Незабываемая, или Я буду лучше, чем она
Шрифт:
– Слушаю! – кричал в трубку муж. – Говорите, слушаю! Если вам нечего мне сказать, то не хрена сюда звонить! – В трубке послышались быстрые гудки.
Набрав номер своей мамы, я услышала её родной голос и заплакала. Он был слишком тихим, грустным и глубоко несчастным.
Я машинально набрала номер Аскольда и, услышав пьяный женский смех, тут же сбросила вызов. На душе стало пусто и одиноко. Я поняла, что Аскольд коротает вечера не один. Я пыталась убедить себя, что это совершенно чужой мне человек, у меня нет права его ревновать и уж тем более, заявлять на него свои права. Я и так должна быть благодарна ему за всё, что он для меня делает и ещё будет делать. Если бы не он и его деньги, я умерла бы сразу, через несколько дней после пожара.
Я и сама не могла понять, почему на душе
Но он ведь мужчина… И этим всё сказано. У него есть свои мужские потребности, природные инстинкты, которые он, в силу законов всё той же природы, просто не может сдерживать. И вообще, чего я взбунтовалась? Он же чужой… ЧУЖОЙ. И достоин уважения за то, как благородно относится к своей Яне. Пусть даже из жалости. Не важно. Главное, он с ней…
Не успела я об этом подумать, как на мой мобильный пришло сообщение от Аскольда, и у нас тут же выстроился диалог.
«Яна, ты мне сейчас звонила и молчала в трубку. Зачем?»
«Да, звонила, – защёлкала я пальцем по клавишам, набирая необходимые буквы. – Мне остаётся только молчать. Я же не могу говорить».
«Если не умеешь говорить, зачем звонить? Мы же договорились, что ты будешь мне посылать сообщения».
Судя по тексту, Аскольд нервничал. Он не хотел, чтобы жена, которой и без того плохо, знала о его похождениях.
«Я хотела услышать твой голос. Ты не один?»
«Я в компании друзей. Ты подумала, что я с женщиной?»
«Я слышала пьяный женский смех».
«Я с друзьями. Это жена одного моего друга».
«Я тебе доверяю, – поспешила успокоить его я. – Аскольд, у меня к тебе просьба. Когда ко мне придешь, захвати, пожалуйста, подборку газет о крушении моего самолёта».
«Зачем»?
«Я хочу знать, кто остался жив, кто погиб».
«Главное, что ты осталась жива. Зачем бередить былые раны?»
«Очень тебя прошу».
«Хорошо, любимая. Только где я возьму эти газеты? Столько времени уже прошло…»
«Поищи в архивах или в библиотеках».
«Для тебя всё что угодно».
«Спокойной ночи, любимый», – написала я напоследок, понимая, что Аскольду особо некогда со мной переписываться, ведь его ждёт женщина.
«Спокойной ночи, любимая», – ответил он.
Глава 4
Аскольд приехал с потрясающим букетом розовых роз. Я сидела у окна и смотрела на парк, где по дорожкам прогуливались пациенты клиники. Я никогда не выходила на улицу. Мне было страшно пугать людей своим уродством. В то же время я понимала, что уродством тут вряд ли кого испугаешь, ведь в клинике лежали только люди, поражённые огнём. Одним словом, людей с безупречной внешностью здесь было мало, это в основном пациенты, имеющие на выздоровление один шанс из ста. А я относилась к группе «счастливчиков», у которых вообще не было никаких шансов. В моей ситуации всё решил СЛУЧАЙ. Эти диоды, катоды, трубки, капельницы… Одному богу известно, как я от них устала…
– Яна, дорогая, как ты здесь без меня?
Аскольд бросился навстречу ко мне с букетом и без брезгливости поцеловал в щеку. Я по-прежнему не могла говорить, а только хрипела и произносила отдельные звуки. Когда увидела Аскольда, мне почему-то захотелось плакать. Мне было страшно, когда его нет рядом, и становилось ещё страшнее, когда казалось, что он больше не приедет. В минуты слабости и неописуемой тоски я представляла, как Аскольд решит, что я больше ему не нужна, и разорвёт со мной отношения. Зачем больная и убогая, когда на свете масса красивых и здоровых?!
Я боялась, что он влюбится в другую женщину, например в ту, которая пьяно смеялась в тот злосчастный вечер, когда мне захотелось позвонить, и поймёт, что я ему больше не нужна. Представляла, как меня попросят удалиться из клиники, ведь я не в состоянии заплатить даже за один проведённый здесь день. Как выйду на улицу,
и прохожие начнут шарахаться от меня, как от настоящей заразы.Именно по этой причине я всегда бросалась на шею Аскольду и плакала, когда он ко мне приходил.
