Невольница. Книга 2

— Как только Элли вернется с задания, — ответил я, раздавив окурок в пепельнице. — Если ты остался без шмоток, это не моя проблема. Топай к Грейс.

Хмыкнув, Бен выскочил из кабинета, скатился по лестнице и хлопнул входной дверью.

— Может, поужинаем? — предложила Хэзер.

— Нет, я не голоден.

Она закатила глаза, поглаживая по голове блохастого. Пес спал на диване в моем кабинете.

— Это она его принесла? — вопросила она голосом, вот уже час проедавшим мне мозги. — Или ты?

Это какой-то дурной сон.

— Тебя не учили не совать нос в чужие дела? — рявкнул я, вставая. — Я запрещаю тебе задавать вопросы о ней, поняла?

Хэзер недовольно насупилась. Она задавала слишком много вопросов о моем ангеле, особенно учитывая, что не знала ее. Даже Киара старалась о ней не упоминать, когда Хэзер была поблизости. А та обожала что-то вынюхивать там, где не просили, и тема Эллы была самым лакомым запретным плодом.

— А может… нам немного развлечься? — промурлыкала невольница, придвигаясь ко мне. — Как в прошлый раз…

Она обвила руками мою шею, и я поморщился. Я оттрахал ее несколько дней назад, но единственным моим побуждением была ярость, скопившаяся за день. И мне потребовалось нечто иное, кроме бокса и сигарет, чтобы успокоиться.

— Это было так классно…

Когда ее губы коснулись моих, перед внутренним взором предстали ее голубые глаза.

Черт, да сколько можно.

— Отвали, — приказал я.

Глаза Хэзер, поначалу блестевшие от возбуждения, непонимающе уставились на меня. Ее радужки были тусклыми по сравнению с глазами моего ангела.

Ее глаза… моя слабость.

Я отстранил Хэзер и вышел из кабинета, шипя от раздражения. Сука, почему я все еще думаю о ней?

Она стала моим наваждением, и меня это бесило. Она бесила меня. Она стала моим проклятьем, и я не мог от него избавиться.

Я сбежал по лестнице, зашел в свою комнату и запер дверь. И снова в голове поплыли образы. Здесь я ее целовал. А там мы спали вместе.

Моя постель звала ее, и я до сих пор чувствовал на губах нежность ее губ. Мое тело хотело ее. Я ее хотел. И не мог вообразить ее с кем-то другим. Уж точно не с ее говнососедом.

Взгляд остановился на сумке, собранной час назад. Да, я полечу на Манхэттен. Не позволю ее у меня отнять, это исключено.

«Может, на этот раз ей попался кто-то приличный».

— А не пошла бы ты вся на хер, Киара, — буркнул я, вспомнив ее слова.

Я не мог сидеть сложа руки, пока какой-то говнюк ее обхаживает. Но при этом не мог и позволить ей догадаться, что мне это небезразлично: я боялся, что она отомстит за свои страдания. Потому что она способна сокрушить меня.

Я понимал, что она ждет извинений, но самолюбие не позволяло встать на колени перед ее дверью и бегать за ней, вымаливая прощение за то, что так жестоко оттолкнул ее и уволил. За то, что попытался внушить, будто все было ложью, будто она для меня пустое место.

Я именно этого и добивался — чтобы она настрадалась до ненависти ко мне. Потому что я не был достоин ни ее любви, ни ее самой.

Почему тогда ты не оставишь ее в покое? Потому что это выше моих сил.

Она притягивала меня как магнит, и я не мог оторваться от нее.

Я токсичный мудак. И всегда таким был.

Эта мысль меня разозлила. Я нахмурился, вытаскивая сигарету из полупустой пачки. Закрыв глаза, втянул в себя никотин. Сигарета исподволь успокаивала меня, нашептывая, что курево — единственное спасение от гнева, который не удавалось сдержать.

Как в тот раз.

Не должна она была видеть меня таким, но… Она перепугалась, но не ушла. Словно я был для нее важен.

Она просто пожалела тебя.

При этой мысли я стиснул зубы. Она умудрялась играть моими мыслями даже издалека, не давать мне заснуть часами. Умудрялась истощать мой мозг, заставляя его громоздить сценарии, которым вряд ли суждено сбыться. Точно не суждено.

Я жалел о ней и тосковал о ней, но я к ней не вернусь. Такая жизнь не для нее, это слишком опасно.

Но ты против того, чтобы она вошла в жизнь кого-то другого.

И это тоже.

Следующее утро, 9:00.

Манхэттен

— Ну и какой у тебя план? — спросил Бен. — Ты не знаешь ни его имени, ни как он выглядит.

Я не знал, чего хочу и что должен сделать, чтобы отдалить их друг от друга. У меня кулаки сжимались, когда я представлял, как они сидят у нее дома и болтают.

Он у меня пробкой вылетит.

— Почему ты не хочешь отстать от нее?

— Потому что она моя, — заявил я, не обращая внимания на его мерзкую ухмылочку. — А если я узнаю, что он хоть пальцем до нее дотронулся, тебе придется вызывать наших ребят, чтобы они избавились от тела.

— Ты уже придумал, как его убьешь? — поинтересовался Бен, подходя к окну нашей квартиры. — А то, кажется, у нее там кто-то есть…

Мое сердце замерло, а потом забилось с рекордной скоростью. Я вскочил. Кровь ударила в голову.

Этот ублюдок быстро вернется в ад.

Я подскочил к Бену. Зубы до боли сжались, в глазах потемнело, когда я заметил на ее балконе парня в кепке.

Она моя, говнюк.

— Спустись к ней, — приказал я Бену. — Спустись немедленно и выстави его вон из ее квартиры.

— Но ты…

— СПУСТИСЬ! — заорал я, не в силах сдержаться. — Если спущусь я, то прикончу его на месте.

Я не сводил с нее глаз. Она стояла поодаль от него. К счастью.