Невыдуманные приключения Свена Хедина

Приземлились удачно. Летчик осмотрел машину, все было в полном порядке. Двигатели легко завелись, и самолет снова поднялся в воздух.

Летели в плотной облачности, шел дождь. Потом «Юнкере» поднялся над облаками, и опять засияло солнце.

Летчик пошел на снижение, ему надо было сориентироваться. Они пролетали над Любеком. Вдруг, так же внезапно, как и в прошлый раз, моторы остановились. Пилот опять удачно посадил самолет, осмотрел двигатели и проверил подачу топлива. Все было в порядке. Взлетели.

Неподалеку от Потсдама моторы остановились в третий раз. И летчик снова сумел посадить тяжелую машину на вовремя подвернувшееся поле.

Вечером они долетели-таки до аэродрома назначения. Полет занял восемь с половиной часов. Их встречал сам Гуго Юнкере.

— Господин доктор, это что-то неслыханное! Три вынужденные посадки и восемь часов вместо трех. Представляю, что вы думаете о нас и наших машинах.

— Не беспокойтесь, профессор. Путешествие было замечательным. Я получил особенное удовольствие от того, как уверенно и элегантно пилот сажал самолет.

Для географических исследований появление авиации означало настоящую революцию. С воздуха можно было за короткое время осмотреть и положить на карту большие территории. Кроме того, с воздуха хорошо просматривались археологические объекты.

Юнкере планировал создать трансконтинентальную сеть воздушных сообщений, распространявшуюся, разумеется, и на Азию, что весьма заинтересовало Хедина.

После ужина дома у Юнкерса Хедин показывал на карте районы, которые он хотел рассмотреть с самолета.

— Господин доктор, когда с вашей экспедицией все утрясется, я предоставлю в ваше распоряжение два самолета с экипажами, топливом и запчастями. Вы сами решите, как долго вы будете пользоваться самолетами. Все расходы я беру на себя, — сказал Юнкере.

Идеи переполняли Свена. Он хотел пролететь над долиной Брахмапутры, пролететь вдоль Желтой реки, провести аэрофотосъемку Куньлуня.

Но люди предполагают, а Господь располагает. Дела Юнкерса ухудшились. Ему грозило банкротство, и в итоге правительство Германии национализировало заводы Гуго Юнкерса.

Стокгольм, 30 августа 1926 года

Хедин нашел для себя утешение в поездке к бывшему кайзеру Вильгельму II. Кайзер прочно засел в замке Доорн в Нидерландах, откуда лидеры Антанты безуспешно пытались его выкурить. С благословения Вильгельма Хедин написал эксклюзивный репортаж об этом визите, напечатанный шведскими и иностранными газетами.

Хедину не сиделось на месте. Он подумывал о лекционном турне по Аргентине, Чили и Перу. [34] Кроме того, он задумал новую книгу «Мои британские друзья» — своего рода портретные зарисовки выдающихся британцев, с которыми ему довелось лично познакомиться.

34

34 В этот период попечительством шведского судовладельца А. А. Йонссона шведские писатели, художники и литераторы могли бесплатно путешествовать в Южную Америку на его судах. Такую поездку совершил, в частности, Эверт Таубе — известнейший поэт, чьи песни поет вся Скандинавия. — Прим. автора и пер.

К величайшему счастью Хедина, впервые за все долгие послевоенные годы его приехали навестить старые английские друзья — исследователь Тибета Чарлз Белл с женой; вскоре после них в гостях у него побывал нобелевский лауреат писатель Рабиндранат Тагор.

Тридцатого августа Свен получил приглашение из германского представительства в Стокгольме. Хедина встречал шеф представительства фон Розенберг. Он представил ему советника министерства Бранденбурга и советника правительства Мюлиг-Хоффмана, представлявшего государственную воз душную компанию «Дойче Люфтганза» («Немецкая воздушная компания»).

Хедин у бывшего кайзера Германии Вильгельма II. Замок Доорн, Голландия, весна 1926 года.

— Господин доктор, мы понимаем, насколько вы огорчены и разочарованы в связи с тем, что ваша договоренность с профессором Юнкерсом оказалась нарушенной, — начал разговор Бранденбург, намекая на майскую статью Хедина в «Берлинер тагеблатт» («Берлинский ежедневник») — гневную отповедь немецкому правительству за то, что довели до жизни такой Юнкерса и его предприятия. — Правительство Германии приняло решение: поскольку «Дойче Люфтганза» является прямым преемником компании профессора Юнкерса, она выполнит его обязательства перед вами.

Это был один из счастливейших моментов в жизни Хедина.

«Люфтганза» намеревалась открыть воздушную линию Берлин — Пекин через русский Туркестан, Синьцзян и Монголию. Но для этого надо было провести разведку и найти подходящие места для аэродромов, дозаправки и обслуживания самолетов.

Эту рекогносцировку и было предложено возглавить Свену. Причем он мог взять с собой специалистов по своему выбору и параллельно с изысканиями для авиакомпании вести свои собственные.

В конце октября все было готово к отправлению, а 20 ноября родные получили телеграмму от Хедина из Пекина: «Только что приехал. Все великолепно. Комната очаровательна».

События в Китае после падения императорской власти в 1911 году принимали все более хаотический характер. В 1926 году в стране шла гражданская война. Многочисленные армии воевали друг с другом. В Пекине, Северном Китае и Маньчжурии разбойничал Чанг Тсолин.

Разрешение на проведение научных работ Хедин должен был получить у него. Через несколько недель Свену удалось добиться принципиального согласия. Он обязался взять с собой «в поле» двух китайских геологов, а его экспедиция стала называться «китайско-шведской».

Штаб-квартира экспедиции Свена находилась в Баотоу во Внутренней Монголии, примерно в пятистах километрах к северо-западу от Пекина. Главным караванщиком Хедин назначил своего старого знакомого Хертига Ларссона.

В начале марта, когда волокита и бумагомарание, казалось, закончились, Свен телеграммой велел Ларссону купить двести верблюдов и готовиться в путь.

И тут опять возникли проблемы.

Часть седьмая Путешественник-исследователь (1927–1935)

Пекин, 6 марта 1927 года

Войска националистической партии Гоминьдан под предводительством генерала Чан Кайши победоносно продвигались на север Китая. Главным лозунгом Гоминьдана было избавление Поднебесной от иностранного владычества. Жажда национального реванша быстро охватила и академические круги в Пекине.

Шестого марта к Хедину пришел огорченный Андерсон. Накануне состоялось собрание пекинской научной общественности, и китайцы решили «принять меры» против иностранных научных экспедиций.