же неожиданно Властимир сбавил напор. Отстранившись, окинул горящим взглядом и шумно вздохнул.
– Сладко целуешь! Но хватит нежностей!
Нежностей?! Да ее чуть не съели!
А князь перекатился на бок, утаскивая за собой. Платье совсем сбилось, оголяя грудь, и Властимиру это понравилось!
Мягкая плоть тут же попала в плен мужской ладони.
Забава приготовилась терпеть боль – помнила грубость Бокши! – но князь сжал неожиданно тихо. Погладил даже.
– Ох!
Ее чуть не подкинуло! А внизу живота дрогнуло странное ощущение. Будто перышком пощекотали. Властимир почему-то хмыкнул. И гибким движением избавился от штанов.
– Не смей глаз закр-р-рывать! – прорычал, стискивая ее подбородок. – Смотри!
И вновь перехватив ее руку, уложил на вздыбленную плоть.
***
Властимир
Никогда еще прикосновения женщины не отзывались внутри таким восторгом! Она ведь не умела ничего! Только ахала да краснела… И вдруг целовать попробовала. Хоть вздрагивала от каждого прикосновения.
А теперь дрожал и он, стоило тонким пальчикам коснуться окаменевшей до боли плоти.
Забава медлила, не знала, что делать, а Властимир едва мог выдохнуть: