Нейромантик

Снадобье разогрело окоченевшие цепочки его нейронов, и Кейс торопливо зашагал по Шига вниз через Нинсей, а затем свернул на Байицу. Его «хвост» исчез, на что он от души надеялся, – и хорошо. Ему необходимо было сделать несколько звонков, дать ход некоторым делам – биз не терпел отлагательств. В самом начале Байицу, напротив порта, возвышалось ничем не примечательное десятиэтажное здание из грязноватого желтого кирпича, какие-то мастерские. Свет в окнах не горел, чего и следовало ожидать в такое время суток, но, задрав голову, можно было разглядеть вверху, под самой крышей, тусклую светящуюся надпись. Набор иероглифов вывески из мертвенно-неоновых трубок обозначал это место как ДЕШЕВЫЙ ОТЕЛЬ. Если это заведение и имело какое-нибудь другое название, то Кейсу оно было неизвестно, он всегда думал о нем как о «дешевом отеле».

Вход в прозрачную шахту лифта отеля был прямо с мостовой. Ночлежек, подобных «дешевому отелю», на Байицу было множество. Их устраивали на крышах производственных зданий, и лифты, ведущие в них, обычно лепились к стене снаружи и держались на честном слове. Кейс вошел в пластиковую кабинку и для пуска лифта воспользовался своим универсальным ключом – магнитной карточкой без каких-либо надписей.

Капсулу в этом отеле Кейс снимал со времени своего прибытия в Тибу, внося плату понедельно, но еще ни разу здесь не ночевал. Как правило, спал он в более дешевых местах.

В лифте воняло косметикой и сигаретами; стены кабинки были покрыты царапинами и грязными пятнами – следами чьих-то пальцев. Кабинка миновала пятый этаж, и внизу стали видны огни Нинсея. Когда лифт начал замедлять ход, Кейс сунул руку в карман и погладил прохладную сталь пистолета. Остановка кабины, как обычно, сопровождалась вытряхивающим душу рывком, но Кейс был готов к этому. Он вышел из лифта и оказался во дворике, служившем здесь одновременно прихожей и лужайкой.

В середине квадратного пространства, застеленного пластиковым травяным покрытием, за полукруглой консолью восседал паренек-японец и читал печатную книгу. Справа и слева от него шестью ярусами, по десять штук в каждом, в стальном остове, похожем на обычные строительные леса, были закреплены белые фибергласовые спальные капсулы. Кейс кивнул мальчишке и захромал по пластиковой траве к ближайшей лестнице. Стены и крыша этого сооружения, собранные из больших листов дешевого пластика, шуршали на ветру и в дождь протекали, но открыть капсулы без ключей было довольно сложно.

Кейс поднялся по лестнице на третий уровень и пошел вдоль капсул. Узкий настил, напоминающий скорее карниз для кошачьих прогулок, ощутимо вибрировал в такт шагам. Его номер был 92. Капсула длиной три метра и высотой примерно полтора, вход – овальный люк около метра диаметром. Кейс вставил свою карточку-ключ в щель замка и подождал, пока пройдет процесс верификации в гостиничном компьютере. Магнитные защелки с глухим стуком отомкнулись, и входной люк приглашающе уполз вверх, увлекаемый скрипучими пружинами. Кейс вошел внутрь – при этом со щелчком включилось флуоресцентное освещение – потянул люк вниз, закрыл вход и переключил замок на дверной панели на ручное управление.

В номере 92 не было ничего, кроме стандартного миникомпьютера «Хитачи» и маленькой холодильной камеры из белого стиропласта. В холодильнике хранилось три килограмма отличного «сухого льда», аккуратно завернутого в бумагу во избежание испарения, и круглая медицинская алюминиевая фляжка. Усевшись на коричневый мат из мягкого пластика, который служил одновременно полом и постелью, Кейс вытащил из кармана пистолет Шина и положил его на холодильник. Потом снял куртку. Коммуникационный терминал капсулы был вделан прямо в вогнутую стену, рядом висела табличка, на которой на семи языках перечислялись правила проживания в отеле. Кейс достал из гнезда пульт управления терминалом и набрал по памяти номер абонента в Гонконге. Выждав пять гудков, дал отбой. Покупатель на три мегабайта свежайшей информации, хранящейся сейчас в чипах памяти его «Хитачи», на звонки не отвечал.

Затем Кейс набрал токийский номер в районе Синзюки.

Ответила женщина на коммутаторе, прощебетав что-то по-японски.

– Могу я поговорить со Змеем?

– Очень рад вас слышать, – приветствовал его голос Змея, прозвучавший в трубке после нескольких секунд переключений. – Я ждал вашего звонка.

– Мне удалось достать музыку, которую вы заказывали.

Кейс мельком глянул на холодильник.

– Замечательно. У нас временные трудности с оплатой наличными. Вы можете отправить товар без предоплаты?

– Нет, послушайте, я сейчас никак не могу себе этого позволить, мне нужны деньги…

Змей дал отбой.

– Вот гад, – сказал Кейс коротким гудкам в наушнике. И уставился на маленький дешевый пистолет.

– Туго, – сказал он. – Очень туго идут сегодня делишки.

Кейс вошел в «Чат» за час до рассвета. Обе его руки были глубоко упрятаны в карманы куртки – одной он держался за взятый напрокат пистолет, а в другой сжимал алюминиевую фляжку.

Рац сидел за столиком в дальнем конце бара и цедил из пивной кружки минеральную воду «Аполлонарис». Его стодвадцатикилограммовое тело громоздилось на отчаянно скрипящем стуле и опиралось спиной о стену. За стойкой молодой бразилец по имени Курт обслуживал группку последних молчаливых пьяниц. Когда Рац поднимал кружку и делал очередной глоток, отчетливо слышалось жужжание моторчика в пластиковой руке. Бритая голова хозяина бара блестела от испарины.

– Плохо выглядишь, дружище артист, – сказал он Кейсу, обнажая влажные руины зубов.

– Зато дела у меня идут блестяще, – сказал Кейс, расплываясь в лучезарной улыбке скелета. – Просто превосходно. – И, не вынимая рук из карманов, мешком плюхнулся на стул напротив Раца.

– Бродишь по округе, отгородившись от мира выпивкой и пилюлями? Неплохой способ не думать о грустном, да?

– Почему бы нам не сменить пластинку, Рац? Ты видел сегодня Вейджа?

– Отличная защита от страха и одиночества, – продолжал гнуть свое бармен. – Прислушивайся к своему страху. Может быть, он твой единственный друг.

– Ничего не слышал о заварушке в аркаде сегодня вечером, Рац? Кого-нибудь ранили?

– Какой-то псих порезал охранника, – Рац пожал плечами. – Говорят, какая-то девчонка.

– Мне нужно поговорить с Вейджем, Рац. Мне…

– Ага, – губы Раца сжались в узкую полоску. Он смотрел за спину Кейсу, в сторону входа. – Похоже, такая возможность тебе сейчас представится.

В глазах Кейса заплясали хромированные сюрикены. В ушах засвистела скорость. Рукоятка пистолета в его руке стала скользкой от пота.

– Герр Вейдж, – произнес Рац, медленно поднимая свой розовый манипулятор на уровень груди, словно для пожатия, – как приятно видеть вас здесь. Вы так редко оказываете нам честь.

Кейс повернул голову и оказался лицом к лицу с Вейджем – с темно-коричневой абсолютно незапоминающейся маской, на которой выделялись только глаза, дорогие трансплантаты от «Никон» цвета морской волны. Плечи Вейджа обтягивал пиджак из пуленепробиваемого шелка, а запястья украшали простенькие платиновые браслеты. Его сопровождали телохранители, два очень похожих друг на друга молодых парня с бугрящимися на плечах и руках пересаженными мышцами.

– Как дела, Кейс?

– Джентльмены, – сказал Рац, розовой клешней поднимая со стола переполненную окурками пепельницу. – Мне здесь неприятности не нужны. – Пепельница была из толстого пластика, на ее боку красовалась реклама пива «Цингао». Рац с размаху грохнул ее о стол. Во все стороны полетели осколки зеленого пластика и окурки. – Я достаточно ясно выражаюсь?

– Эй, дорогуша, – проворковал один из парней Вейджа. – Может, желаешь попробовать этот трюк на мне?

– Лучше целиться не в ноги, Курт, – задумчиво проговорил Рац.