Невыносимый брат

Пусть. Мне его внимание очень льстит и вообще приятно. Столько времени не вместе. Не показывал, кто он на самом деле. Я может, страдала. Точнее так и было. Думала о нём всё время, а теперь такая эйфория.

Как в статье было написано про психологию отношений, так и получилось. Абьюзер может измениться, потому что это не болезнь. Нужно просто расстаться с ним, чтобы подумал над своим поведением. Кирилл не патологический абьюзер, он не угрожал мне физической расправой. Он же не фанатик с глубоко укоренившимися убеждениями. И вовсе не садист. Просто ему нужен контроль, власть, чтобы быть спокойным. Если он этого не получает, то начинает вести себя странно.

У него темперамент, у него плохая семья.

И во всём виновата моя мама. Да, именно она. Может, я вырасту и пойму что-то, но пока я во всём винила её. Иван на бальные танцы записался в юности, чтобы танцевать с Тамарой. А она его отвергала, потому что небогатый. Мамочку интересовали только деньги. Ждала богатенького и дождалась. Своего папу я не любила, хотя он был добрым. Всё его состояние ушло на казино и карты. Мама осталась голая и босая, тут появился Иван и забрал её себе спустя двадцать лет. Сам Иван Савельевич женился на женщине, которая его мучила, и он её мучил. И бедный Дракоша страдал от этого.

Вот они, отношения без любви.

Мы с Кириллом обо всё поговорили. И эта открытость, эта способность Кирилла быть искренним привело к очень интересному выводу. Он сам признался, что у него было токсичное воспитание, и пример любящей семьи был исключительно чужим. Мать с отцом ничему хорошему парня не научили. Но Кирилл хотел бы сам сформировать семью, ту идеальную, о которой он мечтал столько лет. Нет, не вписываться в папину, а завести свою семью, личную. Между мной и Кириллом должно зародиться что-то глобальное, где-бы он мог успокоиться. Вот такое признание я получила и опешила.

Мне тоже пришлось признаться, что долгое отсутствие отца отложили на мою психику отпечаток, и призналась, что его отец мне понравился… Кирилл тяжело это переварил. Но ничего не сказал, потому что мог испортить все отношения.

Решили мы с ним, что попробуем. И как взрослые, ещё несостоявшиеся, но уже пытающиеся встать на ноги, люди, мы построили план дальнейших отношений, не пустив всё на самотёк. И первое, что я потребовала продолжать искренне говорить мне только правду. Пусть жёсткую, но нельзя утаивать ничего. И я сразу предупреждена, что Кирилл ведёт себя в обществе и наедине со мной совершенно по-разному. Он будет драконом с чужими, и только со мной человеком. Откуда эта мания выделываться и строить из себя нечто, он объяснить не смогу. Но если его заносить полуголого на стойку в кухне не будет в обществе девок, то я возможно потерплю.

— Гелик, — давай, я сяду, — кричит мне Кирилл, потому что на одном берегу появляются строения. Вылетели из тайги, и расстилался перед нами большой посёлок.

Я уступила ему место, села рядом.

— На моей квартире переночуем, завтра вернёмся мужем и женой, — он обнимает меня.

Я только усмехаюсь.

Мы заворачиваем к берегу. На реке много лодок, катера мимо пролетают. Для меня всё ново, необыкновенно. Настоящее приключение, в котором я наконец-то обрела свою любовь. И это — эйфория.

Я прощаю его поступок, его странное поведение. Стараюсь вжиться в роль помощницы, когда подплываем к большой пристани. Катер нужно завести в гараж, потом Мирон снимет мотор. С вещами выбираемся на берег. Слежу, как Кирилл по-деловому цепляет катер и по длинным жердям его с помощью лебёдки затягивает в помещение гаража. Всё закрывает на замки, хватает большую часть поклажи и ведёт меня по берегу в сторону дороги.

— Кирюша! Это ты? — слышу со страны.

Какая-то «рыбачка Соня» в таком жутком наряде… Хотя я не лучше одета.

Девчонка стягивает быстро шапку, падают на плечи неудачно окрашенные в блонд сухие патлы. Прожигает меня светлыми глазами.

— А это кто с тобой?

— Супруга вожделенная, — недовольно отвечает Кирилл, на девчонку даже не смотрит.

— Хоть бы одел прилично, — фыркает она и напяливает шапку. Уходит, гордо закинув курносый нос.

— Подруги, — смотрю в широкую спину своего парня, чувствуя, как он недоволен.

— Меня весь посёлок знает.

— И не с лучшей стороны, жених.

— Не ревнуй, — отзывается Кирилл.

Мы выбираемся между каких-то сараев к дороге. Машина стоит на обочине. Не видела тачку Кирилла давно, помятая со всех сторон. Не жалеет беднягу.

Скидываем вещи в багажник. На заднем сидении вижу свою сумку. Радуюсь безмерно, залезаю, чтобы взять свои вещи, но Кирилл дёргает меня обратно и прижимает к себе.

— Я маме позвоню, — понимаю, что он делает.

— Я сам, — насильно садит меня на переднее сидение. Только отворачивается, я хочу выловить сумку, но он успевает её первым схватить.

— Успокойся, — рявкает он.

— Ты мне не доверяешь?! — смотрю в его глаза. — Так не получится семьи.

Кирилл замирает и внимательно изучает моё лицо. Долго думает, но я не тороплю. Тяжело ему. Горделивый, недоверчивый, любое издевательство, любой проигрыш тяжело переносит. Но борется с собой. Отдаёт мне сумку и закрывает дверь.

Я дрожащими руками ползу смотреть на свои вещи. Включаю телефон, вижу паспорт, сложенные в комок свитер и джинсы. Трусики и лифчик! Какой внимательный парень.

Он садится за руль и включает печку.

— Я доверяю тебе, — говорит тихо.

— Я тебе тоже, — чтобы не обижался, лезу через ручной тормоз целовать его.

И он наконец-то улыбается.

Мы по посёлку едем. А в телефоне всё гораздо интересней?

И тут я понимаю, что боюсь возвращаться к своей жизни, в свой дом. Телефон кладу обратно в сумочку и предпочитаю продолжить приключения, смотрю по сторонам. Что скажет мама? Как отреагирует отчим? Мне не обидно, что меня поимел сводный брат, которому парни из университета деньги заплатили? Обо мне будут как говорить? Жертва? Дура целка, которую разыграли?

Если ничего не произошло, а мне так больно, то страшно представить, что творится с теми девушками, которых имеют, а потом кидают.

Поэтому я уверена, что выйти замуж, самый лучший для меня вариант. К тому же… Я люблю его. А он меня.

— Ангел мой, а что ты загрустила? — улыбается мне Кирилл и берёт за руку. И неожиданно целует её.

Настолько интересный жест, что вынужденно дарю ему улыбку.

— Еды в квартире нет. Я так понял, ты готовить не умеешь.

— Не пробовала просто, — оправдываюсь я. — Можно посмотреть в интернете.