– Успокойся, девочка моя, ты же знаешь, я рядом. Я никогда тебя не брошу, родная, – ласково говорил Аскольд и гладил мою лысую, покрытую рубцами, голову.
Перед тем как пойти на беседу к врачам, Аскольд оставил мне кипу газет, сообщавших о страшной катастрофе, и сказал, чтобы я не слишком близко принимала это к сердцу. Всё в прошлом. Теперь я должна с уверенностью смотреть в будущее.
Как только за ним закрылась дверь, я тут же схватила газету и пробежала глазами список погибших. Среди погибших была и Кочеткова Анна, а точнее, я сама. Прочитав о собственной смерти, я почувствовала, что у меня всё поплыло перед глазами, и схватилась за спинку кровати, чтобы не потерять сознание.
Придя немного в себя, я вновь взялась за газеты. Увидев статью, в которой красовалась наша с Матвеем свадебная фотография, я глухо застонала.
«Молодожёны Кочетковы заключили брак всего за несколько дней до страшной трагедии. Это была очень красивая и яркая пара.
Они полюбили друг друга с первого взгляда. Настоящая любовь не заставила себя ждать. Перед поездкой на Мальдивы они решили объединить свои сердца двумя кольцами и скрепить нежную любовь навеки. Казалось бы, судьбы влюбленных сплелись и уже ничто не помешает их счастью. Впереди романтическое свадебное путешествие на коралловые острова, в приют незабываемой романтики.
Влюблённые хотели пережить новые ощущения на острове Любви и Желания, окунуться в атмосферу приключений романтических островов и насладиться красотой самого сказочного места на земле. Они мечтали об ужинах при свечах под необъятным звёздным небом среди необыкновенных мальдивских коралловых рифов, о катании на украшенной лодке, о незабываемом, роскошном отдыхе. Они хотели любоваться закатом, бродить по пляжу, слушать шёпот волн, набегающих на белоснежный песок, и ещё крепче скрепить свои сердца под шум волн.
Садясь в самолёт, они взялись за руки в предвкушении встречи с самым романтическим местом на земле, которое должно удивить их своей красотой и подарить их любви прекрасные воспоминания. Предстоящей поездкой молодожёны хотели ещё больше укрепить свою любовь и стать самыми счастливыми людьми в мире. Но, видно, не судьба…
Во время крушения самолёта Матвей пытался спасти свою любимую, потому что хорошо понимал: жизнь без неё ему не нужна. Он хотел спасти молодую жену даже ценой собственной жизни, но так и не смог вырвать её из плотной стены огня. Доставив тело жены на родину, убитый горем муж не мог сдержать боли и слёз на похоронах. Хоронили Анну в закрытом гробу, так как её тело полностью обгорело и было неузнаваемо».
Под текстом красовалась фотография моей могилы, усыпанная живыми цветами. Отбросив со стоном газету, я зарыдала и, упав с кровати на пол, стала биться в истерике. В этот момент в палату вошёл Аскольд и, вызвав сестру, стал меня успокаивать:
– Яна, я тебя умоляю, перестань. Всё хорошо, девочка моя. Я как чувствовал, что не стоит тебе давать эти газеты. Не нужно трогать былые раны и предаваться воспоминаниям. Девочка моя, всё уже в прошлом.
Несмотря на уговоры Аскольда, я так и не смогла прекратить истерику и хоть как-то обуздать душевную боль. Успокоилась, только когда медсестра заставила меня лечь на кровать и сделала мне укол. Аскольд собрал газеты и выкинул их в корзину.
– Ни к чему тебе это всё читать. Я как чувствовал, не стоит тебе это давать.
Я затравленно смотрела на Аскольда и хотела только одного: чтобы у моей кровати сидел не он, а Матвей.
Успокоительный укол дал о себе знать. Я закрыла глаза и ощутила, как медленно проваливаюсь в сон. Мне снились Мальдивы… Милая, умиротворённая атмосфера счастья. Вот мы с Матвеем гуляем в пальмовых и банановых рощах, держим друг друга за руки и говорим о своих чувствах. Мы слушаем нежный шёпот ветра и шорох белоснежного песка под ногами, а наша трепетная любовь согревает наши сердца на протяжении всего отдыха.