Нейтронный Алхимик: Конфликт

Лазерный луч погас.

Из центра безжалостно выжженной по его приказу территории Джошуа датавизировал Эшли, что все чисто. Челнок рухнул с затянутых тучами небес, чтобы приземлиться рядом с каналом. Джошуа и его спутники ждали на верхней площадке плотины, ежась под теплым ветром, рожденным лазерным ударом.

— Эвакослужба Хенсона, — объявил Эшли, спуская трап. — Помощь в безнадежных ситуациях. Шевелите задами — у нас осталось две минуты.

Алкад Мзу поднялась в челнок первой, за ней Вои.

— Я не могу взять вас в таком виде, — сказал Джошуа Гелаи и Нгонгу. — Просто не могу, вы знаете.

За спиной бывших гариссанцев стояли Моника и Самуэль, стискивая в руках автоматы.

— Мы знаем, — ответила Гелаи. — А вы знаете, что когда-нибудь окажетесь на нашем месте?

— Прошу, — взмолился Джошуа. — У нас нет времени. Никто из нас не станет подвергать опасности Мзу после всего, через что мы прошли ради ее спасения. Даже я. Они застрелят вас, и я не попытаюсь их остановить.

Гелаи тоскливо кивнула. Кожа ее поблекла и стала молочно-белой, по плечам рассыпались растрепанные песочно-рыжие кудри. Девушка опустилась на колени, раскрыв рот в беззвучном вопле.

Джошуа подхватил ее под мышки и потащил на борт. За его спиной Самуэль так же обошелся со стариком, которого одерживал Нгонг.

— Дик, помоги! — хрюкнул Джошуа, добежав до трапа.

— Простите, капитан, — отозвался Дик Китон, — но сейчас мы должны расстаться. Должен сказать, что это было незабываемо. Не променял бы это приключение ни на что на свете.

— Господи, на нас падает железберг!

— Не волнуйтесь. Я в полной безопасности. И едва ли я могу отправиться с вами теперь, когда вы меня раскрыли.

— Да что же ты такое?

— Уже ближе, капитан, — ухмыльнулся Китон. — Намного ближе к истине. Прощайте, и удачи.

Джошуа бросил последний взгляд на стоявшего позади человека — если тот был человеком — и поволок обмякшую девчонку вверх по трапу.

Когда челнок пошел на взлет, Китон отступил в сторону. Струи компрессоров трепали его засыпанные снегом волосы. Космоплан задрал нос и устремился ввысь, прочь от выжженных развалин. И Китон с серьезным видом помахал рукой ему вслед.

Высоко над западным горизонтом в небе светилась кровавая звезда, разгораясь с каждым мгновением.

Пол в кабине челнока накренился. Джошуа вдавило в кресло — ускорение достигло двух g и продолжало расти.

— Эшли, наше положение?

— Отменное. Добрых двадцать секунд форы, даже спешить не стоит. Я рассказывал, как высаживал десант марсельского ополчения?

— Рассказывал. Подогрей воздух в кабине, будь добр, а то мы все замерзли.

Джошуа подключился к сенсорам челнока. Они поднялись уже на два километра. Внизу виднелось серое, будто шершавое море. А мимо, быстро опускаясь, пролетал железберг.

Выросший в биотехобиталище, зарабатывавший на жизнь межзвездными перелетами, Джошуа Калверт взирал на железберг со священным трепетом. Такая туша просто не могла находиться в свободном полете. Глыба пеностали падала со скоростью чуть больше звуковой, вращаясь с неторопливым изяществом, чтобы не потерять ориентации. За его скругленной кормой тянулась густая струя пара — двухсотметровая совершенно прямая черта, обрывавшаяся там, где сходились вместе вызванные падением железберга турбулентные ударные волны. Ребристое его основание, разогретое трением о воздух, светилось по краям ярко-розовым, а в центре — зловещим бело-желтым огнем.

Тем обреченным, кто пережил орбитальный удар, самым странным в его падении показалась тишина. Это было почти немыслимо — видеть, как опускается на тебя кулак самого Сатаны, и слышать при этом только ленивые крики чаек.

Энергия, выброшенная семьюдесятью пятью тысячами тонн стали при столкновении с поверхностью на скорости в триста метров в секунду, была чудовищна. Взрыв снес с лица планеты оставшиеся распилочные эллинги, превратив их в сотни тысяч увлекаемых взрывом обломков композита. Тепловой удар испепелил их, увенчав черный мальмстрем пыли огненной короной. И в завершение ударная волна расплескала болотистую почву в радиусе нескольких километров подобно небольшому землетрясению, вырвав огромные домны из каркасов плавилен и расшвыряв их по соленым пустошам. Море шарахнулось от эпицентра катастрофы, отступая беспорядочной чередой огромных волн, несколько минут боровшихся с наступающим приливом. Но наконец дрожь земли утихла, и воды вернулись, чтобы стереть последние следы существования плавильни.

— Это просто оргазм какой-то! — воскликнул Квинн.

На голоэкранах в рубке бушевало белое пламя первого аннигиляционного взрыва, полыхнувшего на орбите Нювана. Разрушение в подобных масштабах возбуждало его. Он видел, как несутся над ночной стороной планеты сотни боевых ос.

— Брат Божий помогает нам, Двайер! Это Его сигнал к началу. Ты посмотри, как эти уроды долбятся. На всей планете не останется ни единого ядерного заряда, чтобы сдержать приход Ночи.

— Квинн, другие народы обстреливают Джесуп боевыми осами. Мы здесь как голые, надо прыгать!

— Сколько еще времени?

— Три-четыре минуты.

— Вполне достаточно, — вкрадчиво проговорил Квинн. Он глянул на диаграмму систем связи, чтобы удостовериться, что лазерные коммуникаторы корабля все еще нацелены на Джесуп и три брошенных астероида. — Ради такого случая следовало бы речь толкнуть, но я, блин, невеликий оратор.

Он набрал на клавиатуре код запуска и был вознагражден зрелищем высветившихся на дисплее великолепно-кровавых значков. Палец его скользнул к клавише ввода и торопливо вдавил ее.

Взорвались девяносто семь термоядерных бомб. По большей части стомегатонных.

Выступавшие над фюзеляжем «Дельты горы» сенсоры видели, как заколыхался Джесуп. Квинн поручил своим верным ученикам разместить бомбы на дне биосферной пещеры, где слой камня был тоньше всего. Растрескавшаяся поверхность астероида сбрасывала слои камня, точно чешуйки, и изнутри пробивалась раскаленная плазма. Примененная с убийственной точностью сила разламывала скалу. Биосферная пещера была уничтожена ядерными вулканами мгновенно, и все живое в ней погибло. Ударные волны прокатывались сквозь камень, раздирая его по линиям невидимых трещин и слабинам, вскрытым веками бездумного бурения.

А дальше инициативу перехватила центробежная сила, подвергнувшая уцелевшие участки непереносимым напряжениям. Вращение астероида отрывало и уносило в пространство горы реголита. В вакуум устремлялись ураганы радиоактивного горячего воздуха, образуя вокруг гибнущей станции разреженный вихрь.

Квинн треснул кулаком по клавиатуре.

— В п…! — взвыл он торжествующе. — На хер в п…! И это сделал я. Теперь они поймут, какова Его мощь! И Ночь падет, Двайер. Это так же верно, как то, что говно не тонет.