Нейтрализация негативного влияния факторов уязвимости национального банковского сектора

Таблица 2.2. Сценарные условия стресс-теста 2012–2015 гг. [32]

По результатам стресс-теста основные потери (71 %) связаны с доформированием резервов в связи с возможной реализацией кредитного риска. Около 15 % потерь приходится на рыночный риск, где по-прежнему процентный риск является наиболее значимым (около 60 % от совокупного объема рыночного риска). Новацией текущего стресс-теста стал учет реализации «процентного риска по балансу» – около 12 % потерь. Итоговым результатом стресс-тестирования является падение достаточности капитала в целом по банковскому сектору с 8,2 до 6,3 % (базовый капитал), основного капитала – с 8,5 до 6,8 %, совокупного капитала – с 12,7 до 10,7 %. Дополнительно в сценарии 2015 г., как и ранее, учитывался риск заражения на межбанковском рынке («эффект домино»), при этом Банк России раскрыл применяемый алгоритм проводимого анализа.

32

Составлено авторами.

Анализ чувствительности российских банков проводился Банком России дополнительно, так же как и ранее, применительно к риску ликвидности. По результатам анализа у 36 банков мог бы образоваться дефицит ликвидности в размере 55 млрд руб. (по итогам предыдущего года 58 банков и 61 млрд руб. соответственно).

Проведенный анализ показывает в целом нацеленность Банка России на развитие подходов к проведению стресс-тестирования банковского сектора. Однако нельзя не отметить, что существующая система требует совершенствования. Прежде всего представляется необходимым раскрыть содержание и обосновать макроэкономическую модель, применяемую Банком России при стресс-тестировании банковского сектора, поскольку в настоящее время содержание модели раскрывается очень сжато. Требуют раскрытия гипотезы, положенные в основу модели, параметры модели, основные зависимости между макроэкономическими характеристиками и основными показателями банковского сектора, полученные на основе эконометрического анализа, а также обоснование применимости модели.

Глава 3. Микропруденциальное регулирование банковской деятельности, его влияние на финансовую стабильность и экономический рост

Изменившаяся ситуация на развитых и развивающихся рынках в последние десятилетия внесла существенные коррективы в приоритеты регулирования, возникла обоснованная потребность в комплексном регулировании финансово-кредитной сферы – макро- и микропруденциальном регулировании.

Как ответ на вызовы глобального финансово-экономического кризиса 2007–2009 гг. Базельский комитет по банковскому регулированию и надзору рекомендовал центральным банкам увязывать изменения в макроэкономических параметрах экономики с микроиндикаторами деятельности денежно-кредитных институтов, уделять повышенное внимание изменению и оценке деловой активности, формированию «пузырей», нарастанию системных рисков нестабильности, корректируя с учетом новых данных индикаторы деятельности отдельных.

Важными инструментами макропруденциального регулирования стали:

• особый режим регулирования деятельности системно значимых институтов рынка;

• создание контрциклических буферов капитала;

• контрциклическое регулирование.

Опираясь на изменение макроиндикатора, доля кредитов к ВВП от его значений в прошлом позволяет регулятору с определенной долей вероятности спрогнозировать раннее выявление рисков, связанных с кредитной деятельностью банков. На его основе регулятор определяет уровень контрциклического буфера капитала, являющегося одним из инструментов макропруденциальной политики, который введен банком России в практику банковского регулирования с 1 января 2016 г.

Эти нововведения предполагали более жесткий характер регулирования крупных институтов, причем не только банковской сферы, в связи с тем, что они априори являются носителями системных рисков. Неплатежеспособность и банкротство таких институтов может остановить либо подорвать основы деятельности других участников рынка, отрицательно отразиться на экономике в целом. С этой целью было рекомендовано формировать специальные «подушки безопасности» дополнительно к сформированному капиталу на случай общеэкономического кризиса, реализации системных рисков, возникновения кризиса рынка – буфер консервации (conservation), а также контрциклического буфера (countercyclical bufer range), создаваемого в целях ограничения избыточной кредитной активности. При возникновении стрессовых ситуаций банки смогут воспользоваться этими буферами, «распустить» их для поддержания финансовой устойчивости. Введение данных ограничений позволило Базельскому комитету учесть пробелы в регулирования до известных финансово-экономических потрясений и тем самым ослабить действие факторов уязвимости банковского сектора.

Вместе с тем в новой парадигме регулирования пока сохраняются, на наш взгляд, некоторые недостатки, снижающие ее эффективность. К их числу следует отнести:

1) запаздывающий характер ответной реакции регулятора на новые риски;

2) зачастую отрицательное влияние на достаточный с точки зрения достижения общеэкономических задач уровень взаимодействия банковского и реального секторов экономики;

3) недостаточную риск-ориентированность микропруденциального регулирования;

4) недостаточное фокусирование на отраслевом и территориальном аспектах в микрорегулировании и др.

Иллюстрацией запаздывающего характера ответной реакции регуляторов на новые вызовы и риски является как раз тот факт, что рекомендации Базельского комитета, направленные на повышение ответственности банков за управление рыночными рисками по операциям с инструментами фондового рынка, были приняты после разразившего глобального финансово-экономического кризиса 2007–2009 гг. и относились к 2009 г. Банковское регулирование в посткризисный период, имеющее целью преодоление ошибок его процикличности, также нашло практическое воплощение в требовании формирования контрциклического буфера капитала с запаздывающей реакцией и было внедрено в нашей стране только с января 2016 г. В то же время углубление спада и замедление участия банков в кредитовании нефинансового сектора экономики в течение 2014–2016 гг. снизили доходность банковских операций и привели (по итогам 2015 г.) к беспрецедентному падению прибыли, которая является источником формирования буферов капитала и привлекательности бизнеса для инвесторов.

Прибыль в банковском секторе по итогам 2015 г. составила 192 млрд руб., в 2014 г. – 589 млрд руб. Доля прибыльных кредитных организаций за год сократилась почти на 10 % (по состоянию на 1 января 2015 г. – 84,8 %; по состоянию на 1 января 2016 г. – 75,4 %) (рис. 2.7).

Отрицательный тренд показателя прибыли можно наблюдать с 2013 г., очевидно, что он негативно отражается на способности банков поддерживать капитал на высоком уровне и проводить докапитализацию за собственный счет, сдерживая участие банков в развитии экономики, преодолении накопленных противоречий (параграф 4.4).

Запаздывающий характер регулятивных требований проявляется в недостатках превентивного, риск-ориентированного надзорного реагирования. Практика показывает, что регулятор преимущественно опирается при организации превентивных надзорных мероприятий на количественные индикаторы. Представляется, что акценты должны быть смещены в область предупреждающих нефинансовых индикаторов таких, например, как снижение рейтинга банка, появление негативной информации о деятельности банка в средствах массовой информации, руководстве и собственниках банка, возможно, крупных кредиторов и т. п. К сожалению, следует констатировать, что созданное национальное рейтинговое агентство не проявило себя, более того, в нормативных документах Банка России при оценке рисков деятельности коммерческих банков упоминаются исключительно зарубежные рейтинговые агентства, рейтинги которых принимаются во внимание при ранжировании активов по группам риска, снижая уровень показателя достаточности капитала.

Рис. 2.7. Финансовый результат, рентабельность активов и рентабельность капитала российской банковской системы [33]

Несмотря на небольшой прирост норматива достаточности совокупного капитала на 0,2 до 12,7 %, значение норматива базового капитала (Н_1.1) сократилось до 8,2 с 8,9 %, основного капитала (Н_1.2) – с 9 до 8,5 %. Эти данные свидетельствуют о снижении запаса прочности коммерческих банков, а следовательно, некотором ослаблении их финансовой устойчивости и сокращающейся уязвимости их деятельности.

33

Построено по данным обзора банковского сектора. Аналитические показатели. Центральный Банк Российской Федерации. 2016. № 161. Март. Табл. 30 и 40. URL: http://www.cbr.ru/analytics/bank_system/obs_1603.pdf

Взаимосвязанной проблемой, повышающей уязвимость банковского сектора в связи с введением международных стандартов Базеля III, является ослабление его взаимодействия с реальным сектором экономики. Несмотря на самодостаточность каждого из секторов, их взаимодействие в периоды экономического спада зачастую выступает главным сдерживающим фактором, прежде всего развития реального сектора экономики. Определенный негативный вклад в этот процесс вносит микропруденциальное регулирование. Как уже отмечалось выше, взятый курс на обеспечение финансовой стабильности посредством введения требований по капиталу формирования буфера достаточности капитала, а также норматива краткосрочной ликвидности для системно значимых банков с последующим его распространением на все кредитные организации сдерживает деловую активность банковского сектора. Эти регулятивные требования в совокупности с ослаблением финансовой устойчивости нефинансовых организаций, ограниченности ресурсов в экономике усиливают негативный мультипликативный эффект на развитие экономики.