Нейтралы

Стивенсов преподаваемое Стромом искусство интересовало чрезвычайно. Мастер давал примерно то же самое, чем занимались мы, но подходил с другой стороны, разбирал искусство менять плоть не с точки зрения трансфигурации, а чар. Наша верхушка надеялась продвинуться дальше в клановой специализации и потому требовала от меня всему остальному уделять внимание по остаточному принципу. Хотя на сообщение о назначении Слагхорна на должность декана Слизерина отреагировали быстро. Пришедший на встречу прадед Питер приказал вести себя с зельеваром вежливо, но не сближаться, ну и о самом Слагхорне кое-что рассказал. Из его слов выходило, что боец тот слабый, в прямом столкновении показать может немногое, что, впрочем, не делает его менее опасным. Превосходный менталист и ритуалист, знаток темных искусств, прекрасный ритор и психолог. Надо бы осторожнее себя вести в его присутствии.

– Знаешь, что странно? – спустя минут десять Мораг захотела поболтать и отложила книжку. – Малфой практически перестал цеплять Поттера, зато Поттер начал за ним приглядывать. Парвати говорила, он его в чём-то подозревает.

Я припомнил, что у нас в этом году намечается эпопея с убийством Дамблдора, в которой прилизанный замешан.

– Поттер – Малфоя? Правильно делает. Пока Люциус в тюрьме, Драко придется доказывать, что он и сам по себе чего-то стоит. А учитывая дурь в башке, вполне может сотворить какую-нибудь глупость.

– Ханна Аббот сказала, с ним стало невозможно общаться, - постучала перышком по губам Мораг. – Сдаётся мне, это маска. Малфой привык ощущать серьёзную поддержку со стороны семьи, а сейчас её нет. Люциус в тюрьме, многие знакомые от них отвернулись…

– Возможно. Парень не привык к давлению, сейчас ему не сладко. – Немного подумав, я признался. – Одно время я рассматривал версию, что Люциус специально сел в Азкабан.

– Зачем?

– Сама посуди. Во-первых, если Неназываемый проиграет, лорду Малфою предъявить будет практически нечего. Пока его дружки преступления совершали, он в тюрьме сидел и замараться не мог чисто технически. А когда война закончится, выйдет на свободу с максимально чистой репутацией.

– Ну, если сравнивать с другими Пожирателями из Ближнего Круга, то да, чистой, - улыбнулась девушка. – А во-вторых?

– Деньги. Война требует денег. Отказать сюзерену Малфой не может, но и отдавать своё, кровно нажитое, не хочет. С его стороны будет разумным шагом засунуть финансы в долгосрочные проекты, то есть так, чтобы извлечь их быстро не получилось, и засесть самому за решетку. Драко, будучи наследником, в правах ограничен.

– Тебя послушать, так звучит логично.

– Угу. Только я от этой версии отказался. Люциус – чистокровный маг, семья у него всегда будет на первом месте. Сейчас его семья где? Рядом с величайшим темным магом Британии, чья психика, возможно, нестабильна. Неназываемый ещё до визита к Поттерам демонстрировал легкую неадекватность, сейчас его состояние должно ухудшиться. У него больше десяти лет тела не было, во всяком случае, нормального физического носителя!

– Возможно, он прошел Великую Трансформу. Потому и не показывался, что приходил в себя после ритуала.

– Сомневаюсь. Ему ещё и ста лет не исполнилось. Ты слышала, чтобы кто-нибудь перерождался в магическое существо, будучи младше ста лет?

– Да я и случаев младше ста пятидесяти вот так сходу не назову, - задумалась Мораг. – Обычно ждут двух сотен, чтобы с гарантией тело и разум выдержали. Тогда как он выжил?

– Ну, чтобы на этот вопрос ответить, надо знать, что произошло в доме Поттеров той ночью. А вообще – какая-то форма привязки души.

– Каждая из которых негативно влияет на психику…

Девушка задумалась. У людей, не только магов, есть неприятная особенность – они склонны довольствоваться простыми объяснениями. Особенно если видят перед собой нечто странное, какие-то выбивающиеся из привычной схемы факты. Немногие желают изучить вопрос со всех сторон, составить мнение и в дальнейшем его придерживаться. Или изменять, если вдруг появятся новые данные.

В случае магов ситуация усугубляется разделением по силе и знаниям. То, что считается обыденным для ученика Хогвартса, может быть настоящим открытием для жителя глубинки. Некоторые из отшельников о Законах Гэмпа не слышали. Не менее велико различие между сильными и слабыми магами, между сильными и великими. Темный Лорд или Дамблдор творят вещи, невозможные с точки зрения рядовых волшебников, и к этому все привыкли. Поэтому, когда вопрос касается реальных возможностей кого-то из элиты магического мира, люди только пожимают плечами. Мы банально не знаем, что может тот же Неназываемый, мы не в состоянии оценить, на что он способен, а на что – нет.

Определенная религиозная составляющая, идущая из тех времен, когда сильнейшие маги считались кем-то вроде пророков Матери-Магии, тоже присутствует. Поэтому касающиеся Неназываемого факты принимаются, как есть, без критического рассмотрения. Умер не до конца? Воскрес спустя кучу времени в новом облике? Нормально. Великий маг, чего вы удивляетесь?

К счастью, Рейвенкло, при всех его недостатках, прививал скептическое отношение к авторитетам. Спустя минут пять Мораг закончила размышлять и огласила вывод:

– А ведь похоже на правду. Не позавидуешь его вассалам.

– Сами выбрали. Метку, насколько мне известно, принимают исключительно добровольно.

– Они же не знали, что он с ума сойдёт. Хотя подожди… Если Метка включает ментальную составляющую, при сильном изменении параметров мастера или слуги она должна спасть. Как минимум, ослабнуть.

– Вот ничего про неё рассказать не готов, - я с сожалением развел руками. – У меня из носителей знакомый только Снейп, к нему я с вопросами не полезу. Жить охота.

– В самом деле!
– захихикала Мораг.

Сложно ли создать новое заклинание? И да, и нет. Заклинание есть короткий ритуал, рунная цепочка, исполняемая с помощью артефакта-помощника. Сильные маги способны обойтись без палочки, но в таком случае им придется полностью проговорить всю цепочку без сокращений, четко представляя результат. То есть, в принципе, если ты на высоком уровне понимаешь руны и не боишься рискнуть здоровьем, то нечто простенькое можешь изобрести, даже будучи студентом.

Ошибка может стоить дорого. Тонкое тело волшебника потому и тонкое, что легко рвется. Поэтому собственные заклятья составляют немногие, берегут их, демонстрируют только близким и заслуженно принимают их похвалу, тем самым повышая личный статус в глазах окружающих. Это серьёзная заявка на будущее вхождение в элиту.

Насколько я помню, весь шестой курс события фильма крутились вокруг Малфоя и чудесного учебника Принца-полукровки, найденного Поттером. Судя по внезапным и не объяснимым успехам шрамоголового мальчика в зельеварении, реальность следует по той же колее. То есть книжку, ранее принадлежавшую Снейпу и хранящую в себе массу его пометок, Поттер нашел, тем самым подтверждая свои особые отношения с удачей. Лично я бы не отказался почитать черновики человека, ставшего самым молодым мастером зельеварения за последние две сотни лет и заслуженно называемого гением.

У нас на Рейвенкло чары считались чем-то вроде профильного предмета, ниже «Выше ожидаемого» не получал никто. В отстающих Флитвик видел личный вызов своему мастерству и дрючил до тех пор, пока они не осваивали программу. Впрочем, курицей-наседкой он не был и, если желания или, реже, способностей у юного ворона не находилось, оставлял ученика в покое.

– Знаете, мистер Стивенс, я вам всё-таки рекомендую больше заниматься чарами, - выдал декан во время одной из консультаций. – Понимаю, что клановая традиция предполагает сосредоточенность на несколько иных областях высокого искусства, но у вас явная предрасположенность к моему предмету.