Невольница судьбы

— Но ты сам признался, что не женился бы, если бы не лишил меня девственности.

— Чем ты слушала, когда я говорил, что возможность жениться даёт право первой ночи? Если не было бы первой ночи, то мы не смогли бы пожениться!

Я нервно выдохнула, спуская пары.

— Прости, — мне стало стыдно, и я потупила взгляд.

— И ты прости, — он понизил голос до шёпота и, поднял мою голову за подбородок. — Ты даже не представляешь, как мне было больно думать, что Арсэт первым переспал с тобой, и что он может жениться на тебе, а я — нет. Когда ты спала в моей постели, я стоял и смотрел на тебя, проклиная устои нашего общества, согласно которым, старший брат — глава семьи. Будь мы с ним равны, я не допустил бы его к тебе. Ты бы стала моей.

— Что-то не верится, — обронила я. — Будучи твоей пленницей, не помню, чтобы ты хорошо относился ко мне. Или забыл, как обращался со мной в подземелье своего замка?

— Я был зол на Рэгли, на тебя, на весь мир, а в особенности на себя, что не смог уберечь сестру от беды. Но потом я понял, что во всём этом ты не виновата.

— Долго же ты думал, — проворчала я.

Он потянул меня вниз, укладывая на одеяло. Нервно глотнув, глянула на него. Неужели хочет секса? Я не готова сейчас к этому. После всего случившегося надо бы придти в себя. Но Сэтман тоже понимал, что сейчас не до секса. Он лёг на спину и положил мою голову себе на плечо.

— Получается, что теперь никто не может тронуть меня? — на всякий случай уточнила я.

— Если ты имеешь ввиду секс, то никто, — серьёзно ответил он.

Хм, а что я ещё могла иметь ввиду, спрашивая об этом? Вечно пытается объяснять доходчиво. Интересно, а его не смущает, что я — невесть кто и явилась неизвестно откуда? Даже спрашивать не буду. Ответ очевиден.

Бессонная ночь давала о себе знать. Сон смежил веки, и я провалилась в небытие без сновидений. Когда проснулась, хотелось есть. Но ещё больше хотелось в туалет. Сначала я героически терпела, но потом мне стало казаться, что мочевой пузырь лопнет.

— Ты чего не спишь? — раздался голос Сэтмана.

— В туалет хочу.

— Аааа, — понимающе протянул он. — Давай попробуем прорваться.

Он встал и, пойдя к двери, начал в неё тарабанить. Если сейчас ночь, то вряд ли кто услышит стук. Я сильно надеялась на удачу.

— Что случилось? — рявкнул недовольный голос откуда-то сверху. Видимо, пират открыл первую дверь, но спускаться ему было лень.

— Нам надо в туалет, — прокричал Сэтман.

— Ну вот, — голос перешёл на ворчание, — вечно что-то кому-то надо. Не велено выпускать.

— Не велено было давать воду и еду, — напомнил Сэтман.

Тот, кто был за дверью, засопел, принимая решение. Но так и не открыл. За дверью стихло, но почти тут же послышались шаги нескольких пар ног. Дверь распахнулась. За ней стояли трое. Видимо, когда на Сэтмане были жгуты, пираты могли и в одиночку выводить нас. Теперь же число конвоиров увеличилось. Оно и понятно. Сэтману не обязательно было обладать магией, чтобы покалечить или убить парочку негодяев.

— Выходите, — разрешил один из бандитов и вывел нас навстречу закатному солнцу.

Никогда ещё я не была так рада прогулке. Казалось, что весь мир улыбается мне. Птицы, чуть ли не задевая паруса, носились вокруг, солнце ласкало лицо, а ветер играл с волосами. Надо же, как изменилось моё восприятие окружающего! Словно сама стала птицей, и, стоит лишь взмахнуть руками, как полечу в бездонную голубую высь, воспарив не только над землёй, но и над всеми бедами. Правы те, кто говорят, что любовь окрыляет.

Обратно мы не торопились. В тёмном трюме сидеть совсем не хотелось. Раньше нам подолгу разрешалось гулять по палубе. Интересно, а сейчас позволят остаться тут ещё немного?

— А можно мы… — начала я, но меня бесцеремонно перебили:

— Нельзя. Иди живо вперёд и помалкивай.

Пререкаясь с охранником, не заметила приближение капитана. Он шёл навстречу с мрачным видом, а когда мы поравнялись, ухватил меня за локоть.

— Кажется, я придумал, как сделать тебя покорной, — сказал он, вызывающе глядя мне в лицо.

— Отпусти её! — заорал Сэтман, кинувшись вперёд, но трое сопровождающих схватили его.

К ним примкнул ещё один и вчетвером они повисли на моём муже. Чтобы тот не кричал, в рот ему затолкали тряпку, валяющуюся на палубе. Увидев, как матросы расправилась с Сэтманом, капитан удовлетворённо кивнул. Затем перевёл взгляд на меня. Кивнул в сторону Сэтмана и заметил:

— Если я убью его, то ты сможешь принадлежать мне. А когда наскучишь, продам тебя на невольничьем рынке за мешочек магической россыпи. За тебя дадут хорошую цену!

Я уставилась на него, надеясь, что он сейчас рассмеётся и скажет, что хотел напугать меня. Если так, то ему удалось. Напугал.

Тут он, и впрямь, рассмеялся, и сквозь смех добавил:

— Теперь он — простолюдин и его жизнь не стоит и грамма магической россыпи. Не знаю, нужен ли он всё ещё Элуварусу? Тот-то думал, что твой муженёк его дочку похитил. Но он выкрал тебя.

Так и не поняв, к чему он клонит, попыталась вырваться. Напрасно. Держал он меня крепко.

— Элуварус не знает, что Сэтман лишился магии! — прокричала я, придумывая, что добавить ещё, чтобы Сэтмана не убили. — Поэтому ты получишь за него обещанную магическую россыпь! Тебе невыгодно убивать его!

Видимо, довод оказался весомым. Капитан скрипнул зубами. Его взгляд с жадностью ощупывал мою грудь, едва прикрытую рубашкой. Ему бы женщину на корабле заиметь, чтобы было в кого излить переполняющее его семя. Чего так себя изводить? Зачем бросаться на меня?

— Сними рубашку, — приказал он.

— Нет, — прошипела я, наслаждаясь его беспомощностью.

Сэтман аж покраснел, пытаясь прокричать оскорбления сквозь кляп. Он дёргался изо всех сил, но четверо крепких мужчин не дали ему вырваться.

— Значит, нет? — задумчиво произнёс капитан. — Ладно, будь по-твоему. Только в следующий раз, когда мы встретимся с тобой, ты сама скинешь её, и будешь умолять меня щипать тебя за груди.

— Этого никогда не случится! — выкрикнула я.

Моя фраза вызвала блуждающую улыбку на его лице. Судя по всему, он что-то замыслил. Знать бы только что именно. Решив не тратить больше на нас время, он пошёл дальше, а я хмуро уставилась на его спину.

— Пошла вперёд! — услышала я гневный оклик.

После такой встречи не хотелось задерживаться на палубе ни секунды, поэтому пошла к трюму. Глянула через плечо — Сэтмана вели двое, так как он перестал сопротивляться. Опять его небрежно втолкнули, словно он — мешок с картошкой. Скатившись по лестнице, благо короткой, он выдернул кляп и начал отплёвываться. Меня тоже впихнули с трюм и захлопнули дверь.

— Не стоило тебе пререкаться с ним, — заметила я, мыском ступни откидывая тряпку в угол. — Только неприятности себя наживаешь